Ген Альфы - Лаванда Риз

Джесс ничего не ответила. Она лежала на полу, свернувшись клубочком, с закрытыми глазами тихонько плача. Ник молча сидел рядом, прислушиваясь, как гулко его сердце отбивает удары, словно ведет обратный отсчет.

И вдруг, в напряженной тишине раздался звонок телефона! Звонил мобильный Джесс. На экране высветился номер её матери. Ник хотел ответить сам, но девушка мокрой от слёз рукой схватила трубку первой:

– Мама!

– Что, …не нашлось такого кусочка суши, где можно спрятаться от своих слабостей? – раздался в трубке хриплый, дребезжащий от гнева голос … Дэвида. – Ты преподала мне урок, теперь я преподам тебе свой. Я уже не добрый, …Джесс. В твоих руках ещё одна жизнь, ты, конечно, можешь растоптать и эту, но ведь это твоя мать. Хотя …такое чудовище как ты способно на многое. Мы не убьём её сразу, она будет умирать мучительно и очень медленно. Рассказать как?

– Что ты хочешь? – всхлипнула Джессика.

– Я хочу, чтобы ты вернулась и жила в моём аду! – прошипел он. Но вырвав телефон, Ник прокричал в него вместо неё:

– Это ты был и остаёшься тварью, способной замучить ни в чём не повинную несчастную женщину, чью-то мать! Ничтожество, ты захлебнешься в собственной ненависти! Ты не получишь Джесс!

– Молодец Ник, … эмоции … связь, – на той стороне провода горько усмехнулись. – А теперь … не дыши!

В этот же самый момент Ник схватился за горло, задыхаясь от того, что он не может вдохнуть воздух. Джесс снова испуганно прокричала в трубку:

– Отпусти его! Я сделаю всё, что скажешь! Дэвид, прошу тебя, я не хотела этого!

– Никогда … я тебя не прощу, – выдавил Дэвид, борясь с подступившим к горлу комом, – Ты прилетишь, тебя встретят и всё объяснят. А сейчас Ник уснёт, чтобы не мешать тебе, принять решение.

Когда он отключился, Ник тут же повалился на пол. Он спал … спокойно и размеренно дыша. Джесс опустилась рядом с ним на колени, прижала к себе его голову и горько-горько заплакала. Она прощалась с ним. Прощалась со своей любовью, которой так и не суждено было подарить им счастье. Прощалась со своей надеждой. Именно в этот момент она ощутила, что её жизни пришёл конец.

После многочасового перелёта с несколькими пересадками, Джесс, наконец, приземлилась в аэропорту Квебека. Вещей у неё с собой не было. Словно потерянная она шла наугад, натыкаясь на людей и ничего не замечая вокруг. Теперь ей казалось, что жизнь слишком быстро проноситься мимо, а она не успевает за её ритмом. Она бы ещё немного постояла в сторонке, посмотрела на эту бурлящую живую и временами беспорядочную … но жизнь. Джесс казалось, что самолёты летают слишком быстро, что регистратор проверяет документы слишком поспешно, … она … не хотела в его ад.

Кто-то вдруг резко дернул её за руку. Джесс медленно повернула голову, непроизвольно оттягивая эту встречу. Её схватил за локоть насупленный и злой как черт Рой. Не произнеся ни слова, он потащил её к машине. Джесс покорно и обреченно молчала, опустив голову. Она догадывалась, что возможно столкнется с тем, что жизнью назвать будет сложно. Минут пятнадцать Рой гнал машину по шоссе играя желваками, стараясь смотреть на дорогу, а не на девушку. И по этому молчанию, Джесс понимала, что сидящий рядом с ней ликан на взводе и сейчас вот-вот взорвётся обвиняющей в её адрес бранью. Но к этому она была уже готова, она уже давно убедила себя, что виновата.

Неожиданно машина остановилась прямо посреди дороги. И с одной стороны и с другой были лишь заснеженные поля. Оббежав, Рой выдернул её с места, словно тряпичную куклу, и прижав к машине, пыша злостью, так, что было видно, что сдерживается он с трудом, прокричал:

– Довольна теперь, мать твою?! Придурошная идиотка! Себе жизнь сломала, моему брату сломала, мне сломала, Дэвиду и ещё парочке ликанов, чьи могильные плиты уже заняли своё место на кладбище! Я уже не говорю о тех кто выжил, и кто хочет разорвать тебя на куски, потому что раны полученные от метилциамина ноют всю жизнь!

