Реальность на продажу - Майкл Ридпат

В этом он, безусловно, прав. Если такие компании, как «Фэрсистемс», не осваивают все новую и новую продукцию, их ждет неизбежный крах.

Я потянул к себе простыню бухгалтерского баланса.

— Смотрю, у вас нет ни ссуд, ни кредитов, никаких заемных средств. Вы в банки-то обращались?

— О да! Шотландские банки нам все отказали. Я лично вел переговоры с полудюжиной банков в Англии, но и те никакого интереса не проявили. В наш совет директоров входит Найджел Янг из фирмы «Мьюир кэмпион», это один из старейших коммерческих банков Эдинбурга. Он использовал все свои связи, но тщетно. Видите ли, мы банкирам не можем ни гарантий предложить, ни предъявить прибыли.

Это-то я и сам видел.

— И когда же мы начнем делать деньги?

Уилли, явно растерявшись, только пожал плечами.

— Но должна же эта компания все-таки стать прибыльной? — настаивал я.

— Ричард говорил, что с будущего года мы начнем получать кучу денег.

— И вы ему поверили? Он показывал какие-нибудь расчеты?

— Никаких расчетов у него, по-моему, не было, — сознался Уилли. — Но и сомнений тоже. Я, знаете ли, не меньше любого другого хотел бы увидеть все это в цифрах, однако… Сам не знаю почему, но я ему поверил.

Я не стал скрывать своего скептицизма. «Верь мне!» Именно так любил повторять Ричард, и ему верили — будь то Карен, или я, или вот этот самый Уилли. Однако, так или иначе, он должен был когда-то выдать товар, в противном случае нечем платить по счетам и все заканчивается отключением электроэнергии.

Надежда на иллюзорные платежи «Дженсон компьютер», которые могли поступить к концу года, — типичный пример подобного подхода Ричарда к бизнесу. Я сомневался, что они когда-либо материализуются, и отнюдь не собирался на них рассчитывать. Только надеялся, что мы можем полагаться на поступление выплат, намеченных на ближайшие три месяца.

Уилли понимал, о чем я думаю, на лице его вновь изобразилось отчаяние. Однако до августа у нас есть еще время. Когда Ричард позвонил мне той ночью, я заподозрил, что у компании куда большие трудности с наличностью. Опасался, что удар последует не через месяцы, а в считанные дни. Оказалось, что «Фэрсистемс» столкнулась с проблемами, несомненно, очень серьезными, но не столь неотложными, как мне представлялось.

— Ричард звонил мне за несколько дней до смерти, — прервал я затянувшееся молчание. — Хотел что-то срочно со мной обсудить. Не знаете, что он имел в виду?

— Ума не приложу! — подумав, замотал головой Уилли. — Со мной он ни о чем таком не разговаривал.

— Значит, дело не в дефиците наличности?

— Вероятнее всего, нет. Сами видите, у нас еще двести тысяч в банке. Не так уж и много, конечно, но несколько месяцев мы продержимся. Тем более что должны поступить деньги от Дженсона.

— Может, он хотел пустить акции «Фэрсистемс» в продажу?

— Вполне возможно, — согласился Уилли. — Он запрашивал у меня данные из реестра держателей акций, но это было три недели назад.

То есть как раз перед тем, как Ричард поделился со мной и Карен своими подозрениями о манипуляциях с бумагами компании.

— Вы не покажете мне документы, которые у вас просил Ричард?

— Да ради Бога! Только вряд ли они вам помогут. — Уилли снял со стоящего у него за спиной стеллажа папку и протянул мне. — Вот реестр наших акционеров.

Кое-что в нем было понятно без объяснений. Основные акционеры, например. Всего в обращение было выпущено два миллиона акций, Ричарду из них принадлежали восемьсот тысяч, или сорок процентов от общего числа. После раздела этого пакета на равные доли между мной и нашим отцом, я с 23,75 процента акций оказывался единственным крупнейшим их держателем. В собственности отца находилось двадцать процентов. Среди других владельцев акций были названы Уолтер Соренсон с четырьмя процентами, Карен Чилкот с 3,75, Рейчел Уокер с 3,5, Дэвид Бейкер с двумя и Уильям Дункан с одним процентом. В реестре числилось еще около пятисот акционеров, но все они значились как клиенты фирмы «Вагнер — Филлипс», каждому из которых был присвоен свой номер.

— А это что такое? — решил уточнить я, показывая на загадочные номера, занимающие десять страниц.

Уилли с жаром пустился в объяснения.

— Как вам известно, в ноябре прошлого года мы продавали наши акции на публичных торгах через НАСДАК, — начал он. — Что такое НАСДАК, знаете?

Я кивнул. Ведь именно я предложил Ричарду попробовать НАСДАК после того, как британские маклеры уклонились от размещения акций «Фэрсистемс» на Лондонской фондовой бирже. НАСДАК специализируется на торговле ценными бумагами быстро развивающихся компаний, среди которых достаточно упомянуть «Майкрософт» и «Дженентек». Со временем эта биржа стала заключать сделки и с акциями зарубежных компаний, многие из которых только-только начинали бизнес и на своих отечественных биржах не котировались.

— Так вот, американская система регистрации акционеров отличается от британской, — с энтузиазмом продолжал Уилли. — Первоначальные держатели акций, получившие их при выпуске в обращение, заносятся в реестр под собственными именами. Те же, кто приобретает акции на публичных торгах, регистрируются через своих посредников, в нашем случае таковым является «Вагнер — Филлипс». Далее, на публичных торгах акции «Фэрсистемс» купили некоторые сотрудники компании. Всего около двадцати, что совсем неплохо, учитывая, что работают у нас не более пятидесяти человек. Им в общей сложности принадлежит примерно два процента акций.

— А остальные?

— Это все клиенты фирмы «Вагнер — Филлипс».

— Как бы нам выяснить, кто они такие?

— Разве что спросить у Скотта Вагнера. Он как раз приезжает на будущей неделе, и вы могли бы с ним встретиться, — с сомнением в голосе ответил Уилли. — Однако мне почему-то кажется, что он нам ничего не скажет. Хотя и беспокоиться особо не стоит. Если кто-нибудь скупит более пяти процентов от общего числа акций, ему придется встать на учет в американской Комиссии по ценным бумагам и биржам и обнародовать размер своего пакета. Пока же ни у кого из клиентов фирмы нет больше двух процентов.

Что ж, придется поверить ему на слово. Хотя тот факт, что столь солидная доля в компании принадлежит пяти сотням неизвестных людей под номерами, никакой радости мне не доставлял, куда лучше было бы, конечно, знать их по именам. Однако, если таков порядок, ничего не поделаешь. Тем более что в реестре я не обнаружил никаких признаков того, что с акциями компании происходит что-то странное. Сомневаюсь, чтобы Ричарду в этом повезло больше.

Я взглянул на часы — уже половина шестого. Однако оставалась еще одна очень важная область деятельности компании, коснуться которой мы не успели.

— Есть ли какие-либо нерешенные юридические вопросы? Проблемы с патентами?

— Вот это просто кошмар, — признался Уилли. — Особенно когда дело касается программного обеспечения. Мы пользуемся услугами очень надежной фирмы в Эдинбурге, «Бернс — Стивенс». Расценки у них, кстати, весьма приемлемые.