Гедеон - Расселл Эндрюс

Выгодное дельце для таких вот психов!

Но воспользоваться смертью Мэгги, чтобы вытянуть из компании денежки, — ну просто ни в какие ворота не лезет! Неудивительно, что издательский бизнес в такой заднице!

— Можете выходить без опаски, мистер Бартоломью, — сообщила секретарь, вежливо улыбаясь.

Натан не удосужился улыбнуться в ответ.

— Где этот ненормальный?

— Охранники вывели его из здания, — ответила девушка.

— Что творится на свете! — посетовал Бартоломью. — А ведь когда-то мы прекрасно обходились без охраны! Вы собрали нужные документы?

— Все в вашем портфеле. Новый каталог, проект договора с Томом Клэнси и экземпляр биографии Уолта Диснея.

Когда Бартоломью шествовал к лифту, на пути ему попались три или четыре человека, которым он кивнул в знак приветствия. Натан понятия не имел, кто это такие, но, судя по тому, как они на него смотрели, явно его подчиненные. Господи, как разрослась компания! Когда он только начинал, то знал всех сотрудников в лицо.

«Ну что ж, это и есть прогресс, — вздохнул про себя издатель. — Ты уже никого не знаешь, а для того, чтобы что-то сделать, нужна охрана».

Скоростной лифт остановился всего лишь два раза — на двадцать первом этаже и в фойе здания. Бартоломью вышел и увидел, что припаркованный во втором ряду лимузин ждет, мешая движению.

«Хоть здесь обошлось без проблем», — подумал издатель.

Из-за транспортных пробок пришлось потерять около четверти часа, чтобы проехать шесть с половиной кварталов от штаб-квартиры «Апекса» до ресторана «Четыре времени года». Автомобиль остановился у роскошного здания из полированного камня, и Натан не стал ждать, пока водитель откроет перед ним дверь. Издатель вылез из машины, держа в руке портфель, и направился в место, которое многие считают самым сердцем книгоиздательской индустрии, — центральный зал всемирно известного ресторана. Немало здесь было съедено и еще больше выпито в свое время, подумал Натан. В этом зале издатель вел долгие переговоры с литераторами и их агентами, именно здесь ему сообщили, что он стал главой «Апекса», и в этом самом месте он заключил самые большие сделки в истории книгопечатания.

Натан Бартоломью вдруг понял (и весьма этому удивился), что ему совершенно наплевать на писателей. А заодно на книги, сделки или уважение со стороны издательского мира. Если его что-то и волновало, то только то, как бы не выбиться из бюджета и поддерживать уровень прибыли. Ну, еще его радовал ресторан «Четыре времени года». Возможность приходить сюда, радостное приветствие метрдотеля, отдельный столик. Вот для этого он работал всю свою жизнь, вдруг понял Бартоломью, для того, чтобы маленький человечек в плохо подогнанном фраке подобострастно семенил перед ним, указывая три раза в неделю дорогу к одному и тому же столику в дальнем левом углу зала.

— Ваш гость уже ждет, мистер Бартоломью, — сообщил издателю Мартин, метрдотель, и провел его к столику на четверых.

Натану нравилось сидеть за большим столом, даже если обедали, как сейчас, только двое. Он любил большие столы еще и потому, что предпочитал сидеть лицом к стене — меньше неприятностей.

Но сегодня неприятности избежать не удалось. Причем довольно крупной.

Кто-то сидел за столиком. Но не Элиот Аллен.

Какой-то молодой человек, не старше тридцати лет, с копной светлых, спутанных волос, которые не мешало бы подстричь. Небритое лицо. На незнакомце были джинсы, пиджак спортивного покроя и галстук, завязанный неаккуратным узлом и съехавший набок. Незваный гость выглядел необычайно взволнованным. Он сидел спиной к стене, а увидев Бартоломью, наполовину привстал. Бартоломью заметил, что кулаки незнакомца крепко стиснуты.

И тут издателя осенило. Он не знал, откуда появилась эта уверенность или как молодому человеку удалось его выследить. Натан просто понял, кто этот субъект, который пожаловал без приглашения не только за его столик, но и, похоже, в его жизнь. Чокнутый. Ненормальный. Тот самый придурок, который целый день пытается с ним встретиться.

И, судя по всему, очень опасный.

Как все сумасшедшие.

— Простите, если напугал, — произнес Карл Грэнвилл, стараясь придать голосу извиняющийся тон. — Но вас необычайно трудно найти.

Карл вдруг почувствовал, что тяжело дышит. Почему он так волнуется? Для беспокойства нет никакого повода. Писатель попытался взять себя в руки. Перед ним стоит его издатель. Он-то наверняка знает, что происходит.

— Мой гость… я имею в виду, приглашенный гость будет здесь с минуты на минуту, — ответил Бартоломью.

Его голос звучал на удивление уверенно и звучно, сказывались долгие годы, потраченные его владельцем на приобретение должной степени достоинства. И все-таки едва заметные визгливые интонации выдавали в Натане простолюдина.

— Не совсем так, — поправил его Карл. — Я узнал, кому вы назначили встречу, и позвонил секретарше Элиота Аллена — сообщить, что вы переносите ее на другой день.

— Вот черт! — воскликнул Бартоломью.

— Я сказал, что произошло кое-что непредвиденное, и она отнеслась к моим словам с пониманием. Видите ли, я не хотел, чтобы они решили, что вы обманщик. Поверьте, я знаю, что вы про меня сейчас думаете, но мне необходимо с вами поговорить.

— Ну и неподходящее же время вы для этого выбрали! И дело даже не в том, что у меня сегодня нет ни минуты свободной. Мэгги была моей ближайшей помощницей, и ее смерть для меня большой удар.

— Да, сэр, понимаю. Но я ведь сказал вашей помощнице, вернее, повторял ей это много раз, мне нужно с вами встретиться именно из-за Мэгги. Вы прочли мое письмо?

— Конечно.

Карл с облегчением вздохнул.

— Так, значит, вам ясно, что происходит.

— Мне ясно только то, что вы ведете себя возмутительно.

Какое-то время Грэнвилл недоуменно смотрел на издателя. Затем неожиданно из его позы исчезло напряжение, он слегка ссутулился и ободряюще кивнул.

— Все в порядке, — прошептал он. — Я знаю, что это тайна. Конечно, мне не следовало писать, но я не знал, как еще можно с вами связаться. Возникли некоторые затруднения… я имею в виду, с книгой. Я тут все хорошо обдумал и решил поговорить с Мэгги, а тут ее… У вас такой вид, словно вы никогда об этом не слышали.

Натан молчал, на его лице явственно читалось удивление.

— Мистер Бартоломью, вы можете говорить со мной совершенно без опаски. Поверьте, мне все известно о «Гедеоне». Ну, вообще-то не все, но достаточно.

— И что же вам известно?

— Насколько важен этот проект. И насколько спешен. И я прекрасно понимаю, что после смерти Мэгги нам не обойтись без помощи.

Издатель отвел взгляд, и Карл заметил в его глазах страх.

— Я постараюсь не наломать дров в спешке, но мне нужно знать, с кем и с чем я имею дело. У меня есть несколько вопросов. Прежде чем я продолжу работу, мне необходимо кое-что выяснить, — произнес Карл, стараясь звучать как можно более убедительно. — Все в порядке. Вы можете мне довериться.