– Я этого не хотела, – глотая слёзы, выдавила девушка, – Я лишь хотела быть свободной.

– А теперь уже не важно, чего ты там хотела, а чего ты не хотела! Ты спровоцировала лавину! …Ты! И теперь Дэвид ненавидит тебя до помутнения рассудка, Кэтрин и Тиффани убиты, Уэс и Джим ранены, а твоё существование будет теперь сплошным дерьмом! А я, чтобы мой брат мог жить, должен присматривать за тобой, будто мне больше заняться не чем! Я говорил тебе, что твоя участь быть с альфой или не говорил?! Черт тебя подери! Дэвид был для тебя самым лучшим вариантом, а теперь неизвестно что было бы лучше, чтобы тебя тогда трахнул Лион или что тебя теперь будут морально доканывать каждый божий день! И даже если ты захочешь умереть – тебе это не будет позволено! Он жаждет мести! Ты убила его любимую женщину и предала его доверие! Собаки в приюте живут лучше, чем будешь жить ты! У Дэвида есть определенные требования по поводу твоего тюремного режима. И я не знаю, как ты это всё вынесешь!

– Рой, пожалуйста, поверь мне! – всхлипывая, Джесс вцепилась в него обеими руками. – Я не думала, что это приведет к таким последствиям. Я хотела сбежать, вместе с Ником. И не желала Дэвиду зла, никому из них. Наоборот, в душе я желала Дэвиду счастья. Я так жалею, Рой, каждый день. Я хочу поговорить с ним, я хочу объяснить ему, что я не виновата. Я бы ни за что не выстрелила в неё. Прошу тебя, поверь мне!

– Теперь тебе никто не верит, и уж тем более не поверит Дэвид. Для ликанов отныне ты лживая, коварная и лицемерная тварь. Нам всем предписано относиться к тебе именно так, – зло бросил Рой, шумно сопя, с огромным желанием в глазах врезать ей по лицу.

– Где моя мама? Что он с ней сделал? – она продолжала умоляюще смотреть на парня, пытаясь увидеть в нём хоть какую-то благосклонность.

– Запоминай правила, – вместо этого жестко произнес он. – Ты не имеешь права задавать вопросы, никакие. Ты будешь получать распоряжения касательно всего, даже каким мылом и в какие дни тебе можно будет мыться. Если ты спросишь о своей матери или о Нике – подпишешь им смертный приговор. Ты будешь жить в доме, где случилась трагедия, с четырьмя надзирателями. Это я, Уэс, Джим и Вейн, отец Тиффани. Все они теперь ненавидят тебя лютой ненавистью, надеюсь, почему объяснять не надо. Дэвид будет жить в другом месте. С тобой он ни встречаться, ни общаться не хочет и не будет. Ты будешь работать на рыбоперерабатывающем комбинате. Хозяин комбината ликан. Для тебя там организовали специальное рабочее место, где ты будешь вручную чистить и разделывать рыбу, шесть дней в неделю. В свой выходной, и в свободное, перед и после работы время – ты будешь прислуживать своим надзирателям. Стирать, готовить, убирать, исполнять прихоти. По своему усмотрению мы можем наказывать тебя, но наносить тебе физические увечья нам запрещено. Только моральный прессинг. Может быть, безропотное подчинение и покорностью принесут тебе бонусы в виде лишних десяти минут сна. Спать ты будешь всего пять часов, остальное время будешь пахать без отдыха и без жалоб. Сказку про Золушку читала? Так вот поздравляю – в твоей истории будет всё наоборот. Если ты думаешь, что сможешь привыкнуть – не выйдет. Твоё однообразие будет каждый день начинаться адски по-новому. И длиться это, возможно, будет очень долго. Пока Дэвид не найдет другого носителя. Что будет с тобой потом, я не знаю, но свободной от нас ты уже не будешь никогда.