Святые окопы - Сергей Самаров

– Пусть будет так, пусть ты не сумел правильно организовать свой отряд, – перевернул Суфатан все с ног на голову. – Но ущелье в любом случае ты штурмовать должен. И никаких разговоров о возвращении быть не может. Если попытаешься вернуться без приказа, тебя встретят пулеметами. Только я один могу создать коридор для твоего прохода. А я буду создавать его только после того, как ты выполнишь задание. Это мое последнее слово. И тебе остается только подчиниться и штурмовать ущелье. Других вариантов у тебя просто не существует. Все…

Аль-Мурари не стал не только спорить, он не стал даже разговаривать. Но мысль о том, что при несанкционированном возвращении их встретят пулеметами, и раньше витала в воздухе. Тем более, какой-то прецедент был уже пару месяцев назад и активно обсуждался среди разных отрядов. Пересекать границу без выделенных коридоров не просто рискованно, если тебя там ждут, это очень опасно. Значит, следует выбирать из двух зол меньшее – идти по тому пути, который остался. То есть решиться на новый штурм или же возвращаться, на свой страх и риск. Что хуже – азербайджанские пограничники или русский спецназ? Если бы вопрос стоял только об азербайджанских пограничниках, Аслан аль-Мурари не сомневался бы. Но там наверняка добавятся пограничники русские, и расстреливать будут с двух сторон. Если спросить своих моджахедов, что они предпочтут, эмир заранее знал ответ. Они пришли сюда деньги зарабатывать и предпочтут получить их. Значит, нужно во второй раз идти на штурм. Идти, несмотря ни на что, потому что третьей попытки может и не быть. После второго штурма их останется слишком мало. Впрочем, и количество спецназовцев уменьшится. Но они все-таки находятся в укреплениях, следовательно, под защитой камней…

Конечно, теперь уже не стоит ждать, что к спецназу прибудет подкрепление. Если бы у эмира спецназа работала трубка, как он желал это показать, подкрепление уже давно было бы здесь, а отряд аль-Мурари уже расстреливали бы вертолетные пушки и начиненные напалмом НУРСы. Этот офицер был умным человеком и ловко пытался обмануть эмира. Но не получилось. Что он еще может придумать? И вообще, как там дела сейчас у спецназовцев?

У самого аль-Мурари ситуация не самая лучшая. Но он предполагал, что и у спецназа дела тоже не в образцовом порядке. Все-таки моджахеды аль-Мурари – бойцы опытные и проверенные. И они шли вперед, непрерывно стреляя. Невозможно было отвечать на такой огонь и одновременно прятаться. А если на огонь отвечали, значит, и их пули тоже доставали. Не стреляли же они сквозь камни, обязательно головы поднимали, значит, и у них потери должны быть большими. Но если Аслан аль-Мурари имеет возможность провести своего рода ротацию, то есть заменить одних наступавших другими, то спецназ произвести замену защитников не может, иначе уже сам атаковал бы или хотя бы предпринял попытку вылазки. Чтобы пресечь такую попытку, эмир выставил у крайних камней часовых. Они встретят автоматными очередями тех, кто попытается высунуться из ущелья. А тут и другие подоспеют. Они ждут своего часа и решения эмира в двадцати метрах от входа. Но никакой контратаки не было, а посмотреть в глаза офицеру аль-Мурари очень хотелось.

– Хамид! – позвал эмир.

Хамид уже вернулся от своей «глушилки», куда водил еще пару моджахедов, чтобы потом послать их снять технику, когда все закончится. Он, как всегда, оказался неподалеку. Но теперь уже щеголял в бронежилете, снял, видимо, с кого-то из раненых. В принципе правильно, раненому сейчас бронежилет ни к чему.

Сам Аслан аль-Мурари бронежилет никогда не носил. И не потому, что был таким уж храбрым, а потому, что чувствовал себя в нем стесненным и сильно от него уставал.

– Слушаю тебя, эмир, – почтительно приложил руку к груди Хамид.

– Сделай белый флаг, войди в ущелье. Скажи им, что эмир отряда желает поговорить с эмиром спецназа. Только быстро. Не тяни время, а то скоро начнет темнеть…

– Иду, эмир. – Хамид засеменил, быстро переставляя ноги, и вскоре исчез за камнями с белым флагом в руках.

Аслан аль-Мурари прошелся по лагерю, расположенному прямо рядом с боевой позицией. Остановился возле костра, где недавно, как он видел, вскипел котелок с чаем, и попросил налить себе пиалу.

– Настроение боевое? – присев с пиалой на корточки, спросил он сидящих вокруг костра моджахедов.

– Боевое, эмир. Более боевое, наверное, чем у спецназа. Наших много перебили, но и спецназу досталось. Я сам бросил через стену гранату и видел, как откинулись от нее головы двоих или троих. Граната взорвалась за их спинами.

– Это хорошо, – кивнул эмир. – При следующем штурме нам нужно запастись гранатами. У них там еще у левой стены линия обороны. Нужно и туда гранат набросать. И за переднюю стену тоже. Там наши деньги. Хочет ли кто-то вернуться назад без денег?

– Зачем мы тогда шли сюда? За что тогда многие головы свои сложили на чужой земле?

– Все верно. Как лучше штурмовать, в темноте или на свету?

– У спецназа на автоматах тактические фонари. Они будут светить нам в глаза, и спецназовцы будут видеть нас, а мы их видеть не будем. Лучше на свету успеть…

– У нас тоже тактические фонари есть. Да, я сейчас попробую поговорить с их эмиром. Если они не согласятся сдаться, будем штурмовать. Хамид уже возвращается. Я пошел.

Эмир встретил Хамида аль-Таки и сразу с нетерпением спросил:

– Ну, что скажешь, Хамид?

– Ко мне вышел тот самый старший сержант, с которым раньше разговаривали…

– Это он потом голыми руками убил Субхи…

– Слава ему! Я про Субхи говорю, конечно… Старший сержант ранен, ему ухо оторвало. Он говорит, осколком своей же гранаты, но, может быть, и нашей пулей. Я потребовал выставить их командира. Старший сержант только плечами пожал, мол, командир после боя отдыхает, может и не захотеть. Я пообещал, что на встречу придет сам эмир, а он не захочет разговаривать ни с каким сержантом. Тогда старший сержант пообещал передать мои слова своему командиру, когда тот проснется, и сообщить мне о его решении через полтора часа. Если командир согласится, через два часа он выйдет. Но мне кажется, что командир никогда уже не проснется. Он, скорее всего, просто убит, и нам не желают этого показывать.

– Откуда такие выводы?

– Слишком много он у них спит. В такой обстановке трудно уснуть. Нервы надо иметь, как у слона, чтобы так спать между двумя атаками. Это выше человеческих сил.

– Они просто время тянут, – пожав плечами, заметил аль-Мурари.

– Похоже на то.

– Только для чего? Если бы они вызвали подкрепление, оно уже давно было бы здесь.

– Мне, эмир, этого не объяснили.

– Иди, скажи им, что ждать мы не намерены и начнем атаку.

– А зачем говорить? Просто атакуем, и все.

– Это нечестно, мне кажется. На подлость похоже.

– Старший сержант сказал, что выйдет через полтора часа. Я не пообещал, что буду ждать. Я тоже свое слово ценю.