БеспринцЫпное матерное, или Трагическое недоразумение - Александр Цыпкин

– Ну скажи «не скучай». Точно не ошибешься.

Боря вышел из хосписа, приехал домой, зашел к Ксюше, она слушала какую-то музыку. Решил прилечь и потом уже рассказать про дядю Витю. Он проспал до вечера, утром нужно было бежать на работу, в офисе Боре стало плохо, и через полчаса он умер. Внезапная остановка сердца.

Когда Вите сообщили, он долго не мог прийти в себя. Боря убежал на тот свет раньше. Молодой, здоровый Боря умер, а Витя в хосписе еще нет. Интересное у Бога понимание иронии.

«Встречу его с дурацкой бородой, значит… Эх, Борька, Борька…» – Витя смотрел на лежавшего в гробу друга.

После похорон Витя подошел к Ксюше.

– Дядя Витя, спасибо, что пришли… Он вас так любил. – Ксюша заплакала, но быстро остановилась, замялась и тихо сказала: – Я всё… всё про вас знаю, поэтому, как дела, не спрашиваю, папа мне сказал, что вы в хосписе.

Обычно все произносили это слово через паузу, отводили взгляд, а Ксюша сказала спокойно, глядя прямо в глаза:

– Это да… Не самое веселое место, зато время есть подготовиться, все дела в порядок привести…

– Да. Папа вот не успел… Хотя он бы их еще больше запутал…

Слезы снова навернулись у нее на глаза. Именно недостатки, какие-то дурацкие, раздражающие нас при жизни привычки мы потом вспоминаем десятилетиями как самое дорогое, что было в любимом человеке.

– Это точно. – Витя улыбнулся и обнял Ксюшу. – Ты лучше расскажи, как твоя жизнь?

– Всё хорошо, дядь Вить, учусь, работаю.

– Слушай, я врать не буду: папа мне сказал, что очень за тебя переживает. Ну… точнее – переживал, что ты всё время одна. Уж насколько он был непробиваемым, а чуть слезу не пустил. Даже попросил меня с тобой встретиться. Получается, последняя просьба, сама понимаешь, не выполнить не имеем права. – Витя усмехнулся.

– Надо же… Не думала, что папа волновался… А я, представляете, давно хотела именно с вами поговорить.

– Давай, может, завтра? Только, если тебе несложно, ты ко мне приезжай. Место, конечно, не лучшее, хотя люди все хорошие… Но пообещай, что без слез. Мы твои проблемы решаем, а не мои, договорились?

– Конечно! Конечно! Обещаю, плакать не буду!

Ксюша была очень трогательная и какая-то очевидно неудобная для сегодняшнего мира. Казалось, ни мир, ни она не знали, что делать друг с другом. Одета очень просто, практически без косметики, одна сережка, браслеты индийские, телефон треснутый. Она хорошо отучилась в школе, легко поступила в университет, зачем-то на исторический, родителям так и сказала – чтобы от лекций получать хотя бы радость. Со сверстниками отношения были ровными, даже приветливыми. Ксюша много раз пыталась влиться в компании, но прислушивалась к беседам и понимала, что ей там тяжело. А еще у нее было незлое и радостное лицо.

Незлое и радостное лицо сегодня – очень большая роскошь. Люди настолько боятся завтрашнего дня, что на всякий случай встречают его готовыми к битве. Отсюда и злые лица. Конечно, у каждого из нас в гардеробе есть несколько добрых масок, и иногда мы в них ходим целый день, но, как только расслабляемся, сразу же становимся мрачными и агрессивными, ну или просто несчастными, тут уж как у кого с силами на данную минуту.

Витя завтрашнего дня, по понятным причинам, уже не боялся, и его лицо постепенно потеряло привычное выражение превентивной агрессии. А ходить несчастным он не мог себе позволить в силу характера. Не хотел никого оглушать своим диагнозом. Лицо у него стало добрым и счастливым, как и у Ксюши.

Лица Вити и Ксюши встретились. На следующий день Ксюша приехала в хоспис.

Долго разговаривали. Она рассказывала о своей жизни, будущей. Он о своей, прошедшей и немного о будущей. Правда, Вите казалось, что это она ему объясняет, как всё устроено, а не он ей, и вообще он стал сомневаться, кто кому сейчас нужен был больше… Один момент их разговора Витя вспоминал до самого конца. Они вдруг стали обсуждать своих и чужих.

– Дядь Вить, свой человек – это же так просто. Всё дело в счастье и несчастье. Свой человек – это тот, которого делает счастливым и несчастным то же, что делает счастливым и несчастным тебя. У меня тут недавно парень наклевывался, нам даже какое-то время вместе интересно было. А потом у него кроссовки модные украли, он на них долго копил, «Адидас» какой-то особый. Так вот, когда их сперли, он чуть не заплакал. Сказал, что теперь три месяца никуда ходить не будет, чтобы снова такие же купить, на еде экономить собирался. Я ему их подарила, у меня было кое-что отложено. Никогда его таким счастливым не видела. И сразу ясно стало – чужой. Он, кстати, сам всё понял, даже деньги потом вернул. Хотя, наверное, я его просто не полюбила, иначе радовалась бы только тому, что он счастлив.

– Интересно… Мне всегда казалось, люди так похожи в том, что их делает счастливыми…

– Не похожи. Иначе не было бы столько несчастных людей среди тех, кто получил всё, к чему стремился. И расходятся люди тоже поэтому. Один к одному счастью идет, а другой – к другому. Они друг другу не свои.

– А у тебя своих много?

– Вы первый.

Ксюша сказала это легко, без женского кокетства или романтического подтекста.

– Вы вот сказали, что счастливы снег вдыхать. И я тоже. Вы не думайте, я в вас не влюбилась, просто так вот получилось, что мы познакомились, когда вы…

На этот раз она остановилась, не сказала сразу, Витя это заметил.

– Да говори уж – умираю.

– Уходите, вы просто уходите, но вы сейчас особенный.

У Вити защемило внутри из-за фразы про своего. У него этих своих тоже было не так уж и много, а тут, перед самым концом, встретить еще одну… Ему стало грустно, и он решил отшутиться:

– Ну да, ухожу, даже убегаю, а то папаша там твой один скучает, но скоро увидимся!

Витя посмотрел на Ксюшу, и его сердце сжалось. От страха.

– Ксюш, что ты так смотришь? Думаешь… Думаешь, мы там не встретимся? Думаешь, там нет ничего?

В его голосе впервые за долгое время звучала безнадежность. А вдруг Ксюша знает что-то, чего не знает он? Вдруг его там никто не ждет? Ксюша сразу закачала головой и с каким-то особым теплом и опять же без всякой патетики стала рассказывать. Как рассказывают другу о просмотренном хорошем кино, легко и немного торопливо:

– Ну конечно, есть, точнее, только ТАМ и есть. Сюда мы просто вышли из дома ненадолго, а теперь возвращаемся домой с прогулки. А может, всё еще проще. Вы там утром глаза откроете и подумаете: «Ничего себе, мне тут целая жизнь приснилась!» И пойдете на свою небесную работу, скидывать на Землю снег с облаков.

– Хорошую ты мне работу нашла…

– Думаете, есть лучше? Что-то лучшее, чем скидывать снег с облаков?

Голос Ксюши стал другим, объемным, обволакивающим, заливающим всё вокруг, как шум сильного ветра в ночном лесу. Витя начал терять чувство реальности, комната исчезла, остались только ее глаза, в которых появилось бесконечное и безмятежное море неземной любви, зовущее Витю к себе.