Счастье вместе. Нескучное руководство по семейной жизни - Белинда Ласкомб

Но даже если все не столь драматично, споры из-за того, как и кому разбираться с детьми, похожи на ситуацию, которая возникает, когда кого-то из семьи укачивает в машине: проблема распространенная, требующая немедленного вмешательства и не так уж легко решаемая. К примеру, вот такая картина: у вас срочное задание, дедлайн — вчера, но вы договорились отложить сдачу на день, потому что вчера надо было сделать кое-что для школы. Ваш супруг сегодня закончит работу поздно, а после работы подъедет к школе, чтобы забрать ребенка и его друзей с тренировки по футболу и развезти по домам. Таков был план. Но тут вам звонят из школы и сообщают, что у второго ребенка — того, который в футбол не играет, — конъюнктивит и вы должны забрать его немедленно и подержать дома как минимум два дня, а обратно в школу его можно отправить только с разрешения врача и со справкой. Вопрос: кто должен бросать работу и мчаться в школу, а потом к врачу, а потом в аптеку, а потом найти кого-то, кто посидел бы с ребенком завтра? Должен ли это быть тот родитель, который находится ближе к школе, или тот родитель, который меньше делает для семьи? Тот родитель, который уже разрешал кризис в прошлый раз, или тот, кому проще уйти с работы? И такие дискуссии и переговоры могут затягиваться до бесконечности.

Куда проще было бы, если бы вы работали, а дети играли или проводили время за разумными и полезными занятиями, к которым вы призывали их много-много раз. К сожалению, послушание — это свойство, характерное не всем человеческим существам, особенно редко оно встречается у юных особей. Их таланты лежат, как правило, в иной области, которая называется «делание того, чего мне нельзя делать». А это означает, что родителям часто приходится прибегать к сценарию «хороший полицейский / плохой полицейский». Один родитель может воспринимать проявления непослушания острее, чем другой. А дети мгновенно вычисляют, что к чему, и с потрясающим мастерством натравливают родителей друг на друга. Жуткая засада, потому что не всегда заранее известно, как каждый из вас на что-либо отреагирует. Никому до женитьбы не приходит в голову сесть и заявить: «Значит, так. Когда наши дети достигнут подросткового возраста, по моему разумению, надо действовать следующим образом: являться домой они должны не позднее одиннадцати вечера, на карманные расходы им надо выдавать сумму, равную количеству лет, которое они провели на этой планете, и до восемнадцати лет девочки не должны носить топики, оголяющие подмышки и часть груди сбоку. А что ты по этому поводу думаешь?» Нам не хватает силы воображения, чтобы представить себе, какое наказание установить ребенку за провинность, которую он еще не совершил. Мы не всегда осознаем, какие именно детали нашего родительского поведения унаследованы от собственных родителей, а даже если осознаем, то не всегда способны четко это сформулировать.

Я прекрасно помню, как впервые произнесла при маме бранное слово. Она ничего не сказала в ответ. Но как же я потом терзалась стыдом и чувством вины и в конце концов попросила прощения. Я как мать провалила это испытание, когда дети начали разговаривать со мной так, словно они ветераны банды Crips[23], отбывающие срок в колонии для несовершеннолетних, а я особо злобный надзиратель. Поначалу я возмущалась и возражала, а муж помалкивал. Дети почувствовали расхождение во взглядах и играли на этом. После многих попыток побороть уголовный жаргон, среди которых запреты, кружка, куда каждый, кто произнес нехорошее слово, должен бросать монету, нежные увещевания, лишение привилегий, лишение гаджетов, награды за воздержание от брани в течение недели, сложная система купли-продажи, когда одна сторона (я) не делает замечаний, если вторая сторона (дети) не ругаются, я сдалась и изо всех сил старалась не обращать внимания. Что, кстати, тоже не срабатывает. Без помощи мужа оказалось невоз­можно уберечь нью-йоркских детишек XXI века от влияния му­зы­ки, кино и соседских детей. В какой-то момент вам и вашему мужу или жене придется все-таки поговорить о том, до какой конкретно из дисциплинарных высот вам предстоит добраться, и стоять на ней до последнего. Вы все равно можете проиграть, но, по крайней мере, падать с этой высоты будете не в одиночку.

Когда приходится принимать чью-то сторону

Большое искушение, особенно когда с партнером не все гладко, в любых ситуациях принимать сторону детей. Это так легко: мы биологически запрограммированы на подобные действия. Их же так просто любить, тем более когда они малень­кие и поддаются магии объятий. Но в свое время мы выбрали конкретного человека как свою вторую половину. И должны придерживаться сделанного выбора. Это любовь другого рода, и не только потому, что в ней присутствует секс. Любить детей — как ходить в школу: от нее все равно никуда не деться. Любить мужа или жену — как ходить в колледж: вы можете посещать какие-то лекции, а можете не посещать. Но предпочитать супругу (или супруге) детей — плохая идея. Во-первых, малыши превращаются в тинейджеров, а тинейджерам практически не нужны ни вы, ни второй родитель. Через какое-то время они вообще вас покинут. Они больше не хотят быть объектом вашей привязанности. Просуществовав двенадцать-тринадцать лет на этой планете, любое публичное проявление вашей любви они встречают скрежетом зубов, подозрительностью, отвращением и вечным недовольством. Рассчитывать на то, что дети станут вашими компаньонами и надежными помощниками, — все равно что просить наркоманов приглядеть за ценными вещами. Ну не могут они. У них другие приоритеты. И с вашей стороны даже несправедливо их об этом просить.

Во-вторых, исследования настаивают на том, что дети любящих друг друга родителей чувствуют себя более счастливыми и более защищенными23. Перед ними пример того, как люди должны относиться друг к другу. Вспомните смысл старой пословицы «Милосердие начинается в собственном доме» — в этом вся суть. Люди учатся тому, как желать друг другу добра, глядя на поведение членов своей семьи. (Я была очень удивлена, когда наконец поняла истинный смысл этой пословицы; я росла в твердой уверенности, что она означает совсем другое: деньги, которые родители жертвуют нуждающимся, они должны отдавать мне.) В своей замечательной книге The Meaning of Marriage («Смысл брака») американский проповедник Тимоти Келлер отмечает, что для семьи плохо, если один из супругов предпочитает детей другому супругу (или супруге). «Если вы любите детей больше, чем своего супруга или супругу, — пишет Келлер, — соотношение сил в вашей семье будет в дисбалансе и пострадают все. Все до одного»24. Однако когда Эйлет Уолдман[24] написала в одном из эссе25, что любит своих четверых детей, но находится в любовной связи только с мужем, на нее обрушился вал критики.

Келлер — пастор и потому может быть особенно склонен поддерживать идею брака, Уолдман — писатель и потому может быть особенно склонна к гиперболам, но ведь и ученые доказывают их правоту. Отношения между родителями имеют огромное влияние на детей. Дневниковые исследования (это когда родители в конце дня записывают все, что они делали, и все, что происходило в семье) показали, что если между родителями есть какие-то трения, какие-то нерешенные проблемы, то они неминуемо просачиваются в отношения с детьми, особенно это характерно для отцов26. Другие исследования свидетельствуют о том, что дети, родители которых часто демонстрируют враждебность друг к другу, винят себя в родительских ссорах и хуже учатся в школе27. Проведенное в 2014 году обследование 40 тысяч британских домохозяйств выявило: чем счастливее складывались отношения матерей с мужьями, тем большую удовлетворенность своим существованием в целом выражали их дети-подростки28. Один из самых больших подарков, которые вы можете сделать детям, — любить, черт побери, своего мужа или жену.