Твое смеющееся сердце - Нэнси Бартоломью

Джек пожал плечами и пошел обратно. Он обладал, на мой взгляд, одним хорошим свойством: если я говорила, что все отлично, он с этим соглашался, какими бы очевидными ни были свидетельства в пользу обратного. Когда я вышла из машины, Джек входил в клуб не оглядываясь.

Я поднималась по лестнице и уже подходила к двери запасного выхода, как вдруг услышала позади себя какой-то щелчок и увидела короткую вспышку. Понадобилась секунда, чтобы догадаться: в меня кто-то стрелял. Кажется, я завизжала — точно сама не знаю, — рванулась к двери и резко дернула за ручку. Каждая клеточка в моем теле дрожала от страха. В клуб я не вошла, а, скорее, ввалилась и была так напугана, что бросилась к первому попавшемуся человеку. Это был Клетус.

— На помощь! — завопила я. Меня раздирали противоречивые чувства: я была напугана до полусмерти, но какая-то часть моего существа яростно протестовала против этого. «Нелепость, бред! Этого не может быть! Никто не станет в тебя стрелять!» — кричал во мне какой-то голос. Клетус отреагировал так, как и положено хорошему вышибале, — быстро, без суеты, уверенно, не роняя чувства собственного достоинства. Он стоял рядом со мной — весь в черном, с накачанными мышцами, лысина поблескивала в свете ламп, возле уха был прикреплен крошечный телефон, проводок от которого тянулся к маленькой коробочке у пояса. Клетус был на работе.

— Что случилось? — спросил он, прочесывая взглядом пространство по квадратам в поисках возможных источников опасности. Я молча указала на дверь запасного выхода, к этому времени во мне победила та часть, которая не верила в реальность выстрела. Я была очень растерянна и немного смущена, но выглядела, кажется, почти спокойной.

— Там… кажется, кто-то в меня стрелял.

Ансамбль, не подозревая о моих трудностях, увидел меня и заиграл вступление к моей песне. Пора было возвращаться на сцену. Тут меня пронзила новая мысль: «А что, если стрелявший вошел в клуб? Вдруг он уже в зале, среди посетителей?»

Клетус поговорил с кем-то по рации. Из противоположной части зала двинулись два охранника — один направился к главному входу, другой — к двери запасного выхода. Парень у главного входа снял телефонную трубку.

— Клетус, а вдруг он уже здесь? — спросила я.

— Не волнуйся, с оружием он в зал не попадет, — невозмутимо откликнулся Клетус.

— Откуда ты знаешь?

Он посмотрел на меня:

— Знаю, и все тут. Ты в безопасности.

Действительно ли можно рассчитывать, что Клетус хорошо знает свое дело? За шесть месяцев, что я работаю в клубе, здесь ни разу не было ни одного серьезного происшествия. Но с другой стороны, кто-то только что пытался меня подстрелить.

Ансамбль продолжал играть, приближался такт, с которого я обычно запевала. Мне нужно было или немедленно выходить на сцену, или пропустить вступление и после концерта объясняться со Спарксом. Я взбежала по лестнице, ведущей на сцену. В конце концов, это моя работа, я должна ее делать, а Клетус пусть делает свою.

Я схватила микрофон и вышла на сцену.

Ты был так горяч, что не ухватишь,

Сказал мне: «Детка, не тронь».

А мне много не надо,

Я живу одним днем.

У тебя не было стиля,

И ты не знал бед.

Что ж, парень, держись,

Потому что я вне себя.

На танцевальную площадку вернулись «Молодые жеребцы», ночь приближалась к своему гормональному пику. Началось последнее отделение, последний шанс для тех, кто еще не нашел себе пару, успеть это сделать, пока бармен не объявил последний заказ и в зале не начали постепенно гасить свет. Все, кто хотел танцевать — с партнером или без, — высыпали на танцевальную площадку. Ко мне подошел Джек и тихо спросил:

— Почему вернулись копы?

Я посмотрела в зал поверх голов танцующих. Клетус разговаривал с двумя полицейскими. По-видимому, полицию вызвал он.

— На стоянке, когда ты уже вошел в дверь, в меня кто-то стрелял.

Я посмотрела на полицейских, ожидая увидеть за ними Уэдерза, но его не было видно. Если он и приехал, то в зал не вошел.

Джек схватил меня за руку. Бэр играл последние аккорды песни, пары и одиночки кружились по площадке, глухие и слепые ко всему, кроме своих движений. Мы с Джеком находились в самом эпицентре вечернего шторма.

— Он не… ты не… — Джек растерялся.

— Нет, я в порядке, он в меня не попал.

Я вернулась к микрофону. Мне не хотелось думать о выстреле, я хотела уйти в музыку, остаться в одиночестве. Я хотела быть певицей, а не жертвой.

Полицейские, двое молодых парней, которых я до сих пор не видела, собрали показания о происшествии и уехали. То обстоятельство, что в меня кто-то стрелял, их нисколько не удивило. На Хай-Пойнт-роуд, в том районе города, где стоял клуб, стрельба в субботу ночью отнюдь не редкость.

Клетус проводил нас с Джеком до моей машины и с важным видом осмотрел ее всю, прежде чем позволить мне сесть за руль.

— Не волнуйся, Мэгги, — сказал он, кладя мне на плечо большую руку, — мы тебя в обиду не дадим. А насчет этой стрельбы — наверное, какие-то обормоты просто хватили лишнего и не видели, куда палят.

Я кивнула, хотя ни на секунду не поверила.

— Полицейские нашли что-нибудь, когда осматривали стоянку?

Я огляделась, мне вдруг стало казаться, что за каждой машиной, в каждом укромном уголке притаился бандит. Клетус покачал головой:

— Только несколько гильз тридцать восьмого калибра — больше ничего.

Джек был погружен в свои мысли. Мне хотелось только одного: чтобы меня никто не трогал. Джек, по-видимому, это почувствовал и оставил меня в покое. Домой мы ехали в полном молчании. Даже когда мы добрались до его жилища, он прошел к печке, затопил ее, открыл вентиляционные отверстия, и все это молча. Не в состоянии думать ни о чем другом, я бесцельно заходила по комнате. Стрельба на автостоянке имела какое-то отношение к убийству Джимми, иначе быть не могло.

Глухо хлопнула винная пробка, послышалось бульканье. Я остановилась у музыкального центра и бессмысленно уставилась на кнопки.

— На, выпей. — Джек подошел ко мне и протянул стакан красного вина.

— Спасибо, но я не пью красное вино. — Красное на меня не действует, слишком сухое.

— А ты попробуй, — настаивал Джек.

Я, как вежливая гостья, взяла стакан, поднесла к губам и сделала глоток. Неплохо. Мне даже понравилось, как вино скользит по горлу, не обжигая его. Его вкус немного напомнил мне вкус ягод в бабушкином саду, когда они совсем поспели и пора было собирать их на варенье.

Джек нажал кнопку на проигрывателе. Джесс Уинчестер запел песню «Леди Янки».

— Тебе ведь нравится эта песня, я угадал? Я увидел этот диск наверху и понял, что ты его слушала.