Дело о сумочке авантюристки - Эрл Стенли Гарднер

– Ночью была предпринята попытка вытащить из конторыФолкнера аквариум с золотыми рыбками.

– Когда именно?

– Полиция не знает. По каким-то соображениям они незаглядывали в другой флигель, а ограничились апартаментами Фолкнера. А утром,когда Альберта Стенли, секретарша, открыла бюро, она обнаружила беспорядок вкомнате. Там был, например, длинный резиновый шланг, который, видимо,использовали для того, чтобы выкачать из аквариума воду.

Мейсон кивнул.

– После того как воду слили, аквариум положили набок и,вытащив со дна ил и гравий, свалили все это на полу.

Мейсон нахмурился:

– Пришло кому-нибудь из полиции в голову, что некто пыталсяотыскать пулю, которая пропала в этом бюро на прошлой неделе?

– Не могу тебе сказать, Перри. Во всяком случае, сержантуДорсету это в голову не пришло. Но кто знает, что на уме у лейтенанта Трэгга?Дорсет все рассказал газетчикам, а Трэгг отмалчивается.

– Что-нибудь еще? – спросил Мейсон.

– Не хочется мне этого говорить, Перри.

– Выкладывай!

– Ты знаешь, что Фолкнер имел репутацию безжалостногочеловека, готового ради собственной выгоды на все. У него были свои собственныепонятия о честности.

Мейсон кивнул.

– Ну так вот, ему, судя по всему, очень хотелось заполучить составлекарства, которое разработал Том Гридли для лечения жаберной болезни золотыхрыбок. Для этого он даже купил магазин Раулинса. Это был его первый шаг внаступлении на Тома Гридли. А все неприятности последнего происходят оттого,что он увлечен этой своей работой. Он, по-моему, похож на врача. Ему хочетсядобиться эффективного лечения, но он совсем не заботится о финансовой сторонедела.

– Продолжай.

– Судя по всему, вчера вечером Фолкнер отправился взоомагазин к Раулинсу, открыл сейф и достал оттуда баночку с лекарством,приготовленным Томом Гридли, заявив, что решил отдать его химику на анализ.Раулинс присутствовал при этом, пытался его остановить, но ничего неполучилось.

– Фолкнер, разумеется, действовал подло, – сказал Мейсон.

– Да, но полиция видит в этом мотив для убийства.

Мейсон задумался, а потом кивнул:

– Теоретически это плохо, но практически не имеет значения.

– Ты считаешь, что присяжные не придадут значения этомуфакту?

– Угу. Это один из тех фактов, о которых можно честноговорить в суде. Ведь практически это бросает тень на человека, обладающегоденьгами и властью, но тем не менее пытающегося выкрасть у своего подчиненного…Нет, нет, Пол, все это не так плохо. А полиция, наверное, считает так: узнав,что Фолкнер выкрал у него лекарство, Том Гридли взял свой револьвер иотправился сводить с ним счеты.

– Да.

Мейсон улыбнулся:

– Не думаю, чтобы Трэгг долго придерживался этой версии.

– Почему?

– Потому что факты свидетельствуют против этого.

– Что ты имеешь в виду? Ведь револьвер-то Тома Гридли.Теперь в этом нет сомнения.

– Конечно, это револьвер Тома Гридли, – согласился Мейсон. –Но не забудь: что бы ни думала полиция, Том Гридли заключил с Фолкнеромсоглашение. Возможно, он действительно отправился к нему, чтобы поквитаться, новедь Фолкнер выдал ему чек на тысячу долларов. А он не сделал бы этого, если быне договорился с Томом Гридли. А Гридли, в свою очередь, не мог его убить дотого, как Фолкнер заполнил бланк. После заполнения бланка, как ты сампонимаешь, у Гридли уже не было причин убивать Фолкнера.

– Ты прав, – согласился Пол Дрейк.

– И далее: со смертью Фолкнера и чек на тысячу долларов, ичек на пять тысяч, который имеется у Салли Медисон, превращаются в клочкибумаги. Не больше. Выплата денег в банке не производится, если человек,подписавший чек, умер. Поэтому, я думаю, лейтенант Трэгг скоро поймет, чтоздесь все не так просто, как кажется на первый взгляд. И если бы не было уликпротив Салли Медисон и отпечатков пальцев Деллы Стрит на револьвере, то мывообще бы в ус не дули, предоставив полиции самой разбираться в этом деле.

– А если его все-таки застрелила Салли Медисон?

– Если его застрелила Салли, – ответил Мейсон, – у полициибудут большие претензии к Делле Стрит и ко мне, как к людям, которые скрыливажные факты.

– Ты думаешь, они докопаются до этого?

– Ты и сам отлично знаешь, что полиция это умеет.

– Да, в этом случае у вас под ногами будет очень тонкий лед.

Мейсон кивнул.

– Но меня больше беспокоит другое. Они могут пришить мнедело даже в том случае, если я совершенно невиновен. Только за то, что япытаюсь помочь молодому парню, болеющему туберкулезом, получить причитающиесяему деньги за лечение золотых рыбок. Поверь мне, Пол, я действительно нахожусьсейчас в незавидном положении. И Деллу я втянул в это дело. Вот что получается,когда поверишь женщине вроде Салли Медисон – авантюристке и вымогательнице.Правда, еще не вечер, и полиция еще поплачет, когда разрешит мне свидание сСалли Медисон. Я направлю им петицию о неприкосновенности личности, и это сразузаставит их форсировать дело. Они будут искать улики против нее. Так чтопродолжай работу, Пол, и сообщай Делле все, что узнаешь. Работайте так, как неработали еще никогда в жизни. Тогда мы не только найдем улики, но и сможемправильно их оценить.

– А в этом деле играет какую-нибудь роль разбитый аквариум?

– Играет, и немалую, – ответил Мейсон.

– Какую именно?

– Предположим, что Салли на самом деле много умнее, чемкажется. Предположим далее, что это ее бесстрастное лицо игрока в покер всеголишь маска.

– Ты, кажется, чересчур далеко заходишь, Перри, – заметилДрейк.

– Предположим, – продолжал Мейсон, – что она узнала, чтосталось с той пулей, которую Фолкнер вытащил из обшивки сиденья. Предположимдалее, что, когда Фолкнер дал ей ключ там, в кафе, заключив с ней сделку исказав ей, чтобы она захватила с собой Тома Гридли и пошла лечить рыбок, онавместо этого привязала палку к половнику и попыталась вытащить пулю изаквариума. И предположим, наконец, что она собирается теперь продать эту пулютому, кто больше заплатит…

– Минутку, – перебил его Дрейк, – ты кое-чего не учел,Перри.

– Что?

– Судя по фактам, когда Салли приехала к Фолкнеру, золотыхрыбок там уже не было – Фолкнер отвез их к Стаунтону.

– Ну и что?

– Значит, Салли должна была знать, что золотых рыбок там уженет.

– Речь идет не обо всех золотых рыбках, а всего лишь опарочке вуалехвостых телескопов.