Алый, как снег - Александр Бушков

Какое-то время ничего не происходило: никаких световых или звуковых эффектов, Яна просто стояла в воздухе без всякой опоры, все так же упираясь ладонью вытянутой руки во что-то невидимое, но явно непреодолимое. Продолжалось это довольно долго, в конце концов она подняла и вторую руку. Меж ладонями возникла неширокая полоса бледного зеленого сияния — и тут же погасла.

Яна опустила руки и вернулась к нему.

— Ничего не понимаю, — пожаловалась она, зябко поеживаясь (вряд ли из-за утренней прохлады). — Так не должно быть…

— Не хватает силы это проломить? — осторожно спросил Сварог.

— Если бы… Здесь что-то другое, совершенно непонятное. У меня даже слов нет… — она помолчала. — Совсем другое, совсем… Древний Ветер никуда не пропал, он остается во мне, до последней искорки, я же чувствую. Просто он не действует. А такого не должно быть…

Страха в ее голосе пока что не чувствовалось — но там явственно звучало приближение страха, что немногим лучше: если страх приближается, он непременно придет…

— Вита, успокойся, — как мог убедительнее сказал Сварог, обнимая ее за плечи и прижимая к себе.

— Да я спокойна… Просто так не должно быть…

— Ничего, — сказал Сварог, — никакой погони нет, ничего страшного не происходит. Будем думать, благо есть испытанное средство активизации умственной деятельности…

Он нашел валявшийся в стороне чемоданчик, открыл его, достал бутылку ликера (ни одна не разбилась, умеют делать тару), распечатал и отпил из горлышка не менее стакана. Когда он опустил руку, Яна забрала у него бутылку, поднесла горлышко к губам. К удивлению Сварога, она не пролила ни капли — правда отпила гораздо меньше. Впрочем, он тут же вспомнил: Яна годами охотилась в Каталауне, давно привыкла пить из фляги…

— Тебе не холодно? — спросил он. — Пиджак наброшу, если…

— Спасибо, не надо, — бледно улыбнулась Яна. — Если станет холодно, я сама сделаю так, что будет тепло… Может, тебе холодно? Я могу…

— Не надо, — сказал Сварог.

Он и в самом деле не ощущал утреннего холодка — наоборот, охватило некое подобие простудного жара. Ему по-прежнему удавалось не допускать в душу ни тоску, ни безнадежность, но они маячили где-то поблизости, не так уж и далеко. Средства проломить неведомо откуда взявшуюся преграду он не находил никакого. Мысли поневоле устремлялись в будущее. Нехитрый вопрос: что делать, если это — навсегда? Ну, предположим, со способностями Яны они не пропадут и здесь неким образом пристроятся в каком-нибудь тихом уголке. Даже если Шторм все же грянет, вполне может оказаться, что Яне по силам обоих и от него защитить. Но посреди чего им придется прожить несколько сотен лет…

А главное, Империя останется без Яны, а его королевства — без него. Думать и прикидывать не хочется, что может начаться… Если в Империи Канцлер наверняка сможет найти какой-то выход и надежно стабилизировать обстановку, то на земле начнется такое, что не приведи Господь. Орава претендентов на опустевшие троны; воспрянут все его нынешние враги, кто нынче сидит тихо, как мышка, сознавая свою слабость оживет старая вражда меж державами, которую он сгладил, но за эти несколько лет, разумеется, не мог погасить совершенно. Странная Компания без командира, его юные сподвижники из девятого стола без него…

Он сердито отхлебнул из бутылки, словно надеялся, что это поможет найти выход, — конечно, не помогло нисколечко…

— У тебя есть какие-нибудь мысли? — спросила Яна. — У меня, честно тебе скажу, ни одной толковой…

В ее голосе Сварог с раздражением почувствовал жалобные нотки, слабенькие пока, но тем не менее…

— Знаешь, у меня есть привычка: в тяжелых случаях сидеть и ждать — авось рассосется… Иногда срабатывало. Главное — не паниковать и не терять голову…

— Всегда срабатывало? — спросила Яна почти спокойно.

— Ну, не всегда… — сказал он честно. — Подождем рассвета, не так уж и долго осталось. Во множестве случаев, связанных как раз со странным, с первыми лучами солнца многое меняется самым решительным образом…

— Да, я слышала… — сказала Яна, и по голосу чувствовалось, как яростно ей хочется ему верить.

Сварог тем временем думал: два прошлых раза он проникал сюда темной ночью и ночью же возвращался без малейших препятствий, Ну, мало ли что… Может, такой уж день сегодня, такой месяц, не то расположение звезд и положение Семела на небе… В конце концов, преспокойно можно снять номер в гостинице и каждую ночь пытаться снова и снова…

Бутылку они прикончили, однако Сварог не чувствовал себя хмельным да и Яна, сразу видно, тоже: ну да, бывают ситуации, когда пьешь — будто в песок льешь…

Он откупорил вторую: когда небо стадо синим, первые солнечные лучи мазнули по кронам деревьев и балкону, и Яна вновь взмыла в воздух — но вернулась, в очередной раз наткнувшись на невидимую стену.

«Должен же быть выход?!» — воззвал Сварог неизвестно к кому. Сделал пару добрых глотков, распростерся на земле, раскинул руки, вжимаясь затылком во влажную росистую траву, непонятно чего ожидая и непонятно на что надеясь…

И вдруг вскочил: что-то смутное стало складываться в четкие образы, ясные мысли…

— Что? — вскинула глаза Яна, так и сидевшая на влажной траве (в ее позе уже, что печально, чувствовался первый прилив безнадежности).

Не отвечая, Сварог снял пиджак, чтобы не терять времени, извлекая из всех карманов деньги, аккуратно его свернул в некое подобие скатки, сунул поглубже под самый разлапистый куст. Пошарив по карманам брюк, отправил следом мелочь, здешнюю зажигалку, купленную здесь из любопытства пачку дорогих сигарет. Затолкал туда же чемоданчик с оставшимся ликером, сумку с книгами и журналами, чемоданчик с косметикой. Спросил Яну отрывисто:

— У тебя есть в сумочке что-нибудь здешнее?

Она щелкнула позолоченными застежками, заглянула:

— Зажигалка, сигареты… Все здешние бумажки, сдача из косметического салона…

Ничего еще не понимала, но в глазах у нее полыхала надежда.

— Давай сюда, — сказал Сварог и отправил все торопливо поданное следом. — Ах, да…

Снял у нее с шеи дурацкую цепочку с ракушкой, бросил туда же. Крепенько приложился к бутылке и сказал тем жестким голосом, каким опытный командир пресекает зародыш паники в подразделении:

— Давай руку. Попробуем…

Яна прямо-таки схватила его руку, они взмыли в воздух, выставив вперед свободные руки с поднятыми ладонями: Яна — левую, Сварог — правую. Взмыли в воздух… и проплыли меж двумя каменными филинами по сторонам балконных перил, не встретив никакой незримой преграды, опустились на балкон в двух шагах от плотно задернутой портьеры.

Удалось. Как частенько бывает в подобных случаях, Сварог не ощутил ни радости, ни облегчения — одну томительную усталость. Судя по лицу Яны, она испытывала нечто схожее. Нетерпеливо шагнув вперед, он отдернул портьеру с правой стороны, пропустил вперед Яну и вошел в уставленную аппаратурой комнату. Тщательно задернув портьеру, обернулся.