Сумеречное сердце - Вера Александровна Петрук

Я загляну в пару антикварных лавок к знакомым и достану нам денег. Для ритуала обращения в кровососа нужно купить кое-какие травки, да и одежда нам с тобой понадобится. В простом платье к Петру на праздник не пойдешь. Возьмем все в аренду – твой бальный наряд, мой костюм, драгоценности у ювелиров, экипаж. Скажем, что мы с севера и здесь проездом. Решили, мол, заглянуть к братьям-сестрам. В отличие от Кройна, Петр Дракон славен гостеприимством. Это должно помочь. Ты возьмешь на себя вампира, а я поиски ключа. Пока будешь его отвлекать, я обыщу его кабинет. Знакомый колдун рассказал, что видел ключ в рамке на стене за рабочим столом Петра. Думаю, удача нам улыбнется.

Эсмине не нравилось, когда Ник начинал командовать, а отвлекающая роль и вовсе заставила нервничать. Но своего плана у нее не было, а упоминание Кройна вдруг всколыхнуло такую ненависть, что вампирша решила с колдуном согласиться. Желание мести горело в ее мертвом сердце живым пламенем.

– Снимем комнату и на закате проведем мой ритуал обращения, – дождавшись ее кивка, продолжил Ник. – Мне понадобится твоя кровь. И да – поделюсь своей. Но немного.

– А с ней как быть? – Эсмина кивнула на Уилли. – Вести ее к Петру плохая идея. «Ночь живых» совсем не для детей.

– Вот адрес. – Ник протянул ей бумажку. Оказывается, он все давно продумал. – Это детский сад, где работает моя хорошая знакомая. Она не человек. И там нечеловеческие дети. Няню зовут Вильмой, скажешь, что от меня. Вильма мне кое-что должна, так что в просьбе не откажет. Комнату снимем тоже у нее. Она присмотрит за Уилли до утра.

Эсмина открыла рот, чтобы возразить на этот раз во всем, но Ник, закинув мешок с книгами на плечо, уже сворачивал к залитому солнцем переулку, в конце которого виднелась лавка с надписью «Антиквариат». Кот Остин неспешно побрел за ним, бросив на Эсмину уничижительный взгляд – впрочем, как всегда. Уилли подбежала и доверчиво взяла за руку. По ее виду нельзя была сказать, что девочка провела время на улице с удовольствием. Привидение, конечно, понимало, что ее не видят, но обида в глазах читалась неприкрыто.

«Раз там нечеловеческие дети, то, значит, не заскучает», – подумала Эсмина и вгляделась в адрес на бумажке.

– Что ж, Уилли, – сказала она, подхватывая малышку на руки. – Будет тебе няня с подружками. Посмотрим, что там за Вильма.

Дом по указанному адресу они нашли только через час, основательно поплутав по улочкам города. Гранвэл хоть и был моложе того же Краусона, но застроить его успели. Нелегальный детский сад (в этом не было никаких сомнений, так как вывеска на входе гласила: «Печенье и конфеты ручной работы») находился в старой часовне с двумя этажами и забавными часами на башенке со шпилем. Колокольчик у двери был отлит из эльфийского серебра, и когда его коснулась мертвая рука Эсмины, зазвенел совсем иначе, чем если бы его тронула рука живого.

– Чего надо? – грубовато спросила маленькая коренастая женщина, открывшая дверь. Когда-то она явно побывала у косметолога, хирурга и дантиста. Первый выбелил зеленую кожу, второй увеличил верхнюю губу, а третий подпилил клыки, чтобы пасть тролля могла закрыться. Эсмина знала тех, кто отрезал себе конечности, хвосты и крылья, чтобы вписаться в человеческое общество. Троллиху она не осуждала, хотя и не понимала. У каждого свои причины жить той жизнью, какую он выбрал. Эсмина бывала в городе троллей, у которых Кройн покупал драгоценности и меха, и тоже бы выбрала Гранвэл вместо той дыры, которую почему-то называли «городом».

При виде вампира троллиха смягчилась. Сказывалось доброе отношение этой нечисти к упырям. Эсмина не понимала, за что тролли любят вампиров, но факт был в том, что те их буквально боготворили.

– Плехи рогатые! – всплеснула руками Вильма, а это была она: имя вышито на фартуке. – Давненько к нам такие гости не захаживали. Да ты еще и полуденная! Проходи, милая, что стоишь у порога. Хочешь красненького?

Прием был неожиданный, и Эсмина растерялась. Особенно когда Вильма предложила «красненького». Сердце загрохотало, зов привычно стал трепать нервы, но тут троллиха увидела Уилли и залепетала:

– Какая чудная мертвечинка! Ути-пути! Хочешь поиграть с другими малышами?

Эсмина напряглась, но тут по лестнице сзади троллихи загрохотали чьи-то пятки, а потом между объемным боком Вильмы и дверкой просунулась взлохмаченная мальчишеская голова с синими волосами и красной кожей. Вампирша даже вздрогнула от бьющего по глазам контраста. Пока она соображала, к какому виду нечисти мог относиться мальчишка, появилась его красная рука, которая схватила ладошку Уилли и затащила девочку в дом.

– У нас «Поймай ловкача» сейчас начнется, – затараторил пацан, – пойдем скорее, мне в команду как раз игрока не хватает.

– Пусть их, – успокоила Эсмину Вильма и тоже втащила ее внутрь. – Бесята разноцветные на ушах с утра стоят, вчера новенького привели, а он тот еще непоседа оказался. За свою не бойся, он парень добрый.

– Мне бы ее на ночь пристроить, – неожиданно замялась Эсмина под напором Вильмы.

– Да хоть на неделю, моя хорошая!

– Я от Ника… Он хотел еще комнату снять.

– Что же ты молчала! – всплеснула руками Вильма. – И как поживает Круатон Дю Гогельвийский Пятый?

– Да по-разному, – уклончиво ответила вампирша, оглядывая уютную гостиную с высоким потолком и лестницу, ведущую наверх, откуда уже слышался радостный смех Уилли, который она различила бы среди тысячи других голосов.

– Значит, как всегда, – усмехнулась троллиха. – Держи, угощайся. Я пока ключи поищу. Для моего Ника у меня всегда комната найдется. И для тебя тоже, ты же с ним, верно?

Открыв буфет, Вильма достала пыльную бутыль и налила полный бокал тягучей красной жидкости. Эсмина аж вздрогнула от пробравшего ее до костей аромата. Кровь эльфов – напиток редчайший. За него Кройн был готов вырезать деревни и жечь города. Болтали, что во всем Готенруге осталось не больше пяти бутылок!

Видя изумленную Эсмину и радуясь, что вампирша оценила угощение, Вильма всунула ей бокал в руки.

– Угощаю тебя от всей души и сердца, – сказала она ритуальные слова, с которыми полагалось подавать эльфийскую кровь.

И удалилась искать ключи, оставив Эсмину в положении куда более затруднительном, чем когда Кройн ее выгнал. Ее сердце точно будет разбито, если проклятие не даст попробовать лакомство. Кройн никогда не делился эльфийской кровью, и о ее божественном вкусе среди обычных вампиров витали легенды. Эсмина втянула аромат, и ей показалось, что от напитка пахнет розами. Будь проклят Ник со своей лирикой!

Оглянувшись и убедившись, что за ней никто не наблюдает, вампирша