Спасти империю! - Алексей Фомин

Продравшись сквозь толпу, Валентин с Ерохой бросились к трапезной. Заходить не стали, лишь глянули через открытую дверь. Пир продолжался своим чередом. Да, ближние к двери места за столом пустовали. Это те самые тридцать – сорок человек, что толпятся сейчас вокруг Юльки. Все же остальные на месте. Едят, пьют, смеются, произносят здравицы… Музыканты вовсю наяривают плясовую, и человек десять – пятнадцать изрядно принявших на грудь рыцарей-опричников выкаблучиваются под нее на потеху всему честному люду. И за царским столом все на своих местах, кроме… Кроме князя Михайлы Черкасского.

– Князь Черкасский выходил? – спросил Валентин у стражника.

– Да следом за тобой и вышел, сударь, – ответил тот. – И с тех пор не возвращался.

Слушая ответ стражника, Валентин почувствовал, что охотничий азарт горячей волной ударил ему в голову. Он еще не успел подумать, что же станет делать с одним из главных деятелей опричного движения, когда настигнет его, а инстинкт охотника, живущий в каждом мужчине еще со времен наших первобытных предков, уже отдал команду телу: «За ним! Догнать!» Почти сорвавшись в погоню, он успел уточнить:

– Куда он пошел?

– Туда… – Махнул рукой стражник в сторону, противоположную той, где сейчас стояла толпа над раненой Юлькой.

Эта часть коридора выходила на лестницу, ведущую к выходу в сад. Конечно, Черкасский мог спуститься на этаж ниже и скрыться в одной из многочисленных комнат, находившихся там. Мог пройти нижним этажом, обойдя таким образом место происшествия, подняться вверх и юркнуть на половину своей сестры. Но об этих возможностях Валентин сейчас и думать не хотел. Инстинкт охотника, инстинкт преследователя не давал ему раздумывать, побуждая к мгновенному действию.

Валентин с Ерохой пробежали до конца коридора, сбежали вниз по лестнице и, едва не сбив с ног стражу, выскочили в заваленный сугробами сад.

– Князь Черкасский… – выдохнул Валентин.

– Прошел недавно, – лениво молвил стражник. – Вон по тропинке… На выход небось…

Протоптанная меж сугробов тропинка, терявшаяся в темноте за заснеженными пушистыми елками, вела к выходу из сада, на слободские улицы.

Первым стартовал с места Ероха, на пару метров опередив своего друга. Он так энергично несся вперед, что Валентин подумал: «Если настигнем Черкасского, надо успеть окоротить Ероху, не то он своими пудовыми кулачищами прибьет его ненароком». Они добежали уже почти до калитки, освещенной фонарями стражников, но Черкасского так и не догнали.

– Князь Черкасский выходил сейчас? – крикнул Валентин стоящим у калитки стражникам.

– Только что вышел, – ответил один из них. – А что за дело к нему?

Такое любопытство простого опричника явно граничило с нарушением субординации. Валентин с Ерохой были хоть и земскими, но из царского круга, из опричного «рыцарского братства». Но Валентин, не обостряя ситуации, лишь ограничился ответом:

– Царевич ищет его, послал догнать.

– Но обратно через калитку хода нет, – предупредил его стражник. – Положено всех выпускать и никого не впускать. Так что, чтобы вновь во дворец попасть, придется вам через главный вход кругаля делать.

– Знаю, – небрежно бросил ему в ответ Валентин. – А незадолго до князя Черкасского не выходил ли отсюда какой-нибудь рядовой воин?

– Рядовым воинам в царском саду делать нечего. Только ежели службу нести, на часах стоять… А опять же ежели он на часах стоит, то ходить ему никуда не положено.

Стражник попался уж больно разговорчивый. Валентин от злости даже зубами скрипнул.

– Хватит болтать, открывай скорей калитку!

Они шагнули за калитку, тут же захлопнувшуюся за ними, и перспектива ночных слободских улиц, кое-как подсвеченная луной и редкими огнями, открывшаяся перед их взором, показалась после тесного сада огромной, чуть ли не бесконечной. Где-то вдалеке смутно виднелись человеческие фигуры, но ни в одной из них нельзя было признать князя Черкасского. Сделав несколько шагов, Валентин с Ерохой в замешательстве остановились.

Теперь, когда охотничий инстинкт внезапно отключился, как у ищейки, потерявшей след, а включившийся разум только начал складывать из обрывков накопившейся в мозгу информации некую целостную картину, Валентин с Ерохой напоминали ту самую злосчастную ищейку. Разве что не скулили жалобно и не бегали кругами.

– Наконец-то! – послышался совсем рядом женский возглас. – Ну и нетороплив же ты, сударь! – Валентин с Ерохой разом обернулись на голос. Как-то у них само собой получилось, что высматривали они Черкасского, глядя вдаль, а вот вдоль ограды сада даже беглого взгляда не бросили. Обряженная в долгополый, расклешенный книзу тулуп и замотанная в пуховой плат поверх кокошника женщина походила на большую фантастическую куклу. Она не подбегала, не подходила, а подплывала к ним, как матрешка, лишенная ног. – Я уж тебя, государь, и в начале улицы ждала, и к главному ходу ходила, а теперь вот под забором кукую… Если бы для себя – давно домой бы ушла! Но госпожа мне строго-настрого наказывала: «Делай что хочешь, а приведи сегодня Михайлу!» Оно и понятно. Когда еще выдастся такой случай, что господина дома не будет? Он сегодня во дворце, на пиру царском. Он туда редко ходит, но как пойдет, так его эти сопляки обязательно упоят так, что он под столом ночует.

Последние слова она договаривала, уже ухватив Валентина с Ерохой под руки и чуть ли не силком ведя их в одном только ей ведомом направлении. Теперь до Валентина дошло, кто это. За жуткими событиями последнего получаса он совершенно позабыл и о женщине в мехах, и о назначенном ею свидании.

– Далеко ли идти? – кратко осведомился он у провожатой.

– Не-а, недалече. Почитай, пришли уже.

Валентин подумал, что надо бы отправить недоумевающего Ероху обратно во дворец. Ну не куковать же ему на морозе под чужим забором, дожидаясь Валентина. Ведь он ни сном ни духом о том, куда их ведут и зачем. Просто, раз Михайла идет, значит, и он, Ероха за ним следует.

– Слушай, Ероха, – начал Валентин, – Тут такое дело… Короче, поиски злодея на сегодня отменяются. А у меня еще дельце одно есть. В гости меня пригласили, а за всеми этими делами – и из головы вон. Она же, – он кивнул на провожатую, – напомнила вовремя. Ты отправляйся домой. Ребят предупреди, что ночевать сегодня не приду.

– Ага, понятно, – прореагировал на его слова Ероха. – Помощь моя не понадобится?

– Нет, сам справлюсь. Ты иди…

– А чего ты его отправляешь-то, сударь мой? – перебила их диалог женщина. – Раз уж пришли вдвоем, так и в гости идите вдвоем. Оно и правильно. У каждого доброго господина должен быть сопровождающий. Без стражи-то оно и неприлично. Ты иди смело, сударь. Не придется ему тебя на морозе ждать. Я уж позабочусь.

Самое комичное в этом разговоре было то, что происходил он в движении, причем эта пушистая, похожая то ли на копну, то ли на матрешку баба, ухватив слегка упирающихся Валентина и Ероху за рукава, энергично тащила их вперед, словно полицейский, доставляющий в участок двух пойманных им хулиганов.