Его прикосновение - Ли Бранден

Перед тем, как выйти из кабинета, Меган еще раз любовным взглядом обвела помещение. Ей было чем гордиться. Если бы Натан видел, как она оборудовала свое рабочее место… Продав кондоминиум в Нью-Йорке, Меган решила, что пора бы начать работать. Пришлось признаться себе в том, что фермерство для нее — это скорее образ жизни, чем профессия. Зарабатывать деньги крестьянским трудом — не для нее.

Какое-то время она вынашивала идею вернуться в бизнес по продаже ценных бумаг, но до поры держала это в секрете. Вначале надо взяться за дело, а потом уже рассказывать о перспективах. Первым, с кем ей хотелось бы поделиться своими планами сейчас, был Натан.

Меган осознала, как сильно устала за день, лишь тогда, когда, чтобы открыть дверь на веранду, ей пришлось нажать на ручку обеими руками. Сладко потянувшись, она взглянула на небо. Наступала самая любимая ее пора — сумерки. Таинственный, теплый свет. Меган присела на качели и слегка оттолкнулась. В голове ее звучала все та же заезженная пластинка. «Я позвоню». Но когда? И когда он позвонит — если позвонит, — как она должна реагировать? Одно несомненно — разговор у них будет серьезный. Никаких отношений у них быть не может, если Натан не перестанет отодвигать ее в сторону.

Но что, если он и не намерен продолжать никаких отношений? Этот вопрос неоднократно приходил Меган на ум, но она всякий раз отгоняла от себя подобные мысли. Впрочем, две недели — срок немалый. С этим надо что-то делать, и чем быстрее, тем лучше для нее.

Как могла мелкая ссора перерасти в настоящую холодную войну? Меган не понимала. Но зато она очень хорошо понимала, что любит Натана. И потому ей было так больно.

Если бы не Сет, может, она бы улетела из Вашингтона первым же рейсом, сразу после того, как Натан с мрачным видом поднялся в спальню, хлопнув за собой дверью. Он спустился вниз, лишь когда Сет позвал его ужинать. За ужином он вел себя так, словно они с Меган были совсем чужими, потом, сославшись на усталость, отправился спать. Меган и Сет задержались в гостиной за партией в шахматы, и, не будь Меган столь сбита с толку странным поведением старшего брата, она получила бы еще большее удовольствие от общения с младшим. Меган столько раз вспоминала тот разговор, что они вели за игрой, что помнила его почти слово в слово.

— Иногда на него находит подобное, — сказал Сет. — Это все из-за Сары… и Престона, конечно. У Натана пунктик по поводу ответственности. Он всегда был таким, считал, что в ответе за все. Если что-то получалось не так, он всегда винил себя. Осторожнее, — добавил он с улыбкой.

— Это вы зевнули. — Меган, рассмеявшись, взяла пешкой слона противника; Сет удрученно покачал головой, пробормотав какое-то ругательное слово.

— Натан и отец были очень похожи. Отец установил для себя настолько высокую планку в смысле моральных ценностей, что ни разу в жизни не смог вздохнуть полной грудью. Я не раз говорил ему, что он мнит себя Богом, но отец не понимал, что это далеко не похвала. И Натан такой же. Возможно, в этом крылась одна из причин того, почему Сара была так несчастна…

Сет откинулся на диванную подушку. Он довольно долго молчал, не сводя с Меган задумчивого взгляда. Она первой нарушила молчание.

— Вы уже дважды упомянули о том, что Сара была несчастлива с Натаном. Однако сам Натан никогда не рассказывал о своей семейной жизни.

— И это меня не удивляет.

Сет сдвинул доску в сторону и положил ноги на журнальный столик. Глядя на свои скрещенные лодыжки, он словно советовался сам с собой, стоит ли посвящать Меган в дела брата.

— Наверное, Натану не понравилось бы, что я говорю вам о том, о чем он сам предпочел умолчать. Но я не открываю ничьих секретов. Сара никогда не хотела жить на ферме. Я имею в виду настоящее хозяйство: зерновые, скот и все прочее. Родители Сары переехали в Виргинию из Лос-Анджелеса, когда ей было шестнадцать лет, тем самым положив конец ее карьере модели в самом зародыше, едва она начала выступать на подиуме.

— Так Сара работала моделью?

Сет кивнул.

— Она была высокой, очень стройной и гибкой. Прекрасная фигура, правильные черты лица. Она успела поработать на подиуме совсем чуть-чуть, но ей уже внушили, что в один прекрасный день она станет знаменитостью, и она вбила себе в голову, что родители лишили ее шанса на счастье.

Я думаю, она была счастлива в первые годы их брака, пока Натан служил во флоте. Но когда он привез ее в Фармвилл… Глядя на нее, могло показаться, что он доставил ее в сибирскую тайгу и бросил там одну среди медведей. Сара была хрупкой и болезненной женщиной, постоянно жаловалась на недомогание. Они с Натаном были такими разными… Я вообще не понимаю, как они сошлись.

Сет нахмурился, сцепил пальцы.

— Они оба были совсем молоды, оба еще учились, и Престон появился так рано. Натан пошел служить во флот, но как-то умудрился совмещать службу с заочным обучением и удачно защитился. Всякий раз, как ему удавалось получить увольнение, он приезжал домой, чтобы помочь, а когда я уехал из дома, вернулся в Фармвилл навсегда. И сделал это, несомненно, из чувства ответственности. Приезжая домой, я всегда замечал, как несчастна Сара. Впрочем, она всегда вела себя так, чтобы вызвать к себе жалость.

— Я думала, вы уехали и больше не возвращались.

— С чего вы взяли?

— Сплетни. Не то чтобы я была охоча до сплетен, но ведь на чужой роток не накинешь платок.

— Верно. Люди всегда готовы домыслить то, что не знают. Вы, наверное, слышали, что мы с отцом не ладили. Это правда. Он не понимал, отчего я не проявляю к земле тех чувств, что питают они с Натаном. Но с братом мы всегда были близки.

— Я еще слышала, что Натан бывал суров к Саре.

— Ложь! Она просто производила впечатление забитой женщины. Он не раз говорил ей, что она недостаточно сильна, чтобы выполнять всю работу по дому, но она лишь отвечала, что ей больше печем заняться. Он много раз предлагал ей начать посещать кружки и клубы: участвовать в общественной жизни Фармвилла, но она неизменно возражала, что этот городишко не может предложить ничего, что бы ее заинтересовало. Что правда, то правда, — заключил он со вздохом. — Сару едва ли можно было назвать счастливой женщиной.

— И Натан винил в этом себя.

— И сейчас винит. Как мне кажется. Натан об этом больше не говорит, но когда-то он сказал мне, что Сара создана для больших городов, ярких огней, подиума и суматошной городской жизни. Он признался и в том, что они поторопились, поженившись так рано. И поэтому он не хочет, чтобы ту же ошибку совершал его сын. За это и нападает на Престона и эту девочку, дочку Ричардсонов. Он думает, что история повторяется.

— Он объяснил Престону, почему ведет себя так?

— Да разве станет он говорить об этом с сыном? Он уверен, что тот его не поймет.

— Я знаю Престона как умного, сообразительного человека. И не бесчувственного. Да ему уже — подумать только! — двадцать один год. Взрослый мужчина. Натан должен осознавать тот факт, что его сын вырос.