Ключ от послезавтра - Рута Шейл

Вручил пакет Янке, сам взял Владу за руку и со всеми предосторожностями вывел в коридор.

До подъема оставалось пятнадцать минут. Нужно было срочно придумать, что делать с девчонкой. Только повернули за угол – входная дверь внизу распахнулась и впустила двоих. Еле успели метнуться обратно.

– Это он! – в панике зашептала Влада, попеременно дергая за рукава то Дениса, то Янку. – Он про меня в детском доме расспрашивал. И с папкой мы от него убегали.

– Дольский? – недоверчиво и слишком громко переспросил Денис, позабыв о конспирации. – Чушь собачья, зачем вы оба ему сдались?

– Это точно он, он меня найде-ет… – Влада наморщила нос, искривила губы – того и гляди разревется! – И убье-ет…

А нежданные визитеры тем временем дружно топали по ковровой дорожке прямо к лестнице, ведущей на второй этаж.

– Вообще-то странно, что Дольский в такую рань прикатил…

– Денис, соображай быстрее! – Нервозность Влады передалась и Янке тоже. – Они уже поднимаются!

– Не хочу! Не пойду! Пустите! – тоненько взвыла Влада. Выдернула руку и пустилась в бега. Янка мысленно прокляла и ее, и Дольского, а заодно – уже привычно – Кристинку Соловьеву с ее драгоценным Пашей – и рванула вслед за беглянкой.

Впрочем, она практически сразу догадалась, куда несли ноги перепуганную сироту.

Потайной ход… Интуитивное стремление спастись тем же путем, который уже выручал однажды.

Еле успела. Проворная девчонка почти нырнула в темнеющий лаз.

– Ничего себе! Секретная дырка! – восхитился подоспевший Денис. – Это здесь, что ли, призрак шлялся?

Янка прошипела что-то насчет не в меру болтливого языка, но Владу тема призраков совершенно не заинтересовала.

– Отпусти! От-пус-ти! – пищала она и отчаянно дергалась. Даже лягаться пыталась, малявка. Но Янка накрепко вцепилась в воротник ее кофты.

– Так, все ясно. – Денис почесал взъерошенный после сна затылок и снова поглядел в сторону потайного хода. – Мы со Владкой – на стоянку, а ты… – Он машинально похлопал по карманам. – В мою комнату. В синей спортивной сумке – ключ от машины и кошелек. Хватаешь и бегом к нам. Поняла?

– А вы… а как же…

– Отвезу ее на дачу, поживет там несколько дней. Гораздо лучше, чем в часовне. Потом решим, что делать.

– В твоей комнате… Дамир, – вспомнила Янка.

– Не съест же он тебя. Все, ждем. – И оба исчезли в щели потайного хода. Кусок стены бесшумно встал на место – наверное, его толкнули изнутри.

Не съест… а еще вчера вроде бы собирался. С тяжелым сердцем Янка поплелась в сторону спален.

Планерка закончилась, и сонные вожатые расползались по отрядам будить детей.

– Доброе утро, Колесникова! – бодро гаркнули над ухом. Катя. Человек с феноменальной способностью появляться в неподходящее время. – Где пропадала? Дэн, говорят, тоже у себя не ночевал.

Ну, Поливанов! Мелко, но отомстил. Мимо проплыла старшая вожатая Кира. Скосила на Янку глаза и растянула губы в усмешке. Под руку с ней вышагивала Инга Лунева. Та, наоборот, испепепила взглядом из-под светлой челки. Паша переговаривался с Андреем Заварзиным – заметив Янку, оба дружно затянули песню про колесо. Два дурака – пара…

– Кать, ты подожди меня… я скоро. Ладно?

Якушева страдальчески возвела очи горе, но ничего не ответила.

Пришлось ломиться в комнату Дениса на виду у остальных. До кучи оставалось появиться оттуда с охапкой нижнего белья в руках. Янка даже усмехнулась, представив себе выражение их лиц.

Дамир Поливанов сопел в подушку, укрывшись одеялом с головой – подъем его не касался. Синяя спортивная сумка стояла на видном месте. Янка бесшумно порылась внутри. Катастрофический бардак и ничего похожего на нужные ей предметы.

Снова обозрев сумку со всех сторон, она осторожно потянула за молнию на боковом кармане. Раздался звук, похожий на треск разрываемой ткани. Поливанов заворочался, сбросил одеяло, но не проснулся.

Можно только позавидовать.

Протяжно выдохнув, Янка запустила руку в карман сумки. Есть! Она обхватила ладонью брелок с ключом, следом извлекла бумажник и тихонько поползла обратно к выходу.

– Колесникова, ты? – хрипло спросил Поливанов, когда она уже взялась за ручку двери. – Передумала, что ли?

Да и черт с ним. Пусть себе болтает.

Янка выскочила в коридор, молниеносно скатилась по лестнице и, проскочив мимо делегации из Петра Геннадьевича, Дольского и его шкафообразного секьюрити, выбежала на улицу.

Как и было обещано, Денис и Влада ждали на парковке.

– За смертью бы тебя посылать, Яна, – укоризненно сказал Каверин. Взял ключи и полез в машину. Вот она, людская благодарность… а главное – Влада туда же.

– Да, – с тяжелым вздохом подтвердила она. Скопировала грустный каверинский взгляд и нырнула на заднее сиденье, как будто каждый день так делала. Подхалимка мелкая.

– Вечером концерт! – напомнила Янка. – Если только твой папа не убьет нас раньше…

– Ничего, – отмахнулся Денис, – он уже привык к тому, что я… неблагонадежный. – Последнее слово он произнес, забавно передразнивая отцовскую интонацию. – К вечеру вернусь. А ты, если будут спрашивать, ничего не видела и ничего не знаешь. И текст учи.

Янка хотела пожелать Денису удачи, но не успела – черная «Церато» лихо рванула с места, вильнула на повороте и пропала из виду. Какой же он, все-таки, позер…

Всем бы быть такими неблагонадежными.

Все еще преисполненная теплых мыслей, Янка вернулась в усадьбу. Мельком глянула на свое отражение в высоком зеркале холла и поняла, что бегала на улицу без куртки, а на волосах теперь подтаивает мелкая снежная крупка.

– Яна! Решила повторить судьбу Инги Луневой? – пожурила Настенька. Рядом с ней сконфуженно мялся завхоз с чемоданчиком инструментов в руках – и Дольский. Снова Дольский.

Он разглядывал мокрую и притихшую Янку особенно долго. И взгляд этот не предвещал ничего хорошего.

«Известно с давних пор, неоспоримо это…» Не-ос-по-ри-мо. «Нет ничего возвышенней Отчизны». Возвышенней, ага. «Нельзя найти нигде, во всех…» Во всех этих самых… Забыла. Уф-ф…

– Кать, проверь меня. Мозги уже закипают.

– Раньше надо было чесаться, – резонно заметила Якушева, – а не в последний день. Неудивительно, что закипают – столько текста. Кстати, куда Дэн пропал? С утра не появляется.

Этим вопросом с завидной регулярностью задавались сегодня все. А Янка заученно пожимала плечами: ничего не видела, ничего не знаю. Хоть расстреляйте.

– …Душе успокоенья в чужих пределах нет, – отрапортовала она со своей хваленой идеальной дикцией. И продолжила почти без паузы: – Царапал бумагу неверным пером, играл с друзьями в лапту, а иногда, случалось, отведывал розг…