Как раскрыть убийство. Истории из практики ведущих судмедэкспертов Великобритании - Полин Тремейн

Все смытые после каждого полоскания химикаты я переливал в специальные бутылки для переработки, которые не попадали в обычную систему удаления отходов. Теперь в оставшемся образце (приблизительно 10 мл), предположительно, содержались диатомеи и частицы ила. Растворенные твердые частицы я исследовал на заключительной стадии анализа.

В конце при помощи шприца я процеживал 10 мл образца через очень мелкую сетку ультратонкой фильтровальной бумаги из ацетата. Сетка прекрасно подходит из-за мельчайших клеточек. По ним я мог примерно подсчитать количество оставшихся диатомей. Их количество может варьировать от сотни до нескольких тысяч.

После я убирал фильтровальную бумагу и помещал ее на предметное стекло, которое затем высушивал на плите. Таким образом выпаривается вся оставшаяся в фильтре вода. Сухой образец я заливал несколькими каплями фиксирующей среды. У нее такой же рефракционный индекс, как и у ацетатного фильтра, другими словами, фильтровальная бумага становится полностью прозрачной и на стекле остаются только твердые частицы. Под микроскопом я мог изучить свойства полученного образца и посмотреть, какие частицы пережили процесс кипячения. Более того, при использовании моего метода все живые диатомеи также погибали, и от них оставался только панцирь. На завершающей стадии процесса я обнаруживал пустые экзоскелеты диатомей, если они присутствовали в органах. С помощью мельчайшей сеточки фильтра я мог сказать наверняка, содержатся ли в образце (и в каком количестве) кремниевые экзоскелеты диатомей, подтверждающие или отрицающие факт «мокрого» утопления.

Наличие диатомей при «мокром» утоплении, которое произошло на открытом воздухе, само по себе является доказательством того, что человек был жив и его сердце перекачивало кровь к органам, когда он тонул. Однако если инцидент с утоплением произошел в помещении, например в ванне, вероятность обнаружения диатомей гораздо меньше. Процесс фильтрации городской водопроводной воды, как правило, очищает ее от этого типа водорослей. Исключение из этого правила — вода, полученная из колодца, или если утопление произошло в глухой сельской местности.

Однажды меня попросили провести анализ тела, найденного в озере. Я ожидал найти диатомеи, однако вода в озере сильно застоялась. В органах трупа, извлеченного из воды без присутствия кислорода, диатомей не оказалось.

Независимо от ситуации, отсутствие диатомовых водорослей обычно доказывает, что жертва погибла не от вдыхания воды. Но я не могу доказать сценарий «сухого» утопления, используя только анализ диатомей. Поскольку диатомеи не были проглочены, результаты будут точно такими же, как если бы жертва вообще не утонула. К счастью, есть несколько других явных признаков утопления, которые будут выступать достаточно надежными индикаторами для патологоанатома. Например, при исследовании места, где был найден труп, обязательно будет взята проба воды в этом районе. Анализ пробы докажет наличие диатомовых водорослей в воде, в которой было обнаружено тело. Будут учтены и показания свидетелей, если, например, покойного видели вблизи водоема в тот отрезок времени, который патологоанатом обозначил как время смерти.

Другие потенциальные доказательства утопления можно найти при вскрытии тела. Может быть обнаружено, что главный дыхательный канал жертвы плотно забит, что доказывает сценарий «сухого» утопления. На самом деле эта реакция чаще всего наблюдается у людей, страдающих от алкогольной или наркотической зависимости. У жертвы «мокрого» утопления при вскрытии патолог может обнаружить, что легкие тяжелые и заболоченные. Внутренняя часть легких на поверхности всегда смазывается увлажняющим веществом, которое может пузыриться и обычно наблюдается вокруг рта и носа жертвы истинного утопления. Однако до проведения моего собственного анализа у меня окажется очень мало данных — если они вообще будут, — указывающих на утопление, если только патолог специально не передаст мне эту информацию. И даже в этом случае она не будет иметь абсолютно никакого отношения к моему независимому научному исследованию. Последнее слово в анализе смерти от утопления всегда остается за патологом. Результаты моих изысканий будут приняты во внимание, но в конечном счете именно профессиональное заключение патолога определяет официальную причину смерти.

