Всему виной любовь - Робин Доналд

Гулкое биение сердца заглушало запинающийся перестук мотора небольшого самолета. Рэйф Певерил оторвал взгляд от окна, по которому нещадно хлестал дождь. Несколько секунд назад, сразу после того, как мотор заглох в первый раз, Рэйф заметил какую-то хижину на уходящих в темноту пастбищах Марипосы.

Если им удастся остаться в живых, ветхая хибарка будет их единственной надеждой на то, чтобы пережить эту ночь.

Налетел еще один сокрушительный порыв ветра, и самолет здорово тряхнуло. Мотор несколько раз кашлянул, а потом заглох. Воцарилась зловещая тишина, слышно было только, как молится и чертыхается пилот на своем родном испанском языке, пытаясь выровнять самолет.

Если им повезет, чертовски повезет, они смогут приземлиться более-менее целыми и невредимыми…

Когда мотор самолета снова ожил, Рэйф встретился взглядом с сидевшей рядом женщиной. Ее огромные зеленые глаза, обрамленные черными густыми ресницами, были полны ужаса.

Хвала небесам, она не кричала. Рэйф потянулся к ней и легонько сжал ее руку, потом отпустил ее и наклонил голову женщины вниз.

– Позиция безопасности! – закричал он. Его голос раздался подобно раскату грома, потому что мотор снова заглох, и их окружила жуткая тишина. Женщина склонилась еще ниже, а Рэйф стиснул зубы и замер, ожидая столкновения с землей.

Потом последовал оглушительный удар…

И Рэйф проснулся.

Он резко поднялся на кровати и шумно выдохнул, оглядев знакомую комнату. Приток адреналина вскоре сменился облегчением. Вместо того чтобы приходить в сознание в одной из больниц Южной Америки, Рэйф находился в кровати в своей собственной спальне в Новой Зеландии.

Какого черта…

Прошло по меньшей мере несколько лет с тех пор, как он пережил ту ужасную авиакатастрофу. Рэйф попытался разобраться, чем вызваны такие сновидения, но его обычно прекрасная память подводила его.

Не в первый раз.

За шесть лет пора бы уже привыкнуть к провалам в памяти, образовавшимся после крушения самолета, но Рэйфу не давали покоя те самые сорок восемь часов, которые он никак не мог вспомнить.

Часы на тумбочке показывали, что рассвет совсем близко, чтобы попытаться снова уснуть, да и вряд ли у него получится. Рэйфу хотелось выбраться наружу и глотнуть свежего воздуха.

Выйдя на террасу, он сделал глубокий вдох, наслаждаясь запахом цветов и свежескошенной травы и тихим шепотом морских волн. Его сердце успокоилось, когда воспоминания растворились в прошлом, где для них было самое место. Рэйф стоял, всматриваясь в тоненькую полоску горизонта, где бескрайнее море встречалось с предрассветными небесами.

Пилот из Марипосы умер при столкновении, но Рэйф и жена управляющего огромной животноводческой фермой чудом уцелели. Он сам отделался сотрясением мозга, а у женщины дело обошлось парой синяков.

Рэйф с трудом восстановил в памяти ее образ: бесцветная пустышка, совсем еще девочка. Накануне катастрофы он провел на ферме целый вечер в компании ее мужа, обсуждая различные дела, и все это время она держалась в тени. Все, что мог вспомнить Рэйф, – это ее потрясающие зеленые глаза, без которых ее лицо было бы невзрачным и незапоминающимся. Если бы не эти глаза, внешность женщины была бы самой заурядной.

В пару к ее непримечательному имени – Мэри Браун.

Рэйф не мог припомнить, чтобы она улыбалась, но его совсем не удивлял этот факт. За неделю до того, как он появился на ферме, Мэри узнала, что у ее матери случился инсульт, в результате которого ее парализовало. Услышав о случившемся, Рэйф тут же предложил доставить Мэри в столицу Марипосы и организовать перелет в Новую Зеландию.

Как же, черт побери, звали ее мужа?

Дэвид Браун. Еще одно заурядное имя и причина, по которой Рэйф приехал в Марипосу. Ему пришлось прервать свое полет домой, когда он возвращался из Лондона, чтобы проверить сведения о неблагонадежности Дэвида, полученные от одного из сотрудников.

Рэйфа очень удивил ответ Брауна на предложение сопровождать его жену обратно в Новую Зеландию.

– В этом нет никакой необходимости, – бесцеремонно заявил Дэвид. – Она недавно болела, поэтому уход за инвалидом будет для нее излишним стрессом.

Но вскоре, похоже, поддавшись натиску жены, ему пришлось изменить свое решение. Через час после вылета они оказались в объятиях разбушевавшегося ветра, который принес с собой дождь, такой ледяной, что женщина, сидевшая рядом с ним, тут же начала дрожать от холода. Тогда мотор самолета заглох в первый раз.

Если бы не опыт обреченного на смерть пилота, они наверняка погибли бы.

Конечно! Рэйф вдруг вспомнил, что послужило причиной ночного кошмара.

Перед тем как отправиться спать, он проверил свою почту и обнаружил там письмо, отправленное из его лондонского офиса. Впервые за все время их сотрудничества его расторопная помощница допустила промах. Она не прислала никаких объяснений, только фотографию какого-то смуглого юноши в шапочке выпускника университета. Потрясенный такой оплошностью, Рэйф в ответном письме отправил один-единственный вопросительный знак.

Вчера вечером он не видел никакой связи, но теперь ему показалось, что паренек очень похож на погибшего пилота.

Рэйф круто развернулся и направился в свой кабинет. Он включил компьютер и нетерпеливо ждал, пока тот загрузится. Еще одно письмо от его личной помощницы.

«Прошу прощения за допущенную ошибку. Мне написала вдова пилота из Марипосы. Судя по всему, вы пообещали встретиться с их старшим сыном, когда тот окончит университет. Его фото я вам отправила. Мне приступать к организации встречи?»

Вот и причина ночного кошмара.

Рэйф чувствовал себя обязанным семье погибшего пилота и решил помочь им.

Он ответил согласием на поездку в Лондон и направился в спальню, чтобы одеться. После изматывающей поездки по странам Африки было здорово снова оказаться дома. Помимо хорошего секса и удовольствия, получаемого от работы, мало что могло сравниться с поездкой верхом на породистом скакуне вдоль морского побережья на рассвете.

Возможно, такая прогулка вдохновит его на идею подарка ко дню рождения его сводной сестры. Губы Рэйфа дрогнули в улыбке. Джина откровенно поделилась мнением насчет подходящих подарков для современной молодой девушки.

– Может, ты и богач, – заявила она накануне, – но не смей просить свою секретаршу купить мне что-нибудь яркое и блестящее. Терпеть не могу блесточки.

Рэйф заметил, что его личная помощница среднего возраста была бы оскорблена, если бы услышала, что ее назвали секретаршей, и добавил, что все подарки выбирает самостоятельно.

– Правда? – Джина улыбнулась и слегка ущипнула его за руку. – Тогда почему ты дал мне проверить прощальный подарок, который приготовил своей последней девушке?