Ключ от послезавтра - Рута Шейл

– Кольцо я на всякий случай пока себе заберу, – решил Денис. Ее такое решение только обрадовало. – Не обижайся, но ты его где попало швыряешь. Завтра поедем в город, найдем эту земскую школу. Что там сейчас, больница? Думаю, здание с картины Монахова мы узнаем, вряд ли оно так сильно изменилось.

Янка не запорола концерт только благодаря Каверину. Потому что они – одной правды. А это обязывало.

Скорей бы снять дурацкое платье, распустить волосы, влезть в привычные джинсы… и сказать наконец Денису, что она… Она его… Короче, нечто очень важное. Сегодняшний день не был особенным. Он не был более подходящим, чем все остальные. Однако Янка чувствовала: времени мало. Три дня до окончания смены – но причина в другом.

Когда сама не понимаешь, чего боишься, становится еще страшнее.

Как назло, вокруг постоянно крутились люди. Неизменная дискотека – выкинутый из жизни час. Денис ушел к своим, Янка с Катей привычно раздавали куртки и шапки. «Мирра, ты чудесно выступала! Все, все молодцы. Самые лучшие. Настоящие артисты».

Только в детской Янка поняла, что ноги отказываются ей служить. Она села на стульчик рядом с добрейшей Анной Ивановной, подперла рукой щеку и приготовилась мирно дремать под монотонное чтение.

Идиллию нарушила Катя. Примчалась с круглыми глазами, чуть не подпрыгивала:

– Ян, там у нас такое… Такое… Лучше сама погляди!

«Началось», – обмерла Янка. Хотя что именно началось, сама еще не знала.

Ничего «такого» она, правда, не приметила. Комната как комната. Точно такая же, как была всегда. Но Катя не отставала. Тыкала пальцем на свою полку в шкафу и причитала:

– Кофта сложена не так! Кто-то рылся в наших вещах! Ты что, не понимаешь? Она точно сложена не так!

Сама Янка не заметила бы разницы, даже если бы всю ее одежду махнули местами с Катиной. Кофта как кофта. Лежит себе и лежит.

Хотя…

Ее собственная тумбочка тоже оказалась немного сдвинута. Да и шут бы с ней, она легкая, пинком перемещается на раз. Если бы не ящики…

Янка с замиранием сердца выдвинула верхний. Точнее, открыла до конца, потому что он и так уже был приоткрыт.

– Мамочки, вдруг у нас что-нибудь украли, – ныла Катя, теребя в руках свою злосчастную кофту.

Янка чувствовала себя не лучше.

Пропала серая папка Залесского. Та самая, с первым письмом Николая Монахова к «милой Асеньке».

– Ян, кольцо я забрал, как и договаривались… а что за похоронный вид?

Это вернулся из четвертого отряда Каверин.

Катя молча выравнивала и без того идеальные стопки одежды. А Янка смотрела на Дениса, хлопала глазами и, должно быть, выглядела при этом очень глупо.

* * *

– Значит, искали именно папку.

– Вряд ли. Ничего важного там не было. Газетная вырезка, письмо Николая, расписка Залесского и статья из Интернета про реставрацию в семидесятые. Все.

Денис подошел к двери и в очередной раз пощелкал замком.

– Похоже, ключом открывали.

– Ага. Мы с Катей уже об этом думали. – Янка безнадежно махнула рукой. – Скорее всего, у нее из куртки вытащили во время концерта. А потом обратно положили. Мой-то так и остался в четвертом отряде вместе с кольцом.

Денис оставил в покое дверь и принялся мерять шагами комнату.

– Слушай, а ведь это идея. Что, если искали как раз кольцо?

– Про кольцо никто не знает. Только ты и Катя.

В темноте за окном ухнула ночная птица. Сидевшая на кровати Янка поежилась, подтянула колени к груди и уткнулась в них подбородком. Денис продолжал ходить от окна к двери. Вправо-влево, вправо-влево.

– Может, хватит уже мельтешить? – не выдержала Янка. – Голова кружится на тебя смотреть.

– Мне так лучше думается. Ты не командуй, а вспоминай. Это лагерь, здесь посторонних нет. Кого на концерте не было – тот и наш клиент.

Янка с трудом отвлеклась от его беготни и уставилась в потолок, до мельчайших подробностей восстанавливая в памяти зрительный зал. Она ведь пялилась на него полтора часа кряду.

– Вроде все были. Насчет детей не знаю, а вожатые точно. Настенька была. Дольский, твой папа…

– Нашла кого подозревать, – фыркнул Денис. – Представляешь Дольского, который самолично шарит по карманам? Среди наших ищи.

Отрывочные воспоминания постепенно складывались в единое целое.

Денис весь вечер был рядом с ней. Не отходил ни на шаг. Катя поначалу тусовалась в гримерке, а после танца вернулась к детям. Паша со своей второй вожатой – в третьем ряду. Прямо за его спиной – Инга. Несмотря на простуду, мужественно следит за порядком. Заварзин, девчонки из второго, Кира…

– Кажется, я не видела Лану.

Денис на время перестал маячить и сдвинул брови.

– Что еще за Лана? Вообще такую не знаю.

– Чья-то родственница. Приехала отдохнуть и все время читает книжки.

– Надо бы спросить у отца. Хорошо, допустим, Лана. Она могла знать про кольцо?

Янка пожала плечами. В чужую голову не влезешь. Да и общались они не так чтобы часто. Первый раз – после того как Янка вернулась из детского дома. Лана тогда только приехала в лагерь. Потом здоровались в коридоре. После злосчастной эстафеты болтали про прыжки в мешках и кладбище. И вот еще возле башни, когда Лана застукала Янку с пакетом мусора наперевес.

– Рассказала про кладбище? – Денису это почему-то совсем не понравилось. – Зачем?

– Просто трепалась.

– А на следующий день призрака убили. И Дольский приехал осматривать башню. Совпадение?

– Жесть… Думаешь, это все из-за того, что я…

– Пока не знаю. Но эту Лану лучше проверить.

От мысли, что по ее вине мог погибнуть человек, Янке стало совсем муторно. До тошноты. Видимо, почувствовав ее настроение, Денис сел рядом и обнял горе-детектива за плечи.

– Не пойму, чего ты-то такой спокойный?

– Того, что ты за двоих трясешься. – Он наклонился и осторожно поцеловал Янкину щеку, а затем кончик носа.

Янка вздохнула так, словно на ее плечах покоилась вся скорбь этого бренного мира. Спрятала нос в ладони и отвернулась. Было ни до чего. Вообще. Собственные душевные волнения как-то приугасли по сравнению с тем, что произошло с папой Влады.

К счастью, Денис все понял. Настаивать не стал, а когда заговорил, его голос снова звучал деловито:

– Слушай план. Завтра утром скажешь своей Лане, что какие-то уроды пошарили в твоих вещах. Она такая: «Ой, не может быть, какой кошмар!» а ты: «У меня и денег-то мало, и брать нечего, вот разве что колечко…», а она: «Какое еще колечко?» Тут ты прям совсем под дурочку: «Вот, недавно нашла, похоже, драгоценное, только я его у Дэна в комнате оставила и никак не заберу». Лана торжествует: «Так и не забирай подольше, раз такое дело!», а ты – контрольный в голову: «Да уж, пусть теперь до конца смены у него лежит. Моя прелес-сть…»