Голландская республика. Ее подъем, величие и падение. 1477-1806. Том 1 - Джонатан И. Израэль

В центральных провинциях Габсбургских Нидерландов были доступны разнообразные духовные и интеллектуальные стратегии, благодаря которым образованный человек мог надеяться переступить рубеж между католичеством и протестантизмом. Один из методов, любимый дворянами и регентами, — дипломатия. Главным дипломатом был, несомненно, Вильгельм Молчаливый[44], самый великий нидерландский дворянин, который не только верил, что давление на индивидуальные убеждения было неверным, но и к началу 1560-х годов был готов перед Государственным советом доказывать, что подавлению индивидуального сознания нет места при надлежащем управлении страной и что пропаганда против ереси должна быть прекращена. Еще до женитьбы на лютеранке, наследнице Анне Саксонской в 1561 году[45], Вильгельм намекал немецким принцам-протестантам, что он, как и его отец, в душе был лютеранином, хотя под этим он подразумевал, что симпатизировал протестатизму в широком смысле слова, не только в религии. Он тайно встречался с открытыми протестантами в Антверпене, чтобы обсудить, как можно остановить религиозную политику габсбургского правительства. На своей суверенной территории, в Оранже, в южной Франции он поощрял терпимость к кальвинизму уже в 1563 году.

Но дипломатическая позиция Вильгельма Оранского была по сути позицией политической с оттенком появляющейся идеи о государственных интересах (raison d'état) и терпимости. Большое количество нидерландцев — чиновники, магистраты, представители духовенства, зажиточные торговцы, академики и художники — нуждались в промежуточном решении, которое было более приятным в отношении религии, более удовлетворительным, чем простое отрицание приверженности, увиливание и компромисс. Именно этим объясняется растущая привлекательность мирных спиритуалистических идей, идущих от немецкой Реформации как противовес Лютеру и Цвингли, и утверждавших разницу между внешней мнимой реальностью и внутренней правдой, разделение тела и духа. В Германии спиритуализм пошел от Себастьяна Франка и Каспара фон Швенкфельда, но так и остался незначительным движением. А в Нидерландах благодаря другой политической ситуации спиритуализм стал одним из главных направлений Реформации. «Wonder-Boeck» Давида Йориса (1542 г.), пропитанная спиритуалистическим мистицизмом, превращала человеческое тело в его духовную противоположность, вызывающую внутреннюю силу и свет, единую с Господом, практически полностью освобождая веру от традиционных христианских догм. Более поздний Йорис решительно защищал внешнее подчинение старой Церкви и поиск духовной правды внутри себя. Еще одно влиятельное направление представляли фамилисты, или Семья Любви (Huys der Liefde, Familia Caritatis). Течение было основано Генрихом Никлаэсом (1502-около 1580 гг.). Никлаэс, основавший движение в Амстердаме в 1540 году, на протяжении следующих двадцати лет находился главным образом в Эмдене, а затем, в 1560-х годах в Кампене и Роттердаме, и, наконец, в Кёльне. Он был богатым торговцем, имел последователей и связи по всей территории Нидерландов и в Вестфалии. Он учил людей внешне подчиняться той Церкви, которая доминировала в месте их проживания. Он и его последователи избегали конфронтации, мученичества и обращения людей в свою веру и считали спасение исключительно внутренним, личным процессом, который возникал из прямого контакта с Богом. Внутреннее несогласие и сокрытие этого показались очень привлекательными ведущим испанским новохристианским торговцам в Антверпене, например, Луи и Маркусу Перезу, а также таким светилам науки, как Христофор Плантен, великий антверпенский книгопечатник, географ Абрахам Ортелий, известный гуманист Липсий и Бенито Ариас Монтано, испанский гуманист, проживавший в Нидерландах.

