Душа собаки. Как и почему ваша собака вас любит - Клайв Д. Л. Винн

Результаты чрезвычайно захватывающие, но они лишь верхушка айсберга. Передовые исследования роли окситоцина в сильной связи между человеком и собакой в настоящее время проводятся по всему миру. Если бы я оценивал вклад стран в изучение этого вопроса, другим главным претендентом на лидерские позиции, помимо Японии, была бы Швеция.

Во время недавнего визита в Швецию я очень хотел встретиться как можно с большим числом шведских исследователей. Но в моем расписании было только несколько имен. Кроме того, одна из молодых ученых, чьей работой я восхищался, Тереза Рен, недавно родила ребенка. Тем не менее нам удалось выпить кофе на центральном железнодорожном вокзале Стокгольма, выкроив для этого пару часов. Мы успели по максимуму использовать ограниченную по времени фику[12]. Рен добавила еще более потрясающие подробности о роли окситоцина в связи между собакой и человеком.

Вместе с коллегами из Шведского университета сельскохозяйственных наук в Упсале Рен исследовала феномен, который всегда поражал меня как одно из самых глубоких проявлений любви наших собак к нам: то, как они реагируют, когда мы возвращаемся домой после разлуки.

В Фениксе, штат Аризона, людям разрешено приводить своих собак в аэропорт. Всегда так увлекательно наблюдать волнение Ксифос, когда моя жена или сын появляются из-за угла после проверки службы безопасности. Мне практически завидно, насколько Ксифос лучше, чем я, демонстрирует своей позой и поведением, как она взволнована возвращением близкого человека. Моя природная британская сдержанность мешает мне проявлять излишнюю эмоциональность в общественных местах, но Ксифос далека от этого. Она скулит, практически ложится на пол и низко виляет хвостом, прежде чем подпрыгнуть и поцеловать, облизывая, хозяина или хозяйку. Люди оборачиваются на нее, но Ксифос чужды правила приличия.

Меня привлекает идея изучения того, что происходит в мозге собаки в тот момент, когда мы видим яркий взрыв любви к представителю другого вида.

Для эксперимента Рен со своими коллегами измерили уровни окситоцина у двенадцати биглей до и после того, как значимый для них человек покидал комнату на 25 минут. Людей разделили на три группы, каждой из них дали разные инструкции относительно того, как себя вести во время встречи с собакой после двадцатипятиминутного отсутствия.

Одна треть людей должна была установить вербальный и физический контакт (например, ласковые разговоры и поглаживания) с собакой, другая треть — просто поговорить с собакой ласковым голосом, и последняя треть не должна была говорить вообще, а сидеть и просто читать книгу. Каждая встреча человека и собаки проходила под наблюдением в течение четырех минут.

Группа Рен зафиксировала, что при встрече у собак повышается уровень окситоцина, даже когда люди игнорируют их. Однако чем больше человек уделял времени своей собаке, тем более устойчивым было увеличение уровня окситоцина. Эти результаты показывают, что эмоциональная реакция собак на появление их особого человека действительно подкреплена мозговыми механизмами, которые, как известно, связаны с наиболее важными эмоциональными связями между особями.

Другая молодая шведка, с которой мне удалось пообщаться, Миа Перссон из университета Линчёпинга, изучает роль окситоцина в отношениях между человеком и собакой на еще более глубоком и более захватывающем уровне. Вплоть до тех самых генов, которые кодируют рецепторы, обеспечивающие воздействие окситоцина на мозг. Выявляя связь между ДНК собак и их склонностью испытывать удовольствие от контакта с человеком, Перссон и ее сотрудники действительно определяют глубину чувств собак к людям на самом нижнем уровне биологического анализа.

Перссон с коллегами приводили шестьдесят золотистых ретриверов одного за другим в тестовую комнату с их владельцем. Затем исследователи впрыскивали окситоцин собаке и предлагали хорошо видимые лакомства, но они были заперты в специально сконструированном контейнере. Довольно быстро собака в такой ситуации начинает умоляюще смотреть на человека рядом, прося о помощи.

Удивительно, что с учетом результатов исследований японских ученых, эти собаки с повышенным уровнем окситоцина в среднем не смотрели на своего человека дольше, чем животные в контрольной группе, которым не впрыскивали нейрохимическое вещество.

Но у эксперимента Перссон есть еще один дополнительный слой. С помощью ватного тампона взяли образцы ДНК с внутренней стороны щеки каждой собаки и использовали этот генетический материал для анализа гена, ответственного за рецепторы в мозге, стимулируемые окситоцином. То, что они обнаружили, показывает, что не все собаки реагируют на окситоцин одинаково. Это помогает объяснить, почему интенсивность эмоционального ответа на человека варьируется от одного представителя собачьих к другому.

Исследователи из Линчёпинга обнаружили, что гены, которые кодируют рецепторы окситоцина мозга, пишутся с использованием только двух из четырех букв «алфавита» ДНК: А и Г. Поскольку организм обладает двумя копиями каждого гена, у любой отдельно взятой собаки может иметься ген рецептора окситоцина, который обозначается одним из следующих способов: AA (две копии A), ГГ (две копии Г) или АГ (одна копия каждого типа). Эти крошечные различия, кажется, оказывают большое влияние на то, как собаки перерабатывают окситоцин и как они относятся к людям.

Особи с первым вариантом написания гена рецептора окситоцина демонстрировали поведение, более ориентированное на человека, чем собаки со вторым или третьим вариантом. Собаки с типом АА быстрее просили помочь хозяина, чем животные с двумя остальными версиями генов. И когда им в нос впрыскивали окситоцин, собаки с типом гена рецептора окситоцина АА были еще более склонны просить помощи у человека.

Это удивительное открытие проводит связь между привязанностью собак к человеку с самыми основными строительными блоками их (нашей) биологии — генетическим кодом. Столь удивительное явление — первый шаг в предстоящих новых исследованиях чувств собак к людям.

Ученые обнаружили и другие интригующие различия в связи между ДНК собак и их отношением к людям. Например, Анна Кис и ее коллеги из новаторской Лаборатории семейных собак в Будапеште продемонстрировали невероятную сложность генетики собак, добавив еще один захватывающий поворот в исследование генов рецепторов окситоцина, проведенное Мией Перссон.

Кис и ее коллеги изучали две породы собак и пришли к разным структурам результатов. Когда они впрыскивали окситоцин в нос немецкой овчарке, а затем бордер-колли, результат зависел не напрямую от вида гена рецептора окситоцина, которым обладала собака, а от сочетания формы гена и породы животного. Немецкая овчарка действовала более дружелюбно, когда ей в нос попадал окситоцин, так как она обладала особой формой гена рецептора данного нейропептида. Но бордер-колли вела себя более дружелюбно, имея ген в той же форме, которая делала немецкую овчарку менее дружелюбной.