В сентябре вода холодная - Анна Князева

– Но не подтверждено уликами.

– Ну так давайте поищем. Может, и подтвердим.

Бабаджанов отправился к своей машине и вскоре вернулся с металлическим чемоданом. Он вытащил необходимые инструменты и стал осматривать ствол березы.

Анна внутренне напряглась, а Бабаджанов будто нарочно тянул время – он вытащил нож и поковырял древесину.

Когда наконец криминалист выпрямился, в его руках был небольшой кусок пластмассы.

– Как думаете, что я нашел в березе?

Стерхова ринулась к нему:

– Что?! Покажите!

– Обломок радиаторной решетки с частицами белой краски. Вот вам улика! Уверен, доказать ее принадлежность автомобилю Савельева окажется плевым делом.

Но и этой находкой дело не ограничилось. Уже через минуту Стерхова наблюдала, как Бабаджанов ползает с магнитом по земле. Могло показаться, что она смотрит на него с удивлением, на самом деле Анна созерцала его с восторгом. В результате получасового поиска он извлек из прошлогодней травы проржавевшую гильзу.

– Девятый калибр!

– Надо сравнить ее с теми двумя, которые обнаружили в автомобиле Савельева! – ликующим голосом проговорила она.

– А как же… – Бабаджанов уложил инструменты и защелкнул свой чемодан. – Все проверим, сопоставим и составим вам превосходный отчетец.

– Знаете что… – Стерхова замолчала, принимая решение. – Давайте-ка завтра сюда с металлоискателем. Если Савельев стрелял в этом месте, значит, целился в людей…

– А мог попасть и в деревья, – закончил мысль Бабаджанов. – Вероятность слишком мала, но ельник здесь густой, а значит, работы много не будет – пули далеко не улетели. Если выедем утром, к обеду уже вернемся.

К вечеру сильно похолодало, и Анна чувствовала, как ее насквозь пронизывает сырость елового леса. Она завернулась в шарф, несколько раз чихнула, и на этом основании сделала вывод, что к вечеру непременно разболеется.

По приезде в Урутин Стерхова забежала в аптеку за аспирином, а затем отправилась к Марине Савельевой, чтобы прояснить ситуацию с ее женихом.

Она поднялась по лестнице, подошла к квартире и вдавила кнопку звонка. Из-за двери послышалась блеклая трель, потом едва различимые шаги. Анне вспомнилось, что все помещения квартиры были застелены коврами и ковровыми дорожками.

Когда распахнулась дверь, она выдала заготовленную фразу в расчете на неожиданность:

– Нам надо поговорить!

Однако это Марину не впечатлило:

– Зачем вы пришли? Мы с вами не договаривались!

– Могу пригласить в отдел, – предложила Анна.

– Приглашайте! – решительно заявила Савельева.

– Послушайте, в ваших интересах побеседовать со мной сейчас.

– С чего это вдруг?

– Как бы сказать… – Анна приготовила следующую фразу, но сомневалась: не слишком ли радикально? И все же закончила: – Вы подозреваетесь в причастности к убийству вашего брата.

Ни слова не говоря, Марина отступила назад и пропустила ее в квартиру.

В душной комнате Стерхова закашлялась.

– Откройте, пожалуйста, форточку.

Савельева подошла к окну, рывком распахнула форточку и обернулась.

– Ну, говорите.

– Когда в последний раз вы видели Ковалькова?

Марина машинально затянула пояс халата, потом расслабила узел и выпалила:

– Это вас не касается! – Она взяла сигарету, но прикурить не смогла, так сильно тряслись ее руки.

Стерхова забрала у нее зажигалку и помогла прикурить.

– Просто расскажите про Ковалькова.

– С тех пор как Виктор его прогнал, мы больше не встречались.

– Реально?

– Реальней не бывает.

– И что же? Он уехал – и все?

– Уехал – и все.

– Но вы наверняка знали, где он живет. Неужели не попытались найти?

– Денис жил в Соколово, это в ста пятидесяти километрах от Энска. Месяца через два я поехала туда, но разыскать не смогла – у нас не было общих знакомых.

– Тина Евгеньевна сказала, что Ковальков был вашим женихом, – заметила Анна.

– Был, да сплыл… – До Марины постепенно дошел смысл ее слов. – Вы ездили в Заварзино?

– Не ждать же, пока вы договоритесь. Думаю, что я бы не дождалась.

Марина с вызовом вскинула голову:

– А вы не думали о том, что у меня могли быть свои причины?!

– Свои? – Стерхова не по-доброму улыбнулась. – Как сильно вы заблуждаетесь… Во всем, что касается убийства вашего брата, нет ничего, что касалось бы только вас. Выкладывайте все, что знаете про Ковалькова, иначе будете считаться его сообщницей.

– Вы считаете, что Денис их всех убил? – чуть слышно проронила Савельева.

– Скажу по-другому: я этого не исключаю.

– И вы, наверное, правы… Денис Ковальков не из тех, кто просто так прощает обиды.

– Да я смотрю, вы просто уверены, что он убийца, – присвистнула Стерхова.

Марина затушила сигарету и обернулась. Было видно, что ей хотелось выговориться, но она колеблется.

– Родители думают, что я ненавижу их, а я ненавижу себя.

– За что? – удивилась Анна.

– За то, что привела в их дом уголовника. Виктор был прав. Если хотите знать, меня все эти годы мучает чувство вины.

– Послушайте, – голос Анны прозвучал излишне участливо, – у вас реально есть основания полагать, что Ковальков виновен в убийствах?

– А разве вам самой не понятно? Как только они погибли, Денис испарился. Ни для кого не секрет, что так поступают преступники.

– Вы действительно любили его?

– Кажется, была в каком-то дурмане. Вы – женщина, вы поймете. Вот и представьте: мне – девятнадцать, дура дурой. А Ковальков – красивый, высокий, темноволосый, взрослый мужчина, встречает меня на джипе после занятий. Сейчас-то я понимаю, что все это – пустое.

– Ага, – хмыкнула Стерхова. – И как, по-вашему, Ковальков расправился с Виктором и его семьей?

– Раньше думала, что он их подкараулил, протаранил джипом и столкнул с моста. Теперь не знаю.

– Ну что же… – Соглашаясь, Анна одобрительно улыбнулась. – Возможно, ваша версия не так далека от истины. Осталось только отыскать Ковалькова.

– Наверное, он постарел… – грустно проронила Марина. – Ему сейчас пятьдесят два.

– Точную дату рождения помните?

– Апрель тысяча девятьсот шестьдесят девятого года.

– Число уточните.

– Двенадцатое. Денис постоянно шутил по этому поводу, называл себя космонавтом.