Академия Горгулий. Тайна ректора - Лена Александровна Обухова

– Я не знаю всего, – возразила Блор. – Я знаю только, что вы убили Патрика Рабана. Но, как ни старалась, я так не смогла понять почему. Вы были друзьями, не имели серьезных конфликтов или разногласий. И в тот вечер он, скорее всего, сам позвал вас на встречу. Патрик был не робкого десятка, тоже воин, хоть и лорд. Его убили не сзади, исподтишка, но он совсем не сопротивлялся. Я наблюдала за вами, пока была в Замке Горгулий. У вас нет угрызений совести, вы не считаете, что совершили что-то плохое. При этом у вас репутация достойного человека. Одно с другим не вяжется. Я думаю, у вас была серьезная причина сделать то, что вы сделали, и вы считаете, что она вас оправдывает. Ламберт не дал вам шанс объяснить, а я дам. И если ваши аргументы окажутся достаточно сильными, я гарантирую вам оправдание. Так что заставило вас убить Патрика Рабана?

– Его просьба, – после небольшого промедления ответил Колт.

– Он попросил вас убить себя? – Блор снова недоверчиво прищурилась. – Почему?

– Думаю, вы знаете, что Патрик умел обращаться?

– Совет давно подозревал это, – уклончиво ответила она. – Ходили слухи и про вас, и про него. Но вы оба хорошо хранили свою тайну, не давали никому убедиться.

– Так вот это была не единственная тайна Патрика Рабана. Он не только вернул оборот себе, но и сделал все, чтобы его сын тоже сумел оборачиваться. Только не успел довести дело до конца.

Блор, явно заинтригованная, шагнула к нему в нетерпении.

– То есть Патрик Рабан раскрыл тайну потери оборота?

– Отчасти. Он понял, что лишает нас этой возможности.

– И что же?

– Печать. – Колт выразительно коснулся пальцами свободной руки основания шеи. – Раньше у нас ее не было. А когда она появилась, мы перестали быть оборотнями. И если печать сломать, оборот возвращается. Это произошло со мной. Я попал на изнанку мира, где магия очень слаба, и какое-то время провел там, восстанавливаясь после ранения. И потом регулярно возвращался в тот мир…

Он неловко осекся, и Блор торопливо закончила вместо него:

– Из-за любовной связи с матерью Ники, я в курсе. Дальше?

– Вероятно, именно тогда действие печати ослабло. И когда я оказался на краю гибели, в безвыходном положении, инстинкт и жажда жизни сумели сломать печать. Можете посмотреть.

Он наклонил голову и отвел волосы, давая ей возможность увидеть то, что обычно скрывал от посторонних глаз. Блор подошла еще ближе. Теперь он мог чувствовать тонкий запах ее духов. И даже в такой ситуации не мог не отметить, что этот запах ему очень приятен.

– И Рабан нашел способ сделать это, не посещая изнанки мира и не попадая в смертельную опасность? – уточнила Блор, снова отходя на пару шагов. Насмотрелась.

– Подробностей не знаю, – признался Колт, поднимая голову. – Чтобы вернуть оборот себе, он отправился на изнанку мира и довольно долго пробыл там. А вот его сын до первого превращения не был там никогда. Однако Патрик упоминал, что нашел способ сломать его печать. Потом намеренно затормозил процесс, когда понял, что болен. Боялся, что болезнь перекинется на Ламберта.

– Что за болезнь?

– Не знаю. Патрик и сам не знал. Он лишь понимал, что нечто завладело его телом и пыталось подчинить разум. Патрик считал, что заразился в мертвых землях. Он летал туда драконом, забирался очень далеко, все чего-то искал, исследовал… Вероятно, действительно подцепил что-то. Он пытался бороться, но болезнь меняла его. Превращала в угрозу для окружающих. Не сумев найти способ избавиться от нее, он попросил его убить. Потому что боялся причинить вред Ламберту и другим.

– Оно меняло его… – задумчиво повторила Блор. – Оно делало его агрессивным?

– В том числе.

– И вы так сразу поверили в эту болезнь? И выполнили просьбу?

– Он показал мне. Болезнь имела внешние проявления: его вены чернели, тьма уже была видна и в глазах. Да и изменения в поведении были заметны. Даже в тот день, когда все случилось… В его теле словно жили двое, контроль перехватывал то один, то другой. Поэтому Патрик не мог убить себя сам: то, что им завладело, не давало. И оно убило бы меня тогда, но Патрик дал мне время нанести удар первым. Единственное, что я смог сделать для него, – это убить быстро и безболезненно.

– Куда он летал? – продолжила допытываться Блор. – Где мог заразиться?

– Не знаю, – покачал головой Колт. – Он мне не докладывал. Знаю, что он забирался глубоко в мертвые земли, но никогда не уточнял места. Лишь однажды упомянул в разговоре Академию Некромантии и какое-то исследование, которое все изменит. Это было незадолго до того, как что-то изменилось в нем. Возможно, он заразился где-то там.

Глава 17

Они ехали весь оставшийся день, лишь один раз остановившись в придорожном трактире, чтобы перекусить. Влад настоял, но аппетит, как ни странно, оказался хорошим у всех. Даже Ника, сама не заметив, смела все, до чего дотянулась рука. С ней такое случалось: в состоянии стресса она могла или совсем перестать есть, или наоборот жевать все, что попадалось на глаза. А сейчас ей к тому же нужно было многое проанализировать, и мозг требовал энергию для работы.

Куда они едут, Ника не задумывалась, а никто другой не спрашивал. Во всяком случае так, чтобы она слышала. То ли все доверяли Бенсону, который уверенно правил экипажем, то ли им было все равно, куда ехать, лишь бы оказаться подальше от Замка Горгулий и спятившего Ламберта Рабана.

Цели путешествия они достигли уже в сгустившихся вечерних сумерках. Когда экипаж остановился и они смогли выйти, перед ними предстал довольно большой, но весьма запущенный трехэтажный особняк, в котором, как казалось, никто не жил.

Однако когда Бенсон требовательно постучал в дверь, им пусть и далеко не сразу, но открыли. Немолодой слуга сначала недовольно заворчал, интересуясь, кого это принесло, но тут же сменил тон, как только разглядел лицо миллита.

– О, хозяин, простите великодушно, не признал вас сразу. А вы не предупредили, что пожалуете, вот мы вас и не ждали. Вы проходите, проходите, я сейчас…

Мужчина попятился, пропуская в дом всю немаленькую компанию и держа на весу фонарь. Потом опомнился и принялся зажигать лампы на стенах. Бенсон кратко распорядился организовать для ночлега комнаты всем гостям и побыстрее подать в столовую какой-нибудь еды. Слуга закивал и пообещал, что все будет исполнено в кратчайшие сроки, но все же напомнил, что в доме сейчас почти нет слуг и к прибытию гостей никто не готовился.

– Нам не нужно шикарного приема, – хмыкнул Бенсон. – Только теплые комнаты, постели и поесть.

– Да побольше! –