Карфаген. Летопись легендарного города-государства с основания до гибели - Жильбер Шарль Пикар

Перед гончарами, по-видимому, стояла одна-единственная задача – улучшить методы своего производства, чтобы удовлетворить нужды постоянно растущего населения. Были созданы новые технологии, и обжиг при более высоких температурах позволил создавать более прочные изделия. Их форма стала не такой приземистой, а сами они – более легкими. Впрочем, надо признать, что эти сосуды стали выглядеть менее эстетично. Украшения керамики упростились и состояли из пурпурно-коричневых полос краски по кругу.

Керамическое искусство Карфагена достигло вершины своего развития, но, поскольку гончарные изделия не вывозились за пределы страны, она была популярна исключительно по религиозным мотивам. Период правления Магонидов стал вершиной в производстве керамических масок. Эти маски использовались в религиозных церемониях и изображали лица гримасничающих демонов, которые можно сравнить лишь с масками культовых танцоров Артемиды Ортии в Спарте. Они унаследовали свои морщины и бородавки от получеловеческих чудищ Ассирии. Эти маски совсем не похожи на мирные протомы, изображающие человеческие фигуры. Это – полумаски, полурельефы, располагавшиеся на конце длинной шеи. До нас дошли изображения бородатых мужчин с кольцами в носу и особенно смеющихся женщин. Египетские прототипы, носившие на голове клафт и изображавшиеся на всех нилотических саркофагах, были заменены во второй половине VI века до н. э. удлиненными улыбающимися лицами современных греческих статуэток. Изменился и стиль, в соответствии с греческой модой: волосы и связывавшие их ленты стали теперь покрывать вуалью, а позже, накануне медианских войн, губы сделались узкими, а выражение лиц – мрачным, как на знаменитой коре из Антенора. Эти керамические маски и фигурки изображают жертвы, приносимые божествам тофета: Баал Хаммону и его жене, которая начиная с IV века стала главой пантеона под именем Танит Пене Баал. Эти модели распространились из Карфагена по всем подвластным ему городам, в которых имелись тофеты. В Мотье итальянские археологи обнаружили группу статуэток, состоящих из женских протом в египетском стиле, и великолепную гримасничающую маску с морщинами, которая лежала поверх урны с прахом людей, принесенных в жертву Молоху. Эта церемония, как мы уже говорили, помогала народу обрести новую энергию, и маски наверняка клали в могилу умерших, чтобы из гробницы не уходила жизнь. Маски демонов, несомненно, были копиями масок, которые надевались во время ритуальных танцев, сопровождавших жертвоприношения, как в Спарте. Протомы вполне могли быть посвящены богине Танит, аналогично тому, как протомы Делоса предлагались ее аналогу Гере во время религиозных церемоний, которые призваны были обеспечить божественное покровительство молодоженам и сделать их брак плодовитым. Это покровительство было также необходимо и для загробной жизни, которая, как считалось, была второй жизнью, дарованной человеку богиней Танит.

Приход к власти Магонидов не привел к изменениям в расположении или типах погребальных даров в тофете Саламбо. Поверх урны, как и прежде, стоят стелы, высеченные из песчаника, добытого в Эль-Хауарии. Впрочем, эти стелы тщательнее отесаны, а их украшения вырезаны с большим мастерством. Они снабжены лепными карнизами, которые изображают маленькую часовню с кружком в центре и многочисленными дверями, что помогает создать впечатление объема. Две из них выполнены в форме трона и содержат надписи с посвящением Баалу (то есть Баал Хаммону). Здесь единственный раз в тофете указывается имя жертвы: МЛК на одной и МЛКТ (женское) – на другой. К сожалению, песчаник, на котором были высечены эти надписи, очень мягок и быстро разрушается, а это – единственные их примеры.

Во время первого периода правления Магонидов готовые изделия, найденные в гробницах Карфагена, по-прежнему поступали с востока через Этрурию. Все изменения типов погребальных вещей происходили в результате политических событий, а не из-за перемен в торговых сетях. Коринф клонился к упадку, и афинская керамика вытесняла коринфскую на мировых рынках. Аттическая посуда, однако, еще не появилась среди привозимой в Карфаген греческой керамики; керамические изделия продолжали поступать сюда из Коринфа маленькими партиями, и их качество сильно ухудшилось. Этрусская керамика тоже встречается все реже – по мере ухудшения отношений между Этрурией и Карфагеном ее становилось все меньше. Уже в последней четверти VI века до н. э. в могилах не было ни одного итальянского горшка или какой-либо другой вещи. Буше Колозье датирует прекращение этрусского импорта примерно 550 годом до н. э., но более тщательное изучение и датировка гробниц, по-видимому, отодвинет эту дату на конец века.

Отсутствие товаров роскоши уравновешивается появлением терракотовых фигурок, созданных в керамических мастерских греческих островов. Сидящих на тронах дам с высокими прическами поло привозили с Родоса, фигурки кор, стоящих по стойке «смирно» и держащих у сердца фигурку дикого голубя, – с острова Самос, а с Кипра доставили сидящую беременную богиню-мать, облаченную в облегающее платье и странный головной убор из покрывала, обмотанного вокруг рогов, украшающих ее уши. В руках она держит веер. Все эти элементы – символы плодородия, олицетворяющие жизнь и посвященные богиням плодородия: Афине с острова Родос, Гере – с Самоса и, вероятно, Астарте с Кипра. Эти фигурки, вероятно, должны были помочь умершим жить в гробнице.

К этому мы должны добавить египетские амулеты, скарабеев и глазурованные флаконы для мазей в форме обезьян или мужчин с перьями на головных уборах. Их изготавливали в Навкратисе, пока этот город еще не был разграблен Камбисом, а мастерские разрушены. Фигурки богов делали в Мемфисе, а флаконы для благовоний из разноцветного стекла и гравированные украшения – на Кипре. Следует, впрочем, сказать, что золота и драгоценных камней в течение VI века до н. э. становилось все меньше и меньше.

Это постоянство импорта свидетельствует о продолжавшейся зависимости Карфагена от Тира, который поставлял ему готовые изделия, поскольку в Карфагене не было своей промышленности. Хотя Тир предоставил или, вернее сказать, вынужден был предоставить Карфагену политическую независимость и передал ему ряд своих военных обязательств, он сохранил свою коммерческую монополию. В этом смысле африканский город был с экономической точки зрения частью Персидской империи и не входил в торговую сеть Афин и Запада.

Как мы уже видели, после разгрома под Химерой и Саламином отношения Карфагена с Восточным Средиземноморьем были разорваны. Судьба Тира висела на волоске, и Карфаген должен был сам себя обеспечивать. Он пошел двумя путями, надеясь избежать ослабления своей мощи, которое переживали в это время другие западнофиникийские города. Карфаген захватил внутренние районы материка и начал эксплуатировать их ресурсы. Теперь он сам стал обеспечивать себя продовольствием. Для обработки меди, олова и серебра, доставленных из Испании и Португалии, и золота из Гвинеи были созданы металлообрабатывающие предприятия. Впрочем, великие плавания были совершены лишь около 460 и 450 годов, и вещи, которые клались в гробницы сразу же после химерского разгрома, были необычайно скудными. В могилах того времени ученые находят лишь шесть видов ритуальной керамики, очень бедные наборы туалетных принадлежностей, сделанных из сплава, где к меди добавлена совсем крошечная доля олова. Иногда попадаются маски или женские протомы. И эта бедность встречается повсюду, из чего можно сделать вывод, что все доступные ресурсы уходили на войну с Ливией.