Rotten. Вход воспрещен - Джон Лайдон

СТИВ ДЖОНС: Я был проституткой в штанах. Я постоянно ходил и искал, кого бы поиметь. Когда я был ребенком, до меня однажды пытались домогаться, и это сыграло свою роль. Мне было нужно, чтоб меня кто-нибудь уложил в койку – тогда я чувствовал себя нормально. Некоторым людям постоянно нужно самоутверждаться. Например, Джон любил всем рассказывать, какой он замечательный. Я уверен, что если бы я сказал ему что-то подобное, ему бы это не понравилось. Он был аутсайдером, и я тоже, только в группе, по собственному выбору и желанию. Я не считал себя слишком коммуникабельным человеком, и после концертов предпочитал оставаться один.

ДЖОН ЛАЙДОН: Мы четверо редко вели себя как друзья.

С самого начала репетиций я выходил в туалет – или говорил, что мне нужно выйти, – а сам становился у двери и слушал. Я слышал их разговоры обо мне: «Придурок! Телка!

Невыносимый!» Затем они выходили, садились в чью-нибудь тачку и бросали меня.

Я сам возвращался домой в поезде, так происходило раз за разом, и потому я был аутсайдером.

Причина, по которой я подвергся остракизму, заключалась в том, что Малкольм хотел, чтобы у меня сложился образ «загадочного человека», чего я, конечно, не хотел. Это предполагало бы, что я не должен появляться где-либо с группой. Это было несправедливо, потому что люди жаловались, что они никогда не видели Джона. Меня никто не должен был знать. Помимо этого, Стив,

Пол и Малкольм знали друг друга намного дольше. Я был новым парнем. Они уже сформировали свой узкий круг и не собирались освобождать в нем место для кого-то еще, особенно для такого куска дерьма, как я, который по их дебильным правилам не играет.

В своей книге Глен утверждал, что все, что я когда-либо говорил ему, было: «Иди на хрен!» Это правда, Глен. Иди на хрен. К его сожалению, едва ли он понимал это в прямом смысле. Я посылал его постоянно, беспрерывно. Однако к его чести я должен сказать: Глен был единственным, кто, в отличие от остальных участников банды, пытался установить хоть какой-то контакт со мной, но я полностью игнорировал все попытки, потому что презирал его.

Он был никаким, жеманным, прилизанным, рафинированным. Он никого не хотел обидеть, он просто хотел, чтоб все его любили, а еще – хорошо проводить время.

Я не имел ничего общего с музыкой Sex Pistols. Я не мог играть.

Я не понимал, что они делают. Процесс настройки инструментов для меня был пустой тратой времени, это меня бесило. По прошествии лет я стал больше интересоваться музыкой. Я действительно прикипел к ней, чего раньше со мной не было. До того времени создание музыки для меня не имело значения, хотя многие считали, что у меня есть музыкальный вкус. Но только не Стив и Пол. Прежде всего, Малкольм. Я практически не представлял себе, какого мнения обо мне группа, за исключением тех моментов, когда я подслушивал за дверью. Но многие, возможно, и понимали, что на меня можно посмотреть и под другим углом. Если бы Pistols выбрали какое-то другое направление, вы бы сегодня ничего о них не знали. Я не хвалю себя. Они просто настолько сильно отличались от меня, что наша экстремальная разница создала в конечном итоге такой взрывной микс. Мы ничего не планировали, просто так вышло. Элемент хаоса стал частью нашей славы.

Я всегда писал лирику и настаивал на этом праве с самого начала. Моих коллег это бесило. «Глупые песни о любви», которые я, по их мнению, должен был петь, я просто не мог исполнять.

Я не верю в такую любовь. Есть очень мало песен, где поется о настоящей любви. В основном то, о чем поется в этих композициях, – это не любовь, это опиум для масс, а точнее, обман на ранней стадии. Они писали песни с такими строчками: «Я хочу, чтобы ты знала, что я люблю тебя, детка, я хочу, чтобы ты знала, что мне не все равно!» Я не хотел иметь с этим ничего общего, поэтому я изменил текст на: «Я хочу, чтобы ты знала, что я ненавижу тебя, детка! Я хочу, чтобы ты знала, что мне все равно! Я так счастлив, когда тебя нет рядом, я так рад, когда тебя нет рядом!» Кажется, что наоборот все гораздо лучше.

ПОЛ КУК: Глен Мэтлок посетил Колледж Святого Мартина и организовал там наш первый концерт в ноябре 1975 года. Мы репетировали по дороге туда и тащили в автобусе аппаратуру по Чарлинг Кросс Роуд, прибыв на место примерно в шесть пополудни. Мы настроили аппаратуру и играли примерно двадцать минут. Полный хаос. Никто из нас не знал, что мы делали, мы очень нервничали. Мы исполнили кавер-версии на песни No Lip, Satellite, Substitute, Seventeen, What you gonna do about it? Мы все тогда еще учились играть.

ДЖОН ЛАЙДОН: Не было ни единого хлопка.

КУК: Люди кричали, чтобы мы убирались со сцены, потому что они хотели своего «Базуку Джо». Мы чуть не подрались с ними. Они думали, что мы какие-то невменяемые, из-за нашего внешнего вида.

ЛАЙДОН: Аудитория никогда не видела ничего подобного. Они не могли понять, откуда мы взялись, потому что мы абсолютно не выглядели как стандартная поп-группа, мы противоречили всему, что они знали. Быть может, Адам сегодня, оглядываясь назад, воспринимает все произошедшее как нечто очень милое, заявляя, что, увидев нас и услышав нашу игру, он распустил свою собственную команду, но на самом деле он был очень зол и раздражен из-за нас. Собственно, мы бесили многие команды.

К примеру, Адам Ант был крайне озлоблен, потому что потратил уйму времени на пошив этих глупых серебряных пиджаков.

КУК: Мы не были красавчиками. В этом-то и состояло наше главное отличие от всех остальных.

ЛАЙДОН: Мне было на это абсолютно наплевать. Мы выступали не ради чьей-то любви.

КУК: Для 1975 года это было более, чем экстравагантно. Нужно понимать, каким было то время и какая там была обстановка. Все было таким обычным, заезженным, банальным.

ЛАЙДОН: Все было так по-английски. Никто никого не хотел оскорблять, и каждый выражал свое сожаление как мог, все постоянно стонали, как все плохо, но никто ничего не хотел делать.

Если ты решаешь высказать свое мнение, то оно обязательно кого-либо оскорбит, а это так не по-британски, с этим непременно нужно бороться. Откровенно говоря, если сегодня посмотреть на Великобританию, то все так и случилось – они опять хотят быть милыми и замечательными.

КУК: Мы выступали в колледже на разогреве у хиппи-банд. Мы не слишком часто играли на концертах, потому что нас не особо жаловали. Мы выступали инкогнито в таких местах, как «Холборн» и Центральная школа искусств и дизайна. Концерт в «Холборне» организовал друг Глена, Эл МакДональд. Затем были «Финчли», Колледж королевы Елизаветы, Школа искусств Челси, «Числхерст Рэй вен», «Сэйнт Элбэнс», «Элдгэйт» и «Кенсингтон». Но все это были всего лишь тренировочные концерты перед Рождеством 1975 года. Самое интересное, что люди реагировали на нас, где бы мы ни были. И чаще всего реакция была положительной.