Возможно, вас удивит, что достоверность методов расследования утопления ставилась под вопрос несколько десятков лет и сопровождалась яростными спорами в судебно-медицинских кругах. Многочисленные исследования, которые проводились в течение нескольких лет, давали спорные результаты. Я же считаю, что причина кроется в том, что в ходе исследований происходило перекрестное загрязнение.

Я провел собственное строго контролируемое исследование органов из 25 трупов. Я получил образцы тканей из моргов в районе Саутуарк и Кингстон-апон-Темс. Каждый образец патолог брал от трупа человека, который при жизни часто проводил время на Темзе. Ни в одном из образцов не были обнаружены диатомеи или другие признаки утопления. Отсюда я заключил, что диатомеи не попадают во внутренние органы из-за близкого проживания и отдыха на водоемах. Это заключение требует принимать во внимание контекстуальные обстоятельства каждого случая, такие как место обнаружения тела и состав воды, чтобы соблюсти научную точность.

Тела жертв утопления в Темзе рассказывали свои печальные истории. Нередко обнаруживались тела самоубийц, которые предварительно перевязывали руки, чтобы не позволить себе выплыть. Иногда люди набивали карманы камнями, которые находили на берегу, чтобы их быстрее тянуло ко дну. Также находились тела с дополнительными травмами, и штатный патолог определял, когда они появились — до или после погружения в воду. Например, на теле могут обнаружиться многочисленные следы ударов, нанесенные прежде, чем жертву столкнули или утопили в реке. У одного трупа была найдена сравнительно глубокая рана через всю спину и сильнейшая травма головы. Патолог заключил, что тело несколько раз перенесло удар о корпус корабля уже после погружения в реку. У другого на верхней части спины обнаружилась спиралевидная рана, и, исходя из особенностей повреждений, удалось установить, что их нанес винт судна.

Из-за необычного случая смерти в результате утопления я познакомился со страшным легочным заболеванием асбестозом. Некоторое время я проводил гистологические исследования для доктора Гранта, который обладал правом совещательного голоса в делах, рассматриваемых промышленным судом. Там вели дела рабочих, которые тесно взаимодействовали с асбестом, в результате чего у них развивался асбестоз. Это заболевание сопровождается наиболее губительной формой рака — мезотелиомой. Рак постепенно развивается и вызывает мучительные симптомы, быстро сокращая жизнь больного. На заседании промышленного суда обычно принимается решение выплатить пострадавшим (как правило, родственникам покойного) внушительную компенсацию, если будет доказана вина компании в развитии смертельного заболевания на рабочем месте.

Асбест — это полезное ископаемое, которое одно время повсеместно использовали из-за его поразительной универсальности: из него делали тормозные колодки и накладки, тепловую изоляцию для труб, использовали для производства профнастила и огнестойких покрытий. Его применяли в жилых и промышленных помещениях, на фабриках и судах, а в старых домах он использовался для изоляции паропровода. В итоге асбест был признан опасным для человеческого здоровья веществом из-за микроскопических частиц, которые вместе с воздухом попадали в легкие рабочих и разрушали их внутреннюю оболочку. В 1965 году национальная газета заявила, что безопасных разновидностей асбеста не существует и любое его количество приносит вред (Ходж, Джонс и Аллен 23 февраля 2018 года ссылаются на статью на первой полосе Sunday Times от 31 октября 1965 года). К тому времени у множества людей обнаружились связанные с асбестом проблемы со здоровьем, и ответственные за это компании стали массово исчезать.