Не называй меня малышкой - Люся Лютикова

– Москвичи совсем зажрались! – убежденно заявилмужчина.

– А вы что же, не москвич? – забеспокоиласья. – Вы в каком регионе живете? Если далеко, то машина не успеет прибыть кзавтрашнему утру.

– В Московской области, в городе Пушкино.

– Тогда нет проблем. Диктуйте ваше имя, фамилию иадрес. Ваши паспортные данные мне сейчас не нужны, но они понадобятся завтра,чтобы поставить автомобиль на учет в ГИБДД.

Мужчина радостно отрапортовал:

– Комков Кирилл Георгиевич, город Пушкино, улицаЧехова, дом три, квартира пять.

– Значит, до завтра, – попрощалась я. –Постарайтесь выглядеть достойно, вас будет снимать Центральное телевидение.

Поражаюсь людской доверчивости! Ну, не бывает в нашей странечестных лотерей, не бывает! Может быть, какую-нибудь ерунду вроде шариковойручки вы и получите, но ценные призы всегда отходят брату, свату или сестреустроителя лотереи. Вот вы бы сами отдали в чужие руки «вольво», пусть и безклимат-контроля? То-то же.

С другой стороны, что бы я делала, не будь на светепростаков вроде Кирилла Георгиевича? Я решила действовать прямо сейчас, покамужчина пребывает в благостном настроении, предвкушая завтрашнюю встречу савтомобилем. Тем более что Пушкино находится недалеко от Москвы, и я успеюсмотаться туда до наступления темноты.

На Ярославском вокзале было столпотворение, я с трудомпробилась к расписанию.

– Сволочи, отменили все электрички! – громковозмущалась какая-то женщина. – Убить их мало!

Ей вторил мужчина:

– А цены на билеты поднимать не забывают! – И ондобавил несколько непечатных выражений.

Я посмотрела на листок бумаги, пришпиленный к расписанию.Ближайшие электрички были отменены. Вернее, железнодорожники поступили хитро:они их не отменили, а перенесли – на два, три часа назад. То есть приходитчеловек в семнадцать часов и видит, что электричка ушла в 14.20. Это здоровоуспокаивает, знаете ли!

Поскольку первая электричка в сторону Пушкино отправляласьтолько через полтора часа, я решила убить время в универмаге «Московский». Ибыла поражена, сколько народу там толчется. Создавалось ощущение, чтопокупатели сметают с полок все: лакированные сумки, меха, дорогую обувь,украшения… Даже в отделе тканей была очередь, дамы скупали рулонами натуральныйшелк, шерсть, искусственный мех «под леопарда»…

– У вас всегда так много народу? – спросила я упродавщицы в отделе косметики.

– Сегодня еще мало, по выходным тут яблоку негдеупасть, – отозвалась она. Потом зло добавила: – Я не знаю, откуда ониберут столько денег, но это явно нетрудовые доходы.

Я пришла на платформу за десять минут до отправленияэлектрички. И поступила очень опрометчиво, потому что даже не смогла зайти ввагон. Не сесть, а зайти! Пассажиры набились, как сельди в бочку, чуть ли невисели на полках для багажа. Свободное место оставалось только в тамбуре, кудая и притулилась. «Ничего, – думала я, – сейчас люди будут выходить настанциях, и я сяду».

Ха! Никто не выходил, наоборот – все только входили.Озверевшие граждане, которые задубели ждать электричку на открытых платформах,штурмом брали вагоны. Каким-то фантастическим образом меня протолкнули всередину, где я простояла в течение часа, зажатая между мужиком в кепке,пожилой дамой в очках, прыщавым студентом и беременной женщиной. Ей, кстати,место никто не уступил.

Я вспомнила свою коллегу Юлю, которая ездит в редакцию изНогинска. После окончания рабочего дня она еще долго болтается в отделе. На мойудивленный вопрос Юлька пояснила:

– Раньше восьми вечера я просто не могу влезть вэлектричку – затопчут! А после восьми нужно прийти за полчаса до отправления,чтобы занять место, иначе буду стоять всю дорогу.

– Но почему?!

– Потому что железнодорожное расписание не менялосьдвадцать лет. Как ходила электричка раз в час, так и ходит. А насколькоувеличилась численность населения? Сколько новых микрорайонов понастроили?Подросло новое поколение, все едут на работу в Москву, потому что в родномгороде платят копейки, и все пытаются влезть в одну-единственную электричку.

– Но почему бы не пускать поезда чаще? –недоумевала я. – Например, раз в пятнадцать минут?

– Ты смеешься? Проблемы населения железнодорожников неволнуют! У них одна задача – регулярно повышать тарифы за проезд.

Когда через час я, с оторванной пуговицей и отдавленныминогами, вышла на платформу, у меня возникло два желания. Во-первых,собственными руками прибить президента организации «Российские Железные Дороги».Нет, прибить – для него это будет слишком быстрая и легкая смерть. Надозаставить топ-менеджера ездить на электричках в час пик по всем направлениям,через неделю он сам от такой жизни сдохнет. А во-вторых, следует добавить кмоей программе «Если бы президентом была я…» пункт о реорганизации движенияпригородных поездов, причем скорейшей. За неподчинение – расстрел на месте!

Обуреваемая такими кровожадными мыслями, я узнала у местногонаселения, как пройти на улицу Чехова. К счастью, она находилась неподалеку отстанции. Вскоре я стояла около дома № 3 – кирпичной пятиэтажки желтогоцвета.

Домофона на подъезде не было. Пятая квартира находилась навтором этаже. Я позвонила в дверь, и через секунду открыл холеный мужчина вдубленке. Ему было около сорока лет. Я догадалась, что он либо только чтопришел домой, либо собрался уходить.

– Вы к кому?

– Кирилл Комков здесь проживает?

– Это я, – удивленно отозвался мужчина.

– Я подруга вашей сестры Анны…

Договорить я не успела, Кирилл перебил:

– Откуда узнали мой адрес?

– Нина сказала. Ну, девушка, которая сейчас снимаетквартиру Ани.

Лицо мужчины озадаченно вытянулось. Очевидно, он не могприпомнить, когда давал жиличке адрес. Я поспешно добавила:

– Я хочу купить у вас кое-что из вещей сестры.

Слово «купить» подействовало, как взмах волшебной палочки.

– Проходите! – Комков распахнул дверь. – Ой,нет, подождите пока, я сам сначала разденусь. В этой прихожей вдвоем неразвернуться.

Когда я избавилась от пальто и сапог, хозяин пригласил меняна кухню. Проходя по коридору, я краем глаза бросила взгляд в глубь квартиры.Это была тесная «двушка» со смежными комнатами, обставленная без изысков. Из-задоминирующего розового цвета обоев и штор у меня сложилось впечатление, чтораньше здесь хозяйкой была дама.

На кухне Кирилл предложил мне табуретку, сам сел напротив.Весь его вид выражал готовность слушать. Я принялась вдохновенно врать:

– С Аней я дружу около пяти лет. Сошлись мы на почвепохудения, записались в один тренажерный зал. Год назад я переехала на другойконец Москвы, и мы потеряли связь. Недавно я оказалась в Царицыно, зашла к нейна работу и узнала трагическую весть. Неужели и правда Аня пропала?