Детективы-футболисты. Тайна семи голов - Роберто Сантьяго

Если бы тут были журналисты, они наверняка спросили бы у него что-нибудь из серии:

«В какую команду ты перешёл?»

Но я не был журналистом...

И тут мне в голову пришёл именно тот единственный вопрос, который я должен был задать: «Почему ты сказал мне, что мы выиграем финал?» «У тебя были какие-то доказательства или ты просто так это сказал?» Вот какой вопрос я должен был ему задать. Вполне возможно, что, услышав ответ, я разом бы узнал, было в этих автоголах что-то подозрительное или нет.

Я посмотрел на Нихал.

Посмотрел на Люсьена.

И у меня в голове пронеслись тысячи мыслей. Сам не зная почему, я подумал об Алёне-не-путать-с-Еленой. И о том, как она хорошо ладила с Люсьеном. О том, как они сюсюкали на пляже. И на футбольном поле. И в отеле. И много где ещё. Времени на раздумья больше не было.

– Так ты будешь задавать вопрос или нет? – сказал Люсьен.

– Да, – произнёс я очень уверенно.

Я вдохнул побольше воздуха и спросил:

– Алёна – твоя девушка?

Вот такой вопрос я задал Люсьену. Из миллиона вещей, которые можно было бы спросить, я предпочёл узнать, не встречается ли он с Алёной. Думаю, найдутся люди, которые не поймут, почему я так сделал. Что ж, им я могу сказать одно. Если бы они лично знали Алёну-не-путать-с-Еленой и если бы она хотя бы раз посмотрела на них своими нереальными глазами, самыми большими глазами в мире, тогда, возможно, они бы меня поняли.

Нихал рассмеялась. Люсьен сделал очень удивлённое лицо. Но в конце концов ответил.

– Когда я быть в Бенидорме, я спросить Алёна, не хочет ли она стать моей девушкой, – сказал Люсьен.

– Так я и знал, – сказал я.

– Но Алёна отвечать, что не может, – продолжил Люсьен, – потому что она любить мальчика из её команды.

Что?! Мальчика из её команды?

– Какой мальчик любить? – быстро спросил я, – то есть, какого мальчика любит Алёна?

Люсьен пожал плечами.

– Прости, Пакете, только один вопрос, – сказал он. – До свидания, удачи.

С этими словами он приблизился к экрану, нажал кнопку и исчез. Экран компьютера погрузился в черноту.

– Ты довольный? – спросила Нихал.

– Чего? Почему я должен быть доволен?

– Потому что все знают, что тебе очень нравится Алёна, – сказала она, – а теперь ты знать, что она не встречаться с Люсьен. Ты довольный.

Как это все знают, что мне нравится Алёна? Это что, новость, которую обсуждают во Франции, в Турции и во всех частях света?

– Нет, нет... Ну, нет, – сказал я, не зная, что сказать.

– Молчать, – сказала Нихал.

А потом подошла ко мне. И обняла. Накануне я обнял её в раздевалке «Кроноса». А теперь она целует меня в бизнес-центре отеля. Я почувствовал, что краснею. Что со мной происходит? Кто мне нравится? Алёна? Или Нихал? Я ничего не понимал.

– Увидимся завтра на матче, – сказала Нихал.

И убежала.

В ту ночь мне приснилось, что мы выиграли матч.

Я забил три гола.

Один.

Два.

И три.

Третий гол я забил в последнюю секунду. «Ножницами». Меня наградили как лучшего игрока турнира. Вручала приз Нихал.

– Ты лучший в мире, Пакет, – сказала она.

И обняла меня. Только это была уже не Нихал, а Алёна. И она тоже меня целовала. Я уже сказал, что это был сон. А во сне, как всем известно, может происходить всё что угодно. Даже полная бессмыслица. Поэтому неудивительно, что произошедшее потом во время матча не имело с моим сном ничего общего.

Я не забил трёх голов. Мне не вручили награды как лучшему игроку. А, и ещё одно. Хотя это и может показаться невероятным после всего, что уже было, кое-кто забил гол в свои ворота и в этот раз.

9 апреля 2001 года сборная Австралии по футболу обыграла сборную Американского Самоа со счётом 31:0. Я повторю: тридцать один – ноль.

Мы завтракали, а в это время на спортивном канале крутили кадры этого матча. Комментаторы задавались вопросом, сможет ли «Кронос» побить этот рекорд в игре против «Сото Альто».

Другими словами, вопрос стоял не в том, кто выиграет, а в том, с каким количеством голов победит «Кронос». Комментаторы говорили, что несмотря на отсутствие Люсьена, разница между нашими командами была чудовищная.

– Чудовищная разница, – сказал один.

– Настоящая пропасть, – подтвердил другой.

В конце репортажа они показали нескольких лучших игроков «Кроноса», таких как центральный защитник Бен Аффа, бразильский нападающий Коутиньо (которого все звали Скотиньо) и турецкая полузащитница Нихал. После этого на экране появилась надпись огромными буквами: «Самая лучшая команда в истории против самой везучей команды в истории».

В конце было сказано, что матч будет транслироваться по телевидению в прямом эфире.

Мы сидели в зале для завтраков и не знали, что сказать. Первым нарушил молчание Грустный.

– Они забьют нам тридцать один гол? – спросил он и вздохнул.

– Это получается гол каждые две минуты, – подсчитал Камуньяс.

В зал зашёл Фелипе и выключил телевизор.

– Они не забьют нам тридцать один гол. Это глупости, которые говорят по телеку, чтобы запугать нас, – сказал он.

– Мы же снова можем выиграть, правда? – спросил я.

Все посмотрели на меня. Никто не отвечал.

– Разумеется, можем, Пакет, – сказала, наконец, Алисия, которая вошла в зал вслед за Фелипе. – Мы можем у них выиграть.

– Конечно, – сказал Тони.

После этого Фелипе и Алисия объявили, что они много думали и решили, что несмотря ни на что, вечером они устроят праздник в честь своей свадьбы. После матча мы все были приглашены на Табарку. Ещё Фелипе и Алисия сказали, что как бы ни сложился матч, добраться до финала уже было огромным достижением.

– У нас был отличный турнир, ребята, – сказал Фелипе.

Кое-кто зааплодировал. Честно говоря, мы все так нервничали из-за матча, что единственное, чего мы хотели в тот момент, было начать поскорее.

Но стоило нам добраться до «Арены Бенидорм», как настроение резко изменилось. Нас ждал большой сюрприз. Нечто совершенно особое. Нам устроили самую настоящую торжественную встречу. Там были родители Грустного, Восьмого и Мэрилин. И ещё мой брат Виктор, который, конечно, тот ещё засранец, но тогда я рад был его видеть, потому что мы неделю не виделись, и я начал скучать по его выходкам.