Черные списки судьбы - Кирилл Казанцев

– Предлагаешь считать общую, производственную, фактическую себестоимость и делать ценообразование за еду?

– В каком смысле? – Макс снова не успевал за ходом ее мысли.

– В прямом. За десять тысяч рэ в месяц грязными, – зло бросила Настя. – У меня было такое предложение, когда я без работы полгода сидела. Услышала и тоже обалдела. Мы вам хоть что-то заплатим, – с издевкой проговорила она, точно передразнивая кого-то.

«Ничего себе», – Макс прикусил язык. Ситуация Насти была, пожалуй, похуже его собственной. Он-то в крайнем случае работу вахтой всегда найдет, а ей куда, тоже на месторождение?

– Сняла бы в Москве, зачем так убиваться, – сказал Макс, – а банку в кабалу всегда залезть успеешь. Кредит, это только начало, а потом пойдет: страховка каждый год, оценка, декларации в налоговую с пятого раза, если повезет. На макароны только денег и останется.

Настя встала, запахнула бушлат и прошлась по крыше. Ветер бросил волосы ей на лицо, Настя увернулась, мотнула головой.

– Я жила в Москве, почти год, на Речном вокзале. Познакомилась с парнем в интернете, встретились, понравились друг другу, он мне предложил у него пожить. Нормальный был, пил только по выходным и не каждый раз, уходил рано, приходил поздно, мы неделю могли друг друга не видеть. Он какого-то начальника крутого возил, а тот по кабакам с друзьями ошивался до утра, мой его ждал.

Ну прямо сказка: принц бухает редко, дома почти не бывает, квартира в Москве своя. Не ангел, часом, крылышки, нимб там или что еще ангелам положено?

– Все нормально было, я свою халупу в провинции продала, тоже хотели ипотеку брать, а потом его дом под реновацию попал, решили ждать. А потом он мне челюсть сломал, и я сразу ушла.

– Сломал?

Настя поправила бушлат, снова села в кресло.

– Ага, больше месяца есть не могла нормально, только соки, кефир и все такое, протертое. Похудела – супер! – Она снова улыбнулась. Принц разом полинял, облез, под короной оказался обычный гопник, вроде тех, из подъезда, с самодельным кастетом.

– Я ему игру испортила. Он играл в браузерную игрушку, замок строил, развивал, войска там разные, их тоже развивать надо, прокачивать. Воевал, полночи мог по связи с другими такими же орать, они басты какие-то сбивали. Игрушку эту как свою машину любил, черный «форд» у него был…

– Из-за машины он тебя ударил? – Макс снова запутался и уже мало что понимал. Принц порченый оказался, это понятно, но причем тут игра?

– Он как-то попросил меня что-то сделать по игре, то ли отбить надо там было срочно, то ли отдать, а я ошиблась и половину войск ему убила. Он мне и врезал. Потом прощения просил, обратно звал, я номер сменила. Так что мне теперь только своя квартира нужна, а не съемная. Полгода подождать осталось, и у меня жилье в Москве будет. Ладно, я спать, мне завтра вставать рано.

Она положила бушлат на кресло, поежилась от прохладного ветерка. Тучи уже полностью затянули небо, трава в овраге жутковато шуршала и стелилась под холодными порывами.

– Телефон мне твой скажи, – Макс достал мобильник, – встречу тебя на станции, когда приедешь. Одна тут не ходи, жди, где народу побольше.

– Я такси возьму, – Настя направилась к окну на чердак, – и у меня шокер есть.

Макс догнал девушку, взял ее за локоть. Настя вырвала руку, резко повернулась.

– Не шути так, – сказал Макс, – им не ты нужна, а квартира твоя. Накачают психотропами, и все подпишешь, что подсунут, останешься бездомной. Этого хочешь?

