Эмоциональный интеллект в бизнесе - Дэниел Гоулмен

Представители одной из научных школ утверждают, что когда работникам приказывают проявлять определенную эмоцию, им приходится выполнять изнурительный «эмоциональный труд», чтобы сохранить работу. Когда приказы босса определяют, какие эмоции должен демонстрировать человек, он вынужден отрешаться от своих собственных чувств. Сотрудники магазинов, служащие аэропортов, сопровождающие пассажиров к самолету, и гостиничный персонал принадлежат к числу работников, пытающихся управлять душевным состоянием именно таким образом. Арни Хохшилд, социолог из Университета штата Калифорния в Беркли, называет это «коммерциализацией человеческих чувств», принимающей форму эмоциональной тирании.

При ближайшем рассмотрении становится очевидным, что это всего лишь половина дела. Решающим моментом при выяснении, является эмоциональный труд изнурительным или нет, оказывается то, насколько данный человек отождествляет себя с работой. Для медсестры, которая считает себя заботливой и сострадательной, несколько минут, потраченных на утешение страдающего пациента, не будут в тягость, ведь именно это наполняет ее работу большим смыслом.

Принцип эмоционального самоконтроля вовсе не означает отрицания или подавления истинных чувств. И от «дурных» настроений тоже иногда бывает толк. Так, гнев, печаль или страх вполне могут стать источниками творчества, энергии и возникновения новых связей. Подчас гнев оказывается мощным стимулом к действию, особенно если он рождается из страстного желания устранить несправедливость или неравноправие. Разделенная печаль накрепко связывает людей, а внутреннее беспокойство, порожденное тревогой, если, конечно, оно не захлестывает с головой, возбуждает творческий дух.

Эмоциональный самоконтроль нельзя путать с излишне строгим контролем, то есть «удушением» всех чувств и непосредственных эмоций, ибо при таком сверхконтроле не обойтись без физических и ментальных издержек. У людей, сдерживающих свои чувства, особенно сильные и негативные, начинается учащенное сердцебиение – явный признак нарастающего напряжения. Если такое подавление эмоций становится хроническим, оно может ухудшить процессы мышления и выполнения интеллектуальной работы, а также помешать налаживанию нормальных социальных связей.

Эмоциональная компетентность, напротив, подразумевает наличие выбора в выражении своих чувств. Такая искусность в обращении с эмоциями приобретает особую важность в мировой экономике, поскольку основные правила выражения чувств существенно меняются в зависимости от культуры того или иного государства. То, что уместно в одной культуре, воспринимается как неприлично бурная вспышка в другой. К примеру, руководители компаний из стран Северной Европы, принадлежащие к культуре, где принято сдерживать эмоции, возможно, покажутся «холодными» и замкнутыми своим деловым партнерам из Латинской Америки.

В Соединенных Штатах эмоционально невыразительное поведение часто служит способом передачи негативной информации, ощущения отчужденности или безразличия. В ходе исследования с участием примерно двух тысяч супервайзеров, управляющих и директоров американских компаний была обнаружена прочная взаимосвязь между недостатком непосредственности и плохим исполнением своих служебных обязанностей. Отличные управляющие были более непосредственны, чем их заурядные коллеги, а директора лучше контролировали себя в смысле проявления эмоций, чем управляющие низкого уровня, по той простой причине, что директора, по-видимому, чаще думают о последствиях выражения «неправильной» эмоции в конкретной ситуации.

Столь взвешенный подход к проблеме в высших эшелонах власти и бизнеса свидетельствует о том, что, когда речь заходит об эмоциях, рабочее место по-прежнему остается особым случаем, почти что «культурой», отделенной от всей остальной жизни. При близком общении с друзьями и семьей мы можем – и должны – обсуждать и обдумывать все, что тяготит нашу душу, но на работе чаще преобладают другие правила выражения эмоций.

Саморегулирование – умение справляться с порывами, равно как и с мучительными чувствами, – зависит от функционирования эмоциональных центров в тандеме с исполнительными центрами, расположенными в предлобных зонах головного мозга. Эти два главных навыка – осуществление контроля над порывами и умение справляться с огорчениями – лежат в основе пяти эмоциональных компетенций.

● Самоконтроль: умение эффективно справляться с разрушительными эмоциями и побуждениями.

● Высокое чувство долга: проявление честности и высоких моральных качеств.

● Добросовестность: надежность и ответственность при выполнении обязательств.

● Приспособляемость: гибкость в отношении перемен и при столкновении с трудностями.

● Новаторство: открытость для свежих идей, подходов к решению проблем и новой информации.

САМОКОНТРОЛЬ

Сдерживание разрушительных эмоций и побуждений

Люди, обладающие этой компетенцией:

● хорошо справляются со своими порывами и мучительными эмоциями;

● остаются спокойными и решительными, не теряя присутствия духа даже в трудные моменты;

● ясно мыслят и остаются собранными в затруднительных обстоятельствах.

Билл Гейтс мечет икру: плюется, как верблюд, глаза навыкате, огромные очки перекосило, лицо пылает… Дело происходит в небольшом, до отказа забитом конференц-зале компании Microsoft с длинным столом посередине, вокруг которого сидят 20 молодых «майкрософтиков». Большинство взирает на своего босса с нескрываемым страхом, остальные вообще не осмеливаются поднять на него глаза.

«Отвратительный аромат бросающего в пот ужаса наполняет зал» – так начинается рассказ о проявлении высшего искусства управления эмоциями. И пока Гейтс продолжает свою гневную тираду, несчастные программисты неловко ерзают в креслах и смущенно бормочут какие-то извинения, пытаясь его убедить или хотя бы успокоить… но безуспешно. Кажется, никому не удастся с ним справиться… за исключением маленькой китаянки с нежным голосом, которая, похоже, оказалась единственной из присутствующих в зале, кого не испугал этот приступ гнева. Она смотрит Гейтсу прямо в лицо, тогда как другие избегают встречаться с ним глазами.

Дважды она прерывает его гневные излияния. В первый раз ее слова вроде бы немного успокаивают Гейтса, но почти тут же он снова начинает вопить. Во второй раз он слушает ее молча, сосредоточенно уперевшись взглядом в стол. Потом его гнев вдруг проходит, и он произносит своим обычным голосом: «О’кей… это, похоже, подойдет. Валяйте». На этом совещание заканчивается.

Содержание того, что сказала эта женщина, мало чем отличалось от высказываний ее коллег. Но спокойствие помогло ей лучше выразиться и сохранить ясность мышления, не давая страху завладеть рассудком. Ее манера поведения составляла часть передаваемой ею информации, посылая сигнал, что вспышка босса ее нисколько не испугала, что она сумела воспринять ее, не впадая в панику, и что, по сути, нет никаких причин так выходить из себя.