Кобра клана Шенгай - Марина Комарова

– На мне его нет с тех пор, как умерла Юна, – ответил Коджи, усаживаясь за стол напротив директора и беря часть свитков и папок.

С тех пор, как… они оказались в школе Годзэн, спокойно поговорить практически не получалось. Много работы, много хлопот от учениц, постоянное напряжение, что кто-то может явиться и начать проверку.

Проверяют, конечно, всех. Вот недавно в школе Токугава рыскали так, что страшно сказать. Ученики и учителя нашли след призывов цуми и колдовские таблички с кандзи. Всё тут же уничтожили, но кто-то доложил выше. В итоге прислали смотрителей, а директоров близлежащих школ собрали в Шиихоне – столице Тайоганори.

Тэцуя злился. Потому что так или иначе принадлежности колдунов и оммёдзи в школах находят постоянно. Для этого достаточно вспомнить, что раньше школы были храмами и обителями всех, кто шёл защищать Тайоганори. Потом цуми стало меньше, а кланы… кланы стали разваливаться. И храмы превратили в школы. Но наследие прежних обитателей никуда не делось. Часть вывезли, часть сожгли, но кое-что – осталось.

Никто из мальчиков Токугава не пострадал, поэтому всё выглядело как попытка раздуть большую проблему из относильно умеренной неприятности, с которой могут справиться учителя и директор самостоятельно.

– Я скорблю вместе с тобой, – спокойно сказал Тэцуя, в руках которого появилась простенькая кисэру, трубка для курения табака. – Но и точно так же беспокоюсь.

Коджи некоторое время молчал, потом развернул свиток, шумно выдохнул и свернул. Посмотрел прямо в глаза Тэцуи. На мгновение в его глазах разлилась первозданная тьма. Та, которая бывает лишь у тех, кто согласился впустить ночь в свою кровь.

– Мадо-норои. Подумай сам, откуда проклятие в городке? Нодзу живёт тихо и не высовывается. Чтобы туда пришёл колдун…

Тэцуя с интересом смотрел на него. Из трубки уже вился ароматный дымок зеленоватого цвета. Табак с особой травяной примесью директору школы Годзэн возили из столицы проверенные люди. По кабинету поплыл чуть мятно-сладковатый запах.

– Ты же прекрасно понимаешь, что есть другие способы убрать хозяев «У горы», – криво усмехнулся Коджи, поняв, что его внимательно слушают и ждут продолжения. – Более простые и незаметные. Вызывать мадо-норои – это как на хеби въехать в императорский дворец. Туда, где нельзя ступать даже в обуви, а только босыми ступнями после ванны и благовоний.

На тонких губах Тэцуи невольно появилась улыбка. Есть в этом что-то. Жаль, что на хеби можно проехать только по лесу или в горах. В городах не испугаются их, но в то же время не слишком обрадуются. Особенно там, где идёт важная процессия какого-нибудь аристократа.

– Твои предположения? – поинтересовался он.

Коджи сложил руки на груди. Сейчас он мало походил на простого учителя школы Годзэн с вечно бесстрастным лицом. Тьма будто чёрное пламя полыхала под его кожей, рвалась на волю от негодования и гнева. Коджи прекрасно себя контролировал, но в присутствии Тэцуи можно было не прятаться.

– Я думаю. Пока ничего толкового не приходит. Но опрошенные горожане в один голос твердят, что владельцы «У горы» не имели с кем-то серьёзных проблем. В общем-то, они были приятными людьми, которые не успели кому-то серьёзно насолить.

– Нам лгут? – прищурился Тэцуя, выпуская дым изо рта.

Хотя можно и не спрашивать. Им лгут. Причем очень топорно и грубо, намекая, что не надо лезть в это дело. Мадо-норои – не повседневность обычных людей, но вполне обычное явление для тех, кто постоянно видит цуми.

– Законники спустят дело вниз. Потому что не за что зацепиться, – мрачно сказал Коджи.

Все ученики остались живы, значит, поднимать вопрос особых причин нет. Точнее…

Тэцуя вздохнул. Причины есть, только в ход дело никто не пустит. Случилось несчастье. Всё. Ибо там, где оставил след колдун, за дело берутся люди императора. А они не слишком любят делиться информацией.

Коджи потёр подбородок.

– Понимаешь, всё бы ничего, но мне покоя не даёт Аска Шенгай. Все неурядицы начали сыпаться на нас с тех пор, как она побывала в храме Плетуньи.

Плетунья – богиня своенравная. Ей если чего взбрело в голову, то не выбьешь. Тэцуя никогда не был её поклонником, но что поделать.

– Думаешь, Аска как-то связана с происшествием в Нодзу? – задумчиво спросил он, наблюдая, как табачный дым сплетается сизо-зеленоватые узоры под потолком.

– Не исключено, – пожал плечами Коджи. – Что ни шаг – везде Аска.

– Просто признай, что тебя бесит её влюблённость.

Коджи вспыхнул, Тэцуя улыбнулся. Спустя секунду улыбнулся и сам Коджи.

– Если бы, – хмыкнул он. – Ведь раньше я всё время был насторожен, но после храма Аску словно подменили. Её не интересует ничего кроме обучения.

– Вот и славно. Поэтому наблюдай за ней дальше. А я попробую разобраться с мадо-норои и тем, что от нас скрывают. Но с этим придётся повременить. Потому что совсем скоро у нас будут вопросы куда серьёзнее.

Коджи приподнял бровь, тьма сорвалась с кончиков его пальцев.

– Какие?

– В столице неспокойно. Император отправляет своих смотрителей в школы у границ, чтобы забрать талантливых учеников. Наша задача – отстоять каждую ученицу.

Я чуть не врезалась макушкой в подоконник, когда услышала это.

Вот тебе и маленькая робкая Мия, которая отыскала меня у реки для того, чтобы назначить встречу у учебного корпуса. А потом провести в местечко, откуда будет слышен разговор директора и учителя Коджи.

Поначалу меня грызла совесть, что подслушивать нехорошо, но… помня, что Мия дала наводку на кобру, я решила загнать совесть подальше и замереть. Мелкая ловко испарилась, будто никогда и не было. Её поведение серьёзно озадачивало, учитывая, что на контакт девочка не шла. Отвечала односложно, звала за собой и смотрела так, будто нельзя ослушаться.

Помогала за спасение из реки? Или что-то знала такое, что потом пригодится и мне?

Я мудро затаилась и старалась не обращать внимания на затекшие плечи и ноги. Под этим подоконником не слишком удобно, весьма грязно и узко. Маленькая Мия тут поместилась бы прекрасно, а вот для меня уже вполне себе проблема.

Но сейчас меня беспокоило не это, а то, что я пришла не к началу разговора. Обсуждали меня. Коджи в своём репертуаре. Я бы поаплодировала вам, учитель, но, боюсь, тогда одним строгим выговором не отделаюсь.

Меня обсуждали недолго, потом воцарилась тишина. Кажется, оба погрузились в работу. Тут бы мне тихо и свалить, но я поняла, что тихо выбраться не выйдет. Как только влезла? Кажется, я слишком увлечённо ползла за Мией, а та явно поднаторела в шпионских играх.

«Ладно, – решила я. – Они закончат и уйдут, а я потом уже. Можно зато посидеть и помедитировать, дабы очистить разум от всяких неправильных мыслей и углубиться в свою рёку».