Дело об искривленной свече - Эрл Стенли Гарднер

Мейсон сделал пару шагов и распахнул дверь. Делла первойвышла из кабинета, за нею двинулась Кэрол.

Когда Мейсон закрывал дверь, Трэгг мстительно произнес:

– Она вернется сюда еще до полуночи, Мейсон, и тогда уженадолго останется.

Мейсон плотно закрыл за собой дверь, словно не слышал словлейтенанта.

В офисе Мейсона Кэрол Бербенк, усевшись в кресло, сразу жеперешла к делу:

– Я слышала, что вам сказал лейтенант Трэгг, когда мывыходили из его кабинета. Сколько у меня времени?

– Не знаю, – ответил адвокат, – все зависит от того,арестован ли уже ваш отец и что он сказал полиции.

– Я не думаю, что им удалось заманить папу в ловушку, нотолько…

– Только что? – спросил адвокат, когда Кэрол замолчала.

– Он в затруднительном положении.

– Расскажите мне о том, чего я не знаю, и только правду наэтот раз. Вранье лишь затруднит мою задачу.

– Я боюсь…

– Черт возьми! – возмутился Мейсон. – Я же ваш адвокат. Чтобы вы мне ни сообщили, это конфиденциально!

– Я боюсь, что, если я расскажу, вы откажетесь нас защищать.

– Не глупите. Я не могу отказаться. Вы уже втянули Деллу вэту историю, я должен любой ценой ее вытащить. А для этого я должен быть вкурсе решительно всего, от начала до конца.

– Мистер Мейсон, я предвижу, все это покажется вам ужасным.Пожалуйста, не осуждайте меня, пока я не закончу.

Мейсон нетерпеливо махнул рукой:

– Говорите же!

– Все это уходит корнями в то, что случилось с моим отцоммного лет назад и преследует его всю жизнь. Об этом знала Дафна Милфилд, онаиспользовала свои знания для того, чтобы вынудить папу финансировать ее мужа вСкиннер-Хиллзском проекте.

– Шантаж? – деловито спросил Мейсон.

– Не так грубо, но… Да, конечно, в сущности, это был самыйнастоящий шантаж.

– Вот и давайте называть вещи своими именами! – усмехнулсяадвокат.

– Внешне все выглядело очень мило. Дафна Милфилд позвонилаотцу, она якобы «просто хотела восстановить старое знакомство». Она, конечно,уважает его тайну. Он может полностью полагаться на ее скромность.

А через пару недель к папе явился с визитом Фред Милфилд. Онсообщил об этом скиннер-хиллзском деле, которое требовало крупных капиталовложений.Этот проект значил для него очень много, да и Дафна мечтала о егоосуществлении. Ну, конечно, если затевается такое крупное дело, приходится всепланы держать в тайне до тех пор, пока все решительно не будет взято тобой подконтроль…

Фреду Милфилду были известны всевозможные лазейки и увертки,и он сумел договориться по поводу стратегии и тактики с еще одним человеком, поимени Ван Ньюис, с которым я ни разу не встречалась. Они делали вид, чторазводят особых каракулевых овец, поэтому скупают земельные участки подпастбища. На самом же деле им откуда-то стало известно, что в этих местах можетбыть нефть. Надо было произвести детальную разведку.

Действительность превзошла все ожидания. Отец под предлогомрытья очень глубокого колодца на одном из приобретенных угодий начал бурениенефтяной скважины и наткнулся на нефтяной слой гораздо ближе, чемпредполагалось.

– Значит, Милфилд и Ван Ньюис обманули Бербенка?

– В этом и заключалась вся трудность. Им необходимо былоотыскать богатого партнера, чтобы осуществить их грандиозные планы… Надосказать, что отец совершенно не переносит обмана и надувательства, он привыкполностью полагаться на своих партнеров решительно во всем. А тут он узнал, чтоФред Милфилд его систематически обкрадывает.

– Каким образом?

– Предполагалось все покупки оформлять соответствующимобразом, – объяснила Кэрол, – но иногда с владельцами приходилосьрасплачиваться наличными, иначе они не желали расставаться со своейсобственностью. Или же сколько-то доплачивалось сверх суммы, указанной вконтракте, чтобы уменьшить сумму налога с продажи. Фред принялся врать отцу. Кпримеру, он заплатил всего тысячу долларов, а отцу сказал – пять. Поскольку всеэти выплаты нигде не регистрировались, проверить правильность расчетов былокрайне сложно.

– Как ваш отец это выяснил?

– Сначала он заподозрил какую-то фальшь. Поэтому днем впятницу отправился навестить некоего Фрэнка Палермо. Он представился еще однимпокупателем. Палермо он избрал потому, что тот уже заключил один контракт,значит, без колебаний подпишет другой, если тот окажется более выгодным длянего.

– Ну и что он выяснил?

– Что Палермо получил наличными всего тысячу долларов.

– А сколько назвал Милфилд?

– Четыре.

– Та-ак. Ясно. Что было потом?

– Отец страшно рассердился. Он попытался связаться сМилфилдом, не застал его дома и попросил передать, чтобы тот обязательнопозвонил ему в яхт-клуб.

Кроме того, отца вывел из себя еще один инцидент. Милфилдперевозил в фургонах каракулевых овец, эти фургоны были зарегистрированы на имяпапы. По дороге произошла небольшая авария, пострадавший записал номергрузовика, Милфилд же не соизволил ничего предпринять в этом отношении. Отецраспорядился, чтобы его адвокаты все уладили, не считаясь с затратами. Онопасался, что какой-нибудь проницательный адвокат… сделает то, что как разсделали вы: заинтересуется номерным знаком машины, проверит, что происходит подвывеской овцеводческой компании, история с нефтью попадет в печать, и в ту жеминуту подскочат цены на еще не приобретенные земельные участки.

Мейсон попросил:

– Давайте вернемся к взаимоотношениям Милфилда с вашимотцом. Что там произошло?

– Милфилд позвонил папе поздно утром в пятницу. Отец выложилему все, что удалось установить. Понимаете, папе ничего не стоило доказать, чтоМилфилд мошенничает и присваивает чужие деньги. Милфилд пришел в панику.

– Что он сказал?

– Сказал, что доставит Палермо на яхту и заставит егопризнаться, что он солгал. Конечно, это отца не обмануло. Он понимал, чтоПалермо за деньги подтвердит все, что угодно.

– И Милфилд отправился на яхту? – спросил Мейсон.

– Да, но попал он туда лишь к вечеру.

– Почему?

– Милфилд скандалил, бушевал, угрожал отцу, а под конецударил его. Отец сбил его с ног, отвязал гребную лодку Милфилда, сел в ялик идобрался до берега. Он намеревался добиться ареста Милфилда.