Ученик - Константин Вайт

— Зовут выступать. В какие-то непонятные клубы и рестораны. Ну, это я бы пережила, а вчера звонил представитель известного аристократа и не просил, а требовал, чтобы ты выступил на дне рождения сыночка, которому исполняется двенадцать лет. Даже пообещал заплатить тысячу рублей.

— Так, и в чем проблема? Скажи, что меня нет. Уехал на воды, в Баден-Баден!

— Куда? Какой еще Баден-Баден? Ты не понимаешь? Я рылом не вышла посылать таких людей! Нельзя им отказывать, — она растерянно посмотрела сначала на меня, потом на Арсена, ища его поддержки, — он что, правда не понимает всю серьезность проблемы?

— Очень на это похоже, — внимательно рассматривая меня, медленно произнес Арсен, — нельзя просто так взять и отказать высшему аристократу. Ни в чем. Тем более, когда у тебя за спиной никого нет.

— И что будет? Они обидятся? В тюрьму посадят? Пристрелят в подворотне? — по инерции продолжал шутить я, хотя уже понимал, что говорю что-то не то.

Арсен в ответ лишь с осуждением покачал головой закатив глаза.

— Хорошо, — я задумался, совершенно не представляя, как действовать, — а сколько стоит выступление Агаты Гуриеле?

— Откуда мне знать? — Ефросинья пожала плечами.

— Три минуты, — произнес Арсен, доставая телефон и выходя из комнаты.

Пока он отсутствовал, я лихорадочно думал, какие у меня могут быть варианты. Пока единственное, что приходило в голову, — выставить неподъемную цену за концерт. Ну там, типа, сто тысяч рублей. В этом случае это уже выглядело не как отказ. С другой стороны, слишком высокая цена могла быть расценена, как оскорбление. Да и вдруг кто согласится? У меня ни программы толком, ни музыкантов.

— Двадцать тысяч рублей за полчаса выступления на дне рождения, — вернувшись, поделился с нами Арсен. — Но согласовать время надо за два-три месяца.

— Ничего себе! — удивилась Ефросинья.

— Да уж! — согласился с ней я.

— А о чем ты вообще думал, затевая все это? Тем более, без поддержки лейбла? — с любопытством глядя на меня, поинтересовался Арсен. — Честно говоря, думал, за тобой кто-то стоит, и ты скрываешься просто так, создавая ажиотаж. А потом, как напряжение накопится, будешь давать интервью, концерты и все такое.

— О деньгах я думал, — огрызнулся я. Видя в его глазах непонимание, пояснил, — за прослушивание песен капают денежки. За десять дней августа — мне вчера прислали отчет — я заработал почти три тысячи рублей. В сентябре сумма будет, думаю, больше пятнадцати! Это громадные деньги. Вот, думал пока этим ограничиться. А лейблы забирают до девяноста процентов! Мне совсем не хотелось становиться их рабом!

— Пятнадцать тысяч рублей! — Арсен сделал характерный жест «рука-лицо». — И это говорит человек, в кармане у которого карточка с лимитом триста тысяч в месяц! Я не верю!

— Когда я это все начинал, у меня был выбор: пойти курьером к деду за двести рублей в месяц — не тысяч, а просто рублей! — или замутить что-то свое. Мне дед сделал подарок на день рождения, и я вложил деньги в музыку. Почти все десять тысяч, — обиженно произнес я, понимая, что в данный момент это звучит глупо. Но на тот-то момент все было по-другому!

— Нет, ну, если исходить из таких раскладов, то снимаю шляпу, — Арсен шутовски поклонился, — твой гений меня поражает. Теперь даже интересно, как ты будешь выкручиваться!

— Ты бы лучше не ехидничал, а подсказал, что делать!

— А я не знаю, — он развел руками, потом принял серьезный вид, — ты же понимаешь, что твои попытки скрыть себя достаточно жалко выглядят? Думаю, все заинтересованные лица прекрасно знают, кто такой Нео, и главное — что за ним никто не стоит?

— Да, так и есть, — признал я его правоту. Кому надо — без проблем меня вычислят. — Так что делать-то?

— Звонить Уразу. Тот что-нибудь придумает. Не нашего уровня дела. Это уже уровень рода. В вашем княжестве музыка — вотчина княжеского рода Гуриеле, в других княжествах тоже не простые люди держат артистов. А решать вопрос нужно быстро.

— Ладно, согласен. Вечером наберу, — принял я решение. Хотя жутко не хотелось. Получается, я проиграл, даже толком не вступив в борьбу? Позорище! Может быть, еще побарахтаться? Я на днях запустил социальные сети. Дэн посоветовал мне девушку, которая их теперь ведет за меня. Там сразу сотни тысяч подписчиков появились. Можно опубликовать какое-нибудь заявление, если меня начнут серьезно прессовать. Публичность — тоже сила. Никто не любит лишнего шума.

— Так, а мне что делать-то? — спросила Ефросинья.

— Почту я сам разберу, — начал успокаивать её я. Надо принимать всю ответственность на себя. — Кому надо — отвечу письменно. Звонки пока на тебе, извини. Если будут звонить простые кабаки и рестораны, шли на фиг, а если важные люди — извиняйся и говори, что до Нового года я не выступаю. Записывай телефон, скажи: как появится информация — перезвоним. Постараюсь в течении пары недель решить вопрос, а к Новому году сделать программу и начать выступать. Извини, что втянул тебя во все это.

— Да ладно уж. Просто пойми всю серьезность ситуации. Пожалуйста!

— Да понял уже. Был не прав, — через силу признал я. Нелегкое это дело — признавать собственные ошибки и недальновидность. — Но песни-то хорошие!

— Никто и не спорит, — вздохнул Арсен. Он по-прежнему продолжал на меня смотреть, как на тяжело больного человека, у которого явные проблемы с головой.

По дороге в Екатеринодар я сообразил, что меня беспокоит оговорка Арсена.

— Слушай, а откуда ты знаешь, какой у меня лимит на карте? Даже я не знаю.

— У тебя, похоже, сегодня день открытий. Ты забыл мою фамилию?

— Максютов. И что?

— И то, что Ураз — мой родной дедушка.

— Блин! — теперь была моя очередь делать «рука-лицо». — Ты же рассказывал, что детство провел на улице, и все такое. А в роду людей с фамилией Максютов — полно. Как-то не думал, что ты аж внук Ураза.

— Дед стал главой рода чуть меньше десяти лет назад. Так что да, лет до двенадцати я был просто одним из Максютовых, но потом все переменилось. Правда, лично для меня — не слишком сильно. Главой рода стал дед,