Карма (сборник) - Алексей Мефодиев

Я по-прежнему много работаю. Устаю. Ни на что больше нет времени. Но бизнес идет неплохо. У меня работают более пятисот человек. Ко мне обращаются международные инвестиционные фонды с предложением купить часть моего бизнеса и вывести мою компанию на биржу. Представляешь себе!

Моя Настя ненаглядная уехала учиться в Англию. Коля в свободное от работы время только и делает, что читает книги. Что, спрашивается, он находит там такого интересного?

А недавно мне опять приснился Саша, тот фонтан, где мы встретились в первый раз. Пронзительно голубое небо. Шелест листьев лип. И вот я уже вижу себя со стороны: молодую, красивую, всю такую воздушную. Мы идем с Сашей, дурачимся, он без конца обнимает и целует меня. И я снова счастлива.

Целую тебя, твоя Соня.

Август 2005

P. S. Это мое последнее письмо. Я наконец-то освоила компьютер и теперь буду посылать тебе электронную почту.

Было воскресное утро. Виктория Марковна, женщина средних лет, упругой походкой вышла из метро. Потом она остановилась, огляделась вокруг и достала из сумочки аккуратно сложенный лист бумаги. Внимательно ознакомившись с его содержанием, она деловито направилась вглубь микрорайона. Лист бумаги отражал адрес и детальную схему проезда до квартиры ее нового частного ученика.

Виктория Марковна была не замужем. Все, что она имела в жизни – должное образование старшекурсницы дочери, небольшую квартиру в собственности, находящуюся в отдаленном районе Москвы, и подтянутый внешний вид – являлось результатом ее ежедневного напряженного труда и высокого уровня самодисциплины. Надо отдать должное Виктории Марковне – она, в отличие от большинства своих коллег, была преподавателем не только высокого полета, но и высоких принципов.

Ведь как часто бывает? Захочет заботливый родитель, скажем, улучшить познания своего чада в иностранном языке или в любой другой науке. Тут же находятся частные преподаватели. Договорились о цене. И, глядишь, занимается уже ребенок. Но вот незадача, проходит год-другой, и тут любящий родитель неожиданно для себя выясняет, что чадо его ненаглядное нисколько не продвинулось в изучении данного предмета. Он, естественно предположить, обращается к преподавателю с вопросом.

А тот ему и отвечает, притворно разводя руками, что так, мол, и так, сами разве не знаете, что отпрыск ваш разгильдяй никудышный. И скажите еще спасибо, что терплю его до сих пор. А то, что до этого преподаватель не удосужился с родителем ни разу поговорить, но деньги его брал исправно, о том, естественно, речи нет.

А бывают случаи и еще похуже. Определят родители ребенка в школу с высокими требованиями, деньги соответствующие «кому надо» заплатят. А в школе той методика обучения к следующему сводится. На уроках преподаватели не утруждают себя излишним рвением, чтобы донести до школьников новый материал. Потом немедленно самостоятельную работу на новую тему предлагают детям написать, чтобы оценить их успеваемость. Видя же печальные результаты такого обучения, созывают родительские собрания или же в индивидуальных беседах с родителями озвучивают всю меру необходимости индивидуальных занятий за дополнительную плату Понятное дело, что занятия эти проводятся теми же преподавателями, разве что индивидуальными их трудновато назвать будет, потому как присутствуют на них по пять учеников, а то и больше. Родители каждого ребенка при этом платят, как если бы тот занимался один на один. Результаты такого обучения, понятное дело, печальны. Успеваемость ниже среднего, что позволяет иным преподавателям настаивать на еще более частых дополнительных занятиях.

Конечно, если на этот вопрос с другой стороны посмотреть, с обще-, так сказать, человеческой, то можно понять этих преподавателей. Ведь каждому человеку нужно пропитание, крыша над головой, путешествия по белу свету там всякие, да и много разной прочей чепухи. А преподаватели, как известно, тоже люди. Вот они и стараются. Нам, однако же, пора вернуться к Виктории Марковне.

А Виктория Марковна, как уже отмечалось выше, была преподавателем другого рода. Прежде всего, не в пример прочим, она хорошо знала свой предмет. Кроме того, отличалась высокой требовательностью. Если ученик дома не готовится или – что еще хуже – занятие пропустит, она сразу к родителям.

«Не буду с таким заниматься, и точка», – говорит. И никакие деньги ее удержать не могут, если видит она, что результата достигнуть невозможно. Болела за свое дело Виктория Марковна. Настолько все близко к сердцу принимала, что в последние годы давление у нее пошаливать начало. А ведь не старая еще женщина! Одета всегда модно. А стрижка какая!

Кроме всего прочего, Виктория Марковна любила чистоту и порядок во всем. Порядок на письменном столе, на кухне и, конечно же, порядок в голове. Того же ожидала она от своих учеников и их родителей. Семьи, в которых воспитывались ее ученики, были как на подбор респектабельными. Дома у них царили спокойствие и порядок. А как же иначе? Ведь если ребенок не пойми откуда взялся, так он и на занятиях выделывать не пойми что начнет. Сама она отдавала всю душу и все свое свободное время воспитанию дочери. А шутка ли воспитывать дочь одной?

Деньги брала за уроки немалые, но ведь и было за что!

Благодаря ее требовательности отбоя от желающих заниматься с ней не было. Принимала же новых учеников она только по рекомендации.

– Почему только по рекомендации? – спросите вы.

– Да потому, – ответила бы Виктория Марковна, – что без этого в такую историю можно попасть, что сложно даже представить. Или родители невменяемые окажутся, или сам ребенок не совсем в себе. Да что говорить! Потом отказываться от занятий придется. – Не любила Виктория Марковна неожиданностей. А еще больше не любила она напрасно потраченного времени.

* * *

В то воскресное утро Виктория Марковна как раз направлялась к новому ученику. Мамаша нового ученика была сослуживицей мамаши ее старого ученика. Обе они являлись преподавателями Московского университета, кандидатами экономических наук.

Викторию Марковну ожидала вполне предсказуемая, интеллигентная, так сказать, атмосфера. И вот уже подходит она к обозначенному на плане дому сталинской постройки.

«Что ни говори, а есть в этих сталинских домах какая-то обстоятельность, незыблемость, приверженность устоям советской интеллигенции», – думала Виктория Марковна, поднимаясь по лестнице.

Она позвонила в дверь. Однако ей никто не открыл. Она позвонила еще раз и еще. Наконец, с третьего звонка, дверь отворилась, и на пороге появился низкорослый мальчик, на вид лет двенадцати.

– Наверное, его брат, – подумала Виктория Марковна; ей говорили, что ее ученику скоро должно быть шестнадцать. Звали его Костя.

– А где твои родители? – спросила Виктория Марковна.

– Их нет дома, – отвечал маленький мальчик.

– Странно, я договаривалась на двенадцать часов. Я преподаватель английского твоего брата.