Настя помедлила и продиктовала свой номер, Макс забил его в телефон. Настя ушла, он остался, прошелся по крыше, глядел по сторонам и вниз. Понятно, что шансов у них нет ни единого, но и отступать некуда: ни Витьке, ни старухе, ни Насте, ни ему самому. И даже Аньке-поганке деваться некуда, причем ее единственную из всех это не беспокоит – живет одним днем, как животное…

Внизу негромко скрипнула входная дверь, Макс подошел к краю крыши. Внизу таинственно поблескивала лужа, ветер дунул с такой силой, что пришлось схватиться за ограждение, чтобы не упасть. Ветхий бортик задрожал под руками, Макс отшатнулся, и тут внизу показалась тень. Невысокая, широкая, она прошмыгнула вдоль дома, лужи и шустро двинула к зарослям в сторону моста. «Витька?», – Макс не верил своим глазам, а тот, весь в черном, точно ниндзя, быстро пересек двор и утопал в сторону моста. Макс кинулся с крыши на чердак, слетел по лестнице и со всех ног рванул за Витькой. Догнал того на другой стороне, сбавил ход и пошел по мокрой траве, прячась за деревьями, чтобы не привлекать внимания. Витька, впрочем, по сторонам не смотрел, оглянулся всего пару раз и уверенно топал куда-то в ночь. В сторону города, как оказалось, до цивилизации ходу было всего-то четверть часа, это обычным шагом, а сейчас почти бегом проскочили этот путь за десять минут. Парк закончился, впереди была дорога, за ней шел район наполовину жилой, наполовину промзона: когда-то тут был большой завод, он давно развалился, и жизнь теплилась в редких строениях на огромной территории. Витька дорогу переходить не торопился, шел вдоль кустов, и Максу показалось, что тот кого-то ждет. «Не Ахромкина ли?» – мелькнула мысль, и Макс в очередной раз подивился своей наивности. А кого же еще, депутата, само собой, больше некого. Витька далеко не дурак и после сегодняшнего сообразил, что против лома нет приема и, как Настя, решил продать свою квартиру хоть за копейки.

От злости и обиды, что в очередной раз дал себя одурачить, Макс едва не кинулся Витьке на спину, чтобы хоть напоследок морду ему разбить хорошенько. А тот вдруг ломанулся кабаном сквозь кусты, перебежал дорогу и на миг пропал из виду. И обнаружился напротив салона связи, закрытого по случаю позднего времени, ярко освещенного, точно люстра. Витька быстро подошел, взмахнул рукой, и тут загремело, зазвенело, завыло на все лады: Витька монтировкой разнес и наружную подсветку витрин, и саму витрину, залез туда, опрокинул стеллажи с товаром у окна, выбил локтями остатки стекла и вломился в салон. Через пару мгновений там погас свет, Витька не показывался, иных звуков, кроме воя сигнализации, не доносилось. Черная дыра орала на все лады, Макс, ничего не понимая, топтался у придорожной канавы. Первой мыслью было, что Витька сошел с ума, и так проявляется его безумие: других версий не было и быть не могло, ибо откуда? Чокнутый любитель дорогих гаджетов (хотя дорогое тут отродясь не водилось, райончик тот еще) как мышь под веником сидел в разгромленном салоне, и, надо думать, набивал карманы мобильниками, планшетами и прочей ерундой. Макс выскочил на дорогу, промчался до середины и тут же кинулся обратно: вой принял иную тональность, по стенам зданий и забору вдалеке запрыгали сине-красные всполохи спецсигнала: к салону летел полицейский наряд. «Уазик» выкатился с прилегающей улицы и въехал на тротуар, из машин на ходу выскочили двое с калашами-«укоротами» наперевес и кинулись в салон через дыру в витрине, столкнулись плечами на входе. «Куда ж вы толпой-то, олухи!», – из кустов видно было не очень, и Макс выполз к канаве, приподнял голову и ждал, когда Витьку выволокут наружу. Минута, две, пять – ничего, сигнализация по-прежнему орет, двери «уазика» настежь, красно-синие отблески пляшут по стенам и окнам домов.