Четвёртая четверть - Инна Тронина

Озирскому очень хотелось, чтобы заревел сынок, и Липка бросилась к нему. За это время удалось бы выскочить на лестницу. Но малыш подавал голос лишь в самый неподходящий момент. Сейчас нечего было и ждать, что он выручит отца. И с этим парнем не повезло, посетовал про себя Андрей. Ничего, он сам, под предлогом приезда Миколы, свалит со Звенигородского шоссе. На Оксану при этом не сошлёшься — они ведь друзья. А ночевать здесь вместе с Липкиным женихом как-то неловко.

— Ничего ты не понял!

Липка перекосила своё кукольное личико. Губы её затряслись — мелко и жалобно.

— Я сказала Миколе, чтобы он не приезжал.

— То есть?… — Озирский весь вспыхнул — он догадался. — Ты ему отказываешь?

— Естественно! — вздёрнула плечо Олимпиада. — На кой бес он мне теперь нужен?

— Ты что, принцессой стала? — прорычал Андрей.

— За графа замуж хочу!

Липка обошла квадратный стол, обняла Озирского сзади, прижалась лицом к его спине.

— За какого графа?…

— Да за тебя же, за тебя! Ты был мужем графини — значит, и сам граф. Неужели это так трудно понять?

Озирский боролся с желанием оттолкнуть девчонку, но боялся не рассчитать силы. Опять двадцать пять! Почему не женишься? И это при том, что у Липки есть два любовника, которые хоть сейчас согласны пойти с ней в ЗАГС. Один из них сможет въехать в роскошную квартиру на Пресне! Безусловно, расчёт присутствует. Но кто в наше время бескорыстен?

Липка не одна, а с ребёнком, — это тоже нужно учитывать. Стоит предложить жениху хоть какую-то компенсацию за воспитание чужого отпрыска. Озирский полагал, что шансы предпочтительнее у Алексея Чугунова — охранника из Московского отделения их агентства. Это был симпатичный, добродушный малый. Смышлёный, по-житейски разумный, верный. Липке он стал бы поддержкой и опорой.

Чугунов уже имеет собственный домик и участок на Ярославском направлении. Купил дачу недавно, когда подкопил денег в агентстве. Лучшей доли Олимпиада и желать не должна. Лёха, может, и не стал бы настаивать на прописке в её квартиру. Но слишком уж стеснённые условия у него дома. У родителей ещё трое детей. Лёха — старший, умеет делать даже женскую работу, не говоря уже о мужской.

Липке бы до потолка прыгать! И Оксана согласна — как Липкин опекун и ответственный съёмщик. Она пропишет зятя ради счастья своей сестры. Но Липка всё тянет, ссылаясь на собственное несовершеннолетие. Кроме того, Лёха русский. И, с точки зрения Липки, чужой. А Миколу их семья знает давно. И он обязательно научит Липку родному языку.

Озирский не стал приводить контрдоводы, вспоминать, что Микола Матвиенко из Донбасса. А там украинскую мову знают чуть лучше, чем в Москве. Он не ругал Олимпиаду из-за внезапно проснувшегося в её душе национализма. Сам не мог избавиться от стойкого дискомфорта, если долго не слышал польскую речь.

Пусть ведёт сюда Миколу, наплевать. И Оксана не против. Матвиенко был её первым воздыхателем. Только бы Липка оставила в покое Озирского, дала ему возможность самому решить свою судьбу. Не позволит встречаться с сыном — переживём. Двоих детей отобрали, распрощаемся и с третьим. Может, и дочку Катерину больше не доведётся увидеть. С ней получится четверо…

Катькина мать Арина Скресанова, история знакомства с которой насчитывала почти семь лет, повела себя подобно Липке Бабенко. Она нетерпеливо и радостно встрепенулась, узнав о гибели Франсуазы де Боньер. Арина считала себя первой в этой очереди. Их общей дочурке в мае будет четыре годика. И если француженка сумела нагло её потеснить, пользуясь своими возможностями и графским титулом, то больше Арина не пропустит никого.

Хватит, настрадалась от безответной любви. Пора бы, наконец, оценить её верность и преданность. Арина рисковала жизнью, выведывала секреты у своего мужа-бандита, оказывала Андрею кое-какие услуги по мелочи. В частности, лечила детей Андрея, так как окончила Педиатрический институт. Кроме того, она наблюдала Оксану во время беременности, принимала у неё роды. Обслуживала как врач и семью Бабенко.

Да мало ли событий, больших и маленьких, связывали Арину и Андрея? Так почему же сейчас им наконец-то не стать мужем и женой? Да, покойная Франсуаза работала с Андреем по делу микробиологов, мечтавших заразить россиян болячкой почище «испанки». Но и Арина не стояла в стороне. Именно она перевела с латыни записи в тетрадях, добытых в квартире одного из учёных, и тем самым внесла ясность в цель исследований.

Свой врачебный долг Арина Скресанова исполнила с честью. Теперь ей обязаны жизнью десятки миллионов людей. И она — самая подходящая супруга для Андрея Озирского. А Андрей тупо смотрел на Арину, и не мог вымолвить ни слова. Она же медик, должна проявлять гуманизм. По крайней мере, не наседать с подобными предложениями на человека, только что проводившего в аэропорту «груз-200» — гроб молодой жены, от которой остались дети.

Чёрт с тобой, радуйся, сердцу не прикажешь. Но про себя, культурненько, чтобы я этого не видел. Андрей приехал к Арине, на улицу Типанова, с бутылкой лимонной водки. Тем вечером он хотел увидеть румяную блондинку в цветущем, под тридцать лет, возрасте. Её копией была их дочка Катерина. Андрей помнил, как они вместе производили на свет это дитя. А перед этим укрывались в Курорте, в чужом доме, спасаясь от преследований сразу двух бандитских группировок. В любой момент могли погибнуть, но уцелели. Более того, вместо двух их стало трое.

Поведи себя Арина тогда по-другому, утешь Андрея, три дня назад ставшего вдовцом, и она могла бы добиться своего. Но не сумела выждать время, вытерпеть неизвестность. Решила прояснить всё и сразу, потому что горькая правда была для неё лучше неопределённости. Разметав соломенные волосы по плечам, сузив прозрачные голубые глаза, Арина вскочила из-за стола, за которым они ужинали.

— Я знаю, что эта девчонка, Олимпиада, от тебя сына родила ещё в августе!

— Родила. От меня. Ну и что? — Андрей налил себе ещё рюмку водки и выпил.

— А то, растлитель малолетних… Ты уж чётко скажи, на ком из нас женишься!

Арина нервно ходила по комнате, ломая пальцы и еле сдерживая слёзы.

— Мы с тобой знакомы почти семь лет, у нас ребёнок. Но это — дочка, а тебе нужны наследники. Женьку своего ты не любишь — сразу видно. И потому хочешь иметь мальчика, тем более что тёща отняла Юлека. Пусть Олимпиаде шестнадцатый год, и встретились вы недавно. Но у неё неоспоримое преимущество — младенец мужского пола. Я не знаю, как ты решишь. Просто не хочу тянуть кота за хвост. Лучше определиться скорее.

Арина искоса взглянула на стенку «Дебют», заставленную висячими цветами. В соседней комнате спала Катька, и Арина решила хотя бы ради дочери сделать последний рывок.

— В конце концов, я должна устроить личную жизнь. Ведь это ты лишил меня Зураба Сакварелидзе. Мой муж погиб только по твоей милости. И теперь ты не желаешь определяться. Водишь меня, как козла за морковкой. Решай скорее, Андрей — Арина достала платочек и вытерла глаза.