Молот и крест. Крест и король. Король и император - Гарри Гаррисон

Когда пастушок ушел, некоторое время царило молчание.

– Плохие новости, – сказал один из людей в капюшонах. – Бруно знает, что там есть тайник.

– Он догадался, потому что Маркабру вел себя так вызывающе. Если бы сдался со своими людьми, император просто похвалил бы себя за очередную взятую крепость и отправился воевать дальше. Чем пробуждать подозрения, лучше бы сложить оружие, отречься от нашей веры, дать присягу папе римскому, как мы делали всегда. А потом, после ухода врагов, вернуться к тому, о чем знаем только мы.

– Маркабру сражался до конца из страха, что кто-нибудь из людей не выдержит и проговорится. Возможно, у него не было выбора – он исполнял приказ. Мы же не знаем, что именно произошло внутри крепости. Может быть, обнаружились признаки измены.

Снова повисло молчание. Еще один голос стал рассказывать:

– Говорят, когда Бруно взял крепость, всех убитых из нее вынесли на берег реки и сожгли. Но перед этим люди императора раздели и осмотрели мертвых. Даже вспарывали животы, чтобы убедиться, что там ничего не спрятано. А после сожжения еще и просеяли пепел. И все остальное, каждую щепку от стола или стула вынесли и сложили, чтобы их мог осмотреть император и его черный дьякон. Деревяшки тоже были сожжены, на глазах у жителей окрестных деревень. Бруно следил за их лицами. Думал, крестьяне дрогнут, если увидят гибель реликвии.

– Значит, он не знает, что искать.

– Нет. И не знает, как найти вход в то место, где спрятан Грааль.

– Но он разбирает крепость камень за камнем. Сколько времени пройдет, пока под ударом кайла не покажется дверь или лестница?

– Долго же ему придется искать, – уверенно проговорил один из присутствующих.

– Но если он будет копать до самой скалы?

В третий раз наступило молчание. Тени, отбрасываемые заходящим солнцем в комнате с узким окошком, становились все длиннее, и наконец самый уверенный из голосов зазвучал снова:

– Мы не можем рисковать. Необходимо вернуть наши сокровища. Бой, или кража, или подкуп. Если понадобится помощь извне, мы должны найти ее.

– Извне? – последовал вопрос.

– Мы спрятались от мира, но мир пришел к нам. Император, наследник Шарлеманя, от которого мы избавились восемьдесят лет назад. И другие тоже. Вы все слышали необычные новости из Кордовы. Мы ни в коем случае не можем мыслить как миряне, объяснять все происходящее простыми случайностями или деяниями смертных. Ведь мы знаем, что весь мир – поле битвы между Тем, Кто Вверху, и Тем, Кто Внизу. И если битва произойдет… произойдет в этом мире – нам известно, кто одержит победу.

– И все же Он princeps huius mundi, великий Князь Мира.

– Итак, мы должны выйти наружу. Из этого мира, из нашего.

И совершенные, верившие, что бог христиан на самом деле дьявол, который должен быть свергнут, когда пробьет его час, приступили к неторопливой разработке плана, имевшего целью этот час приблизить.

* * *

Старик, расположившийся в тени под увитой виноградом решеткой, поглядывал на короля Севера с сомнением. Тот отнюдь не выглядел как настоящий король, а еще меньше походил на человека, упомянутого в пророчествах. Он не был одет в царский пурпур. Подданные ему не кланялись. Он сидел на маленькой табуретке, причем устроился на самом солнцепеке, – типичный северянин, истосковавшийся по солнцу. Пот с его лба постоянно капал на плитки балкона, с которого открывался вид на далекую гавань и море.

– Ты уверен, что это король? – снова спросил старик у Сулеймана.

Они говорили на иврите. Шеф терпеливо, хотя и не понимая ни слова, прислушивался к звукам языка, которого ни один англичанин в мировой истории прежде не слышал.

– Я видел Шефа в его королевстве, в его собственном дворце. Он правит обширной страной.

– Говоришь, он был рожден христианином? Тогда он поймет. Скажи ему вот что…

Старик, князь Септимании Бенджамин, Лев иудеев, правитель горы Сион, произнес длинную речь. Через несколько мгновений Сулейман – или, как его звали в собственной стране, Соломон – начал переводить.

– Мой князь говорит, что ты поймешь сказанное в нашей священной книге, которая была и твоей священной книгой в те дни, когда ты принадлежал к христианской церкви. В Книге Премудростей бен-Сиры, которого вы зовете Екклесиастом, сказано: «Горные мыши – народ слабый, но ставят домы свои на скале». Князь говорит, что здесь – а я пересказал ему слова твоей странной женщины о евреях, – здесь евреи не живут как слабый народ. Но тем не менее они ставят домы свои на скале, как ты можешь увидеть повсюду. – Он махнул рукой в сторону возвышающихся неподалеку гор и отвесных каменных стен, окружающих город и гавань.

Шеф смотрел на него непонимающе. Предположение князя, что все христиане знают Ветхий и Новый Завет, было чрезвычайно далеко от истины. Шеф никогда не слышал про Екклесиаста, никогда не читал Библию – в сущности, даже ни разу не видел ее до того случая, когда присутствовал на свадьбе своего партнера Альфреда и своей возлюбленной Годивы в кафедральном соборе Уинчестера. У священника в его родной болотной деревушке были только требники с цитатами из Библии для церковных праздников. Все, чему отец Андреас пытался учить своих прихожан, сводилось к почитанию святынь, будь то Символ веры, «Отче наш», церковная десятина или власти предержащие. Шеф также никогда не видел горных мышей, что, впрочем, не имело значения, так как Соломон, за неимением лучшего, назвал их кроликами.

– Кролики не живут на скалах, – сказал Шеф. – Они живут на лугах.

Соломон задумался.

– Мой князь имел в виду, что нас здесь охраняют непреодолимые природные и искусственные препятствия.

Шеф огляделся.

– Да, с этим я согласен.

– Он меня не понял, – вмешался Бенджамин.

– Увы. Дело в том, что эти люди почти не получили образования, хоть и родились христианами. Из них немногие умеют читать и писать. По-моему, сам король умеет, но не слишком хорошо. Не думаю, что он вообще знает Писание.

– Значит, они не люди Книги.

Соломон замялся. Не самое подходящее время, чтобы объяснять учение Пути и заложенное в нем стремление к новым знаниям. Князь и его народ не испытывают верноподданнических чувств к халифу и уж тем более к императору; они готовы на любой союз, суливший перемены к лучшему. Не стоит разочаровывать их в северянах.

– По-моему, они стараются приобщиться к людям Книги, – предположил Соломон. – Самостоятельно преодолевают трудности. Я видел их письмена. Они развились из знаков, которые вырезали ножом на дереве.

Князь неторопливо поднялся на ноги.

– Добродетельность, – сказал он, – требует от нас