Любовники поневоле - Робин Доналд

— Прости, Сейбл. Я просто хотел, чтобы был сюрприз, — сказал он. — Я тайком стащил у матери ее свадебное фото и отдал его ювелиру, чтобы он увидел, как выглядит ее обручальное кольцо. Ты помнишь, Кейн, она потеряла его после смерти отца, и я сказал ей, что, как только у меня будут деньги, я куплю ей такое же. И вот, когда у меня появились деньги, я заказал ювелиру кольцо. И собирался подарить его маме в годовщину их свадьбы, когда вернусь. И совершенно не подумал о том, что она может сама получить оценочные документы! Я идиот!

— Поезжай домой и подари ей кольцо прямо сейчас, — успокаивающе сказала Сейбл. — Она будет счастлива.

Через полчаса — все это время Брент восторженно рассказывал о своей новой любви и предстоящем путешествии на шхуне — он уехал, пообещав им посылать открытки из каждого порта. Услышав эти слова, Сейбл моментально напряглась, хотя Брент, казалось, этого не заметил. Кейн же был странно тихим. Наверное, он думал теперь о том, как поскорее расстаться с ней, раз Брент ее уже больше не любит, если вообще когда-нибудь любил…

Ну и ладно! Кейну не надо беспокоиться. Она уедет сегодня же вечером, прежде чем он поймет истинные чувства, которые она испытывала к нему.

Когда дверь за двумя мужчинами закрылась, Сейбл прошла в свою комнату и, утирая глупые слезы, стала собирать вещи.

Она почти уже собрала свою дорожную сумку, когда в дверях послышался ледяной голос Кейна:

— Какого черта ты делаешь?!

— Ухожу. — Она подняла на него глаза, отчаянно стараясь выглядеть невозмутимой. — Ты больше не можешь держать меня здесь!

Глаза его сузились.

— Нет, могу, — произнес он вкрадчиво.

В шоке она уставилась на Кейна.

— Но я больше не являюсь угрозой для Брента — и никогда не являлась. Надеюсь, ты удовлетворен. Он даже знал о… шантаже. — Лишь просто произнеся это слово, Сейбл тут же почувствовала себя униженной. И быстро добавила: — И вопрос с бриллиантовым кольцом теперь выяснился.

— Ты останешься здесь в качестве моей любовницы, пока я не удостоверюсь в том, что Брент больше не испытывает никаких надежд. — Кейн взглянул на ее сумку. — Можешь отложить ее в сторону.

Сейбл вскипела, и гнев захлестнул глубоко скрываемое постыдное облегчение.

Дрожавшим голосом она произнесла:

— Я никогда не прощу тебе этого!

Повернувшись, она направилась к двери, кипя от возмущения, когда позади нее раздался спокойный голос Кейна:

— Брент даже не представляет, как ему повезло: я спас его от мегеры.

— Мегерой я становлюсь только с… — Сейбл запнулась. Кейн был единственным человеком, который мог пробудить в ней такой гнев. — С людьми, которых я презираю, — с триумфом закончила она, захлопнув за собой дверь.

И, только выйдя в холл, она поняла, что оставила Кейна в своей спальне.

«Боже мой, — подумала она, — теперь я выгляжу совершенной дурой!»

И Сейбл снова открыла дверь.

Кейн, стоявший на том же месте, мрачно смотрел на ее сумку. Когда она вошла в комнату, на лице его появилась знакомая ироничная улыбка.

— Пожалуйста, уйди, — сказала она спокойно.

Он решительно подошел к ней, и что-то в его поступи заставило ее вздрогнуть. Отчаянно противясь желанию кинуться ему на шею, Сейбл, насколько могла враждебно, взглянула на него.

— Когда ты злишься, твои глаза загораются темным огнем, — сказал он. Склонив голову, он нежно поцеловал ее в губы. — И рот твой сочный и красивый, и он безумно соблазнительный, даже если изрыгает огонь.

Голова ее закружилась, тело напряглось… Она ждала, что сейчас он поцелует ее со всей страстью. Но этого не произошло, и Сейбл охватил стыд. Открыв глаза, она увидела его насмешливую улыбку.

— Ты устала и, держу пари, сегодня не завтракала. Распаковывай вещи, пока я велю приготовить нам еду. Мы поужинаем дома, и ты сможешь пораньше лечь спать. И если ты не будешь регулярно питаться, я попрошу Поппи присмотреть за тобой.

Мрачно, с опустошенным сердцем, Сейбл смотрела ему вслед, когда он выходил из комнаты. Какие гипнотические чары наложил на нее этот мужчина? Даже злясь на Кейна, она по-прежнему хотела его. Хорошо, пусть загадка бриллиантового кольца была решена, но обвинение в шантаже все еще лежало между ними. Поэтому у них не может быть будущего. А может быть, на него подействуют простые доводы Брента?

Но больше всего на свете Сейбл хотелось, чтобы Кейн поверил в ее невиновность без всяких доказательств.

Она села на кровать, слезы капали на сумку, набитую ее одеждой. Настало время взглянуть в лицо правде. Это навязчивое желание со стороны Кейна не могло быть любовью. Конечно, оно было более благородным, более тонким чувством, чем безрассудная страсть, охватившая ее. Теперь Сейбл даже не была уверена, что любит Кейна. Но Брента она точно не любит и никогда не любила! «Хотя, — подумала она с печальной улыбкой, — Брент осчастливит женщину, которую выберет в себе в жены».

А с Кейном, кроме всего прочего, у них нет ничего общего. Даже несмотря на то, что, стоило ей только подумать о нем, в сердце ее возникала дикая первобытная ликующая песня. Лишь один взгляд на него заставлял ее пульс биться с удвоенным ритмом. И пусть Сейбл часто злилась на него так, что едва могла держать себя в руках, он пробуждал в ней ощущение крайней наполненности жизни, которое она никогда прежде не испытывала. И она не могла не восхищаться его непреклонным достоинством, его твердой решимостью защитить своего более уязвимого кузена.

Со страдальческим лицом Сейбл раскладывала свои вещи по полкам. На самом деле у них было нечто общее — фантастический секс. Но она была уже достаточно зрелой для того, чтобы понять: если Кейну и удалось пробудить в ней такие чувства, о которых она раньше даже не подозревала, то для истинных отношений требуется гораздо больше, чем одна лишь сумасшедшая страсть.

Подкрасив губы, Сейбл вышла из комнаты, решительно игнорируя в себе тлеющий огонь подавляемой страсти.

Кейн разговаривал по телефону, но повесил трубку, как только она вошла.

Она взглянула на его будто вырубленные из камня черты лица, высокую стройную фигуру и в мгновение ока поняла, что все ее доводы, все протесты, все спасительные уловки не означают ничего. Она любила его и будет любить всю жизнь.

Это было прекрасно, и это было безнадежно. В ее сердце возникла такая боль, что она едва могла дышать.

— Я должен извиниться перед тобой, — сказал он.

Сейбл изумленно взглянула на него и произнесла:

— Признаюсь, жить с тобой совсем не скучно: каждый день происходит что-то новое.

Улыбка его была удивленной, но в ней угадывался цинизм.

— Наслаждайся этим — я очень не люблю признаваться в том, что не прав. Но я действительно был не прав, когда обвинял тебя в том, что ты приняла кольцо от Брента.