Ювенилия Дюбуа - Николай Александрович Гиливеря

свет. Покрутив ручки крана, настроил теплую воду. Взял щетку, выдавил на щетинки целую полосу пасты. Дело было сделано. Вдруг за спиной послышался неразборчивый женский шепот, мальчик повернул голову, но никого не увидел. «Показалась» — подумал он в ту секунду. Повернув голову обратно к зеркалу, Марк с ужасом увидел в отражении не себя, а бледную разлагавшуюся женщину. На её шее был глубокий ножевой порез, волосы в грязи, зубы давно сгнили, а глаза были покрыты белой пеленой. Она хрипло дышала и смотрела Марку прямо в душу. Мальчик не мог ни убежать, ни крикнуть, ни упасть от ужаса в обморок.

— Марк, любимый. Помоги, помоги мне… — Удушающим голосом говорила тварь, изо рта была ужасная вонь, валившая наповал.

Неожиданно тварь выпрыгнула из зеркала прямо на мальчика, вцепившись руками в голову. Он бездыханно рухнул на выложенный зелеными плитками пол. Из-за болевого шока потемнело в глазах.

Темнота. Резкая боль в области лба, а может макушки, разобрать тяжело. Воздуха в легкие поступало мало, писатель начал жадно ловить его ртом. По телу гулял сильный озноб. Открыв глаза, он увидел ножки тумбочки и низ дивана. Лежал он все там же, где и рухнул. С большим усилием поднялся, облокачиваясь на мягкий диван, затем без замедлений рухнул на него, потихоньку приходя в чувства. Лоб сильно болел, немного подщипывало. Потрогав правой рукой ноющую область и взглянув на кончики пальцев, писатель увидел кровь. Мысли потихоньку собирались в один расфасованный ряд по стойке смирно. Только один момент был погребен глубоко от воспоминания, а именно: событие, из-за которого Марк очнулся на полу. Полежав так десять минут, мужчина пошел в ванную, умылся ледяной водой. Выйдя из нее, подошел к большому окну в зале, которое было закрыто занавеской, распахнул ее. На улице стояла непроглядная темнота. Людей не было, только изредка проезжали уставшие машины. Лоб все еще болел, на месте удара образовалась шишка. Писатель посмотрел на циферблат часов, на нём красовалось полпервого ночи. «А где Мэри?» — подумал Марк. Дыхание участилось. Руки полезли в карманы штанов за мобильным, но его там не оказалось.

Быстрыми шагами писатель добрался до кабинета, обнаружив телефон на столе. Не заходя в записную книжку, набрал номер. Пошли гудки. Один, два, три гудка. Никто не отвечал. Переживание перешло уже в неизлечимое волнение, которое нарастало с каждой секундой. Марк в спешке начал одеваться, особо не смотря, что натягивает на себя, взял ключи от машины. Не закрывая входную дверь на ключ, выбежал в главный коридор, нажал кнопку лифта. Наконец дверь распахнулась, Марк выбежал, боковым зрением заметив взволнованное лицо вахтерши. Его темно-зеленый BMW был припаркован недалеко от дома. В кромешной темноте писатель добежал до машины, разблокировал дверь, сел внутрь. Ключи как нарочно выпали из рук, упали под сиденье. Достав их, Марк уже хотел было завести машину, но в зеркале заднего вида он увидел бледную Мэри. Быстро вылез из машины, подбежал к ней.

— Ты где пропадаешь?! Я чертовски переживал, уже хотел ринуться искать тебя! — Марк крепко обнял её.

— Извини, задержалась по делам. — Голос Мэри был каким-то безразличным, смотрела она в пустоту.

— А почему телефон не брала? Я звонил, черт возьми!

— Потеряла…

— Ладно, пошли в дом. Ты, наверное, устала. — Он поцеловал ее в холодные губы.

Рядом проходили две женщины среднего возраста, которые смотрели на него непонимающим взглядом. Марк не придал этому значения. Он и Мэри пошли домой. Вахтерша опять смотрела на него удивленно, писатель поинтересовался, в чем проблема, но та неправдоподобно усмехнулась, и отмахнувшись, сказала, что все хорошо, ей просто нездоровится. Зайдя в квартиру, Марк принял душ, затем в ванную пошла Мэри. Было уже десять минут второго, парочка легла спать. Писатель заточил девушку в объятия. Сегодня он столько всего пережил, его организм был истощен, как морально, так и физически. Через пару минут он заснул, обнимая свою любимую.

3

В глаза попали лучи дневного солнца. Марк повернулся на правый бок, но не стал спать, а просто лежал, приходя в себя. Дотянувшись до тумбочки, он взял телефон, на часах было четырнадцать часов ровно. Пора было вставать. Посмотрев через плечо, писатель не обнаружил Мэри. «На работе уже». Встав с постели, побрел на кухню, где его поджидал пустой холодильник. Не осталось иного выбора, как сходить в магазин.

Ближайший супермаркет располагался в десяти минутах ходьбы от дома. Марк одел на себя то, что попало под руку. Захватив бумажник и ключи, писатель спустился на первый этаж пешком, поздоровался с вахтершей. Выйдя из дома, повернул направо и пошел по дороге, смотря себе под ноги. День выдался прохладным, но солнце светило во всю свою мощь. Навстречу шла большая масса людей, кто-то вышагивал на работу, кто-то гулял с девушкой, а некоторые брели с грустинкой в глазах, но Марк их не замечал. Как и прежде, он оставался наедине со своими блуждающими мыслями, он вечно придумывал, изобретал, обдумывал, рассуждал. Его мозг работал двадцать четыре часа в сутки, семь дней в неделю. До магазина оставалось рукой подать, как писателю ужасно захотелось покурить. Не сворачивая с намеченного пути, он купил в ларьке пачку. Странно, ведь он уже давно бросил курить обычные сигареты и только иногда баловался дорогими сигарами. Марк сразу приметил эту странность, но его это не остановило. Ловким движением руки распаковал пачку, закурил. За три минуты он докурил до фильтра, выбросив небрежно окурок на асфальт. Зайдя в супермаркет, взял корзину и пошел по рядам, бросая в прутья необходимые продукты. Через пятнадцать минут продуктового шопинга в корзине Марка оказались: две пачки крабового мяса, чипсы, сосиски, два ящика пива, плавленый сыр, буханка белого хлеба, сок, печенье, тарталетки, быстро приготовляемая лапша, копченая курица, салат, один блок сигарет и, ко всему прочему, два мужских журнала, на чьих обложках красовались полуголые девушки. Простояв на кассе минут десять и расплатившись, писатель уместил купленный товар в два, скорее больших, чем средних пакета, и вышел с сигаретой в зубах. Обратно он пошел все той же дорогой, только народу было куда меньше. Шел Марк неспеша, и только через десять минут было пройдено половина пути. Вдруг сзади за плечо схватила рука, останавливая его и тут же разворачивая. Перед мужчиной предстал друг детства, с которым Марк иногда встречался в баре, говоря о жизни и обсуждая насущное. Друга звали Адам Краузе. По происхождению немец, но его семья переехала в Лондон, когда ему было пять лет. Учился с Марком в одном классе. Мужчины оставались