Другие мистические направления спиритуализма исходили из разных источников. Фризский законовед Аггей ван Альбада (около 1525–87 гг.), ставший советником в Хофе Фрисландии в 1533 году, еще в молодости, обучаясь в Германии, был вдохновлен фон Швенкфельдом, среди последователей которого в таких городах, как Стратсбург и Ульм было значительное число аристократов и дворян. Альбада хотел создать Церковь со скромными встречами в неофициальных тайных местах, которая бы обходилась без ритуалов и духовенства, где можно было бы в тихой обстановке усваивать Новый Завет. Несмотря на схожесть установок, Альбада держался обособленно от фамилистов и Никлаэса. Он был исключительным человеком в своей открытой приверженности к толерантности и отказу преследовать еретиков. К 1559 году его неортодоксальное мнение стало достаточно заметным, чтобы его сместили с должности, хотя больше в его жизнь никак не вмешивались. Но главным среди спиритуалистов был Дирк Волкертсзон Корнхерт, одна из выдающихся личностей нидерландской Реформации. Он был сыном торговца, родился в Амстердаме в 1522 году, а с протестантсткими идеями впервые столкнулся в Вианене в начале 1540-х годов при дворе Рейнауда ван Бредероде, одной из любовниц которого была свояченица Корнхерта. В Харлеме, куда он переехал в середине 1540-х годов, он в течение многих лет близко общался с Никлаэсом, который несколько раз проживал у него, а также с художником-спиритуалистом Мартеном ван Хемскерком. В 1566 году Корнхерт сыграл важную роль, помогая отговорить иконоборцев от набега на харлемские церкви. Он имел совершенно независимую натуру (см. илл. 5) и был равно против лютеранской и кальвинисткой Реформации, защищая остатки католической церкви, и в тоже время оставался верным спиритуализму и веротерпимости, которые полностью расходились с контрреформационным католическим учением, но поддерживал восстание против Филиппа II. Он был наиболее страстным защитником веротерпимости в период восстания, защищая ее на религиозном уровне, как и другие лидеры спиритуализма и анабаптизма, и цитируя фрагменты из Библии в ее поддержку. Несмотря на верность теологии, имевшей множество общих черт с учениями Никлаэса и Альбады, Корнхерт испытывал отвращение к фамилистам, давидйористам и швенкфельдианцам, считая их слишком иерархичными и сконцентрированными на личностях своих лидеров.

Критика Корнхерта по отношению к фамилизму и их библии — Glass of Righteousness под авторством Никлаэса — вылилась в работу Little Glass of Unrighteousness (1579 г.), где он обвинил Никлаэса в нахальстве, с которым тот посмел объявить свои слова новым Евангелием, а своё духовное лидерство необходимым. Мегаломания (мания величия — прим. ред.) Никлаэса действительно подорвала основы фамилизма, и многие его выдающиеся сторонники перешли в лагерь противника вслед за Гендриком Янсеном ван Баррефельт, сторонником, разорвавшим отношения с Никлаэсом в 1573 году. Но отказ Корнхерта от основных спиритуалистических направлений был связан не только с проблемой личности и лидерства. Он отрицал поиски «безопасного спокойствия» и нежелание фамилистов распространять свое учение. Как и другие спиритуалисты, Корнхерт делал различие между внешней религией церемоний и внутренней религией истины. Но он был больше предан эразмовским корням течения — отрицанию необходимости наличия интерпретатора божественного слова между индивидом и Всевышним. В отличие от католиков и протестантов Корнхерт отрицал первородный грех и предопределение и считал, что человек свободен и может развиваться. Для Корнхерта истинная религия состояла в индивидуальном подчинении Богу, восхвалению Бога и имитации Бога. Если фамилизм поддерживал политическую философию, утверждающую право церковной власти на установление единой религии, осуществление цензуры и наказание тех, кто открыто протестовал против нее, то Корнхерт настаивал, что у магистратуры не должно быть такого права и что с подобными доктринами необходимо бороться. А на тех, кто видел верный путь, лежала обязанность просвещать своих товарищей.