Донецкие повести - Сергей Богачев

– Смотри, Андрюха, вот он, на балконе курит, разговаривает с кем-то, – один из филеров достал бинокль, чтобы получше рассмотреть объект, благо, ещё не стемнело. После чего, взглянув на распечатанную фотографию, довольно констатировал: – Он самый.

– Хорошо. Не будем дёргаться, пусть дома сидит до прибытия начальства, отдыхаем, никуда он не денется.

Двор жил своей привычной вечерней жизнью. С наступлением темноты бабушки, забрав с собой тёплые подстилочки, ретировались по квартирам для просмотра очередной серии теленовеллы о судьбе бедной девчонки из Сибири. Мужики разлили на всех последнюю бутылку, забили ещё раз «козла» и, выкрутив из патрона лампочку, освободили беседку для вечерних посиделок влюблённых парочек.

– Амур, Амур, ко мне! – истеричный голос хозяйки кавказской овчарки разбудил наблюдателей. – Фу, ко мне! Ах ты, засранец, весь двор переполошил!

Молодой кобель остервенело гавкал на переднее колесо проезжающего по двору красного автомобиля.

– Андрюха, он уезжает! – молодой человек, сидящий рядом с водителем, толкнул напарника, который и без того уже бросил на заднее сиденье пакет с конфетами и повернул ключ в замке зажигания.

– Да вижу, вижу, как же мы его проворонили… Когда он вышел? Ты тоже заснул, что ли, Серый?

– Да! Дреманул! Вырубился просто, сам не заметил как. Вчера ночь отдежурил на периметре. Не галди, погнали быстрее!

«Ауди» по кочкам рванула в сторону улицы, на которую свернул Царьков. Овчарка ещё сильнее надрывалась, провожая вылетающую из двора машину преследователей.

– Совсем с ума сошли, придурки безбашенные! Здесь же двор, а не трасса! – возмущённая хозяйка кобеля осталась стоять в клубах пыли.

Троллейбус с рекламой стирального порошка на борту не спеша подбирался к остановке.

– Объезжай, объезжай его слева, вот зараза, – машина спрыгнула с бордюра тротуара и, звякнув глушителем об асфальт, вырвалась на проезжую часть.

– Ёли, чуть глушак не оторвали…

– Голову нам оторвут сначала! Давай, давай, жми, он направо ушёл на светофоре!

«Ауди» издавала громкий рычащий звук из повреждённого глушителя. Любители форсажа оценили бы по достоинству мощь этого рычания. После каждой выбоины на дороге рёв становился всё сильнее.

Царьков двигался не спеша, соблюдая правила, чтобы не привлекать к себе внимание дежурных патрулей, когда в зеркало заднего вида его ослепил дальним светом автомобиль преследователей. «Давай, лети, ночной пилот, блин. Понацепят себе глушителей, лётчики, чтоб вы долго жили…» – Антон перестроился в правый ряд, уступая дорогу лихачу, но «ауди» с шашечками на крыше подрезала его, едва не заставив вылететь на остановку. Двери такси синхронно открылись, и два молодца ринулись к машине Царькова.

«Что за чёрт!» – Антон рефлекторно заблокировал двери и включил заднюю передачу. «Авео» со свистом рванул назад, но один из преследователей, который пытался запрыгнуть в салон со стороны пассажирского сиденья, уцепился за зеркало и повис на нём, схватившись другой рукой за приоткрытое стекло.

Руль резко влево, газ до полика – зеркало предательски хрустнуло под весом нападавшего и оторвалось. Царьков, не раздумывая, нажал кнопку стеклоподъёмника и поднял стекло до упора. Пальцы бандита (именно так подумал о нем Антон) зажало, и, бешено заорав: «Стой, стой, б…! Руку отдай! Открой дверь!», он принялся отчаянно колотить по машине свободной рукой.

Царьков немного притормозил из соображений смягчения последствий и опустил стекло, после чего преследователь оказался на асфальте, прокатившись кувырком несколько метров.

Теперь «авео», выполнив задним ходом эффектный разворот в стиле американских полицейских боевиков, оказался против движения, но Царьков без сомнений надавил на газ, включил «аварийку» и отчаянно сигналил, разгоняя стайку малолетних скутеристов, один из которых, налетев на бордюрный камень, выскочил на газон.

– Вызывай подмогу, Серый, – крикнул водитель ревущему от боли охраннику, который уже сидел в машине. – Тут где-то должен быть наш патруль с пульта охраны!

– Четвёртый, четвёртый, преследуем красный «авео», номер АК 12–48 АО, движется в сторону энергозавода, сейчас выскочит на проспект Освободителей.

– Принял, четвёртый, – рация ответила бодрым голосом коллеги, – выходим на проспект, движемся в вашу сторону. Что с ним делать?

– Остановить и пирожками накормить! Выковыривайте его из салона – и к нам в машину!

Царьков, переключившись на пониженную передачу, по большой дуге вылетел на проспект Освободителей. «Ауди», ревевшему пробитым глушителем, никак не удавалось сократить дистанцию, но тут впереди с парковки торгового центра выскочил чёрный «рено» службы охраны. Численное превосходство было теперь на стороне преследователей. Царьков заметил ещё один быстро движущийся сзади автомобиль. Сомнений не было: эти тоже охотятся за ним, но почему на служебной машине? Кто такие?

Светофор переключился на красный, но останавливаться Антон не собирался. У всякого человека в момент опасности восприятие реальности меняется, она превращается в череду кадров, которые умещают в долях секунд целые сюжеты. Боковым зрением Царьков увидел справа «девятку». В этот момент её водитель, беззаботно повернув голову в сторону спутницы на переднем сиденье, что-то оживлённо рассказывал. Красный «авео» летел прямо на них. Девушка в «девятке» закричала, показывая пальцем на красную машину, нарушившую правила, но было уже поздно. «Жигули» резко вильнули влево, избегая столкновения, но это не спасло, а лишь ослабило удар, который пришёлся под углом в заднее колесо «авео», отчего Царькова развернуло на сто восемьдесят градусов. Визг тормозов, характерный хлопок, пыль, разлетевшиеся осколки стёкол…

Девушка в «жигулях», к счастью, была пристёгнута и отделалась парой ссадин. Её разъяренный спутник вылез из автомобиля и решительно направился в сторону обидчика, чуть не лишившего их жизни, с единственным желанием – по-мужски разъяснить ему тонкости некоторых положений правил дорожного движения. Однако его неожиданно опередили какие-то люди, выскочившие из двух автомобилей.

– Живой? – один из них уже вытаскивал из салона Царькова, который полностью потерял способность к сопротивлению из-за сильного удара головой о стойку. Кровь текла из его левого уха, а голова гудела, как тяжёлый колокол.

– Куда он денется, живой, только помятый.

– Давай, давай, дорогой, не тормози, пошли к нам в машину, мы тебе помощь окажем, – приговаривал Андрюха, совершенно неласково при этом заломивший руку Царькова за спину. Второй же преследователь из экипажа такси, не отпуская поломанных пальцев, бормотал: «Я тебя щас… я тебя щас…».

– Мужики, куда вы его тащите, он же нам машину разбил, я ГАИ вызываю! – пострадавший заподозрил неладное.

– Ты не видишь, что ли? Парню совсем худо, его в больницу нужно срочно. Вызывай гаишников, они разберутся.

– А вы видели, что он на красный ехал? Мне свидетели нужны! – не унимался водитель «девятки».