Мрак под солнцем - Чингиз Абдуллаев

— А вы говорили, что у меня трудности, — задумчивосказал Бернардо, — на самом деле трудности у вас, и очень большие. Вымужественная женщина, сеньора Инес, я только сейчас начинаю понимать, на что выпошли, согласившись «выйти из меня замуж». Кажется, я раньше это не совсемпонимал. Хотите еще вина?

— Да, — протянула она свой фужер.

Он снова разлил вино и снова поднял свой бокал.

— За ваше мужество, сеньора Инес Контрерас, —сказал он, глядя ей в глаза, — я в любом случае никуда не уеду отсюда безвас.

— Буду считать, что вы мне дали слово, —усмехнулась она, подняв свой фужер.

— Зачем вы согласились на столь непонятный«брак»? — спросил Бернардо. — Вместо вас вполне могли подобратьдругую, менее известную, женщину.

— Мне объяснили, что не могли, — ответила Инес,взмахнув руками, — думаете, мне очень хотелось выходить за незнакомца,которого я даже не видела в лицо? И потом, у меня были достаточно большиепроблемы с моим сыном. Эдуардо, правда, уже взрослый, кажется, правильно понялмои мотивы.

— Представляю, — кивнул Бернардо.

— Вы действительно не были женаты? Или вчера вы мнесоврали?

— Я действительно не женат, сеньора, и никогда не был.Поэтому мне еще труднее — отсутствует необходимый опыт.

— Будем считать, что вы его получите. — Онаподнялась, и он снова испытал комплекс неполноценности, оставшись сидеть всвоем кресле.

Когда Инес вышла, он подкатил кресло к окну. Отсюдаоткрывался чудесный вид на Париж. Он сидел у окна достаточно долго, до тех порпока не пришел Жоакин. Врач осмотрел его рану и нашел, что процесс заживленияраны протекает успешно. Он наложил новую повязку и перенес Бернардо обратно вкресло.

Ровно в пять часов вечера Бернардо позвонил по условленномутелефону и, дождавшись, когда поднимут трубку на другом конце, положил свою. Иснова подкатил кресло к окну. Через час он позвонил еще раз. На этот раз трубкуподнял незнакомец.

— Я звоню по просьбе моего друга, — сказалБернардо условный текст.

— Что произошло? — Его правильно поняли без лишнихслов.

— В меня стреляли в Мадриде, и я был ранен.

— Тяжело?

— В ногу. Ходить не могу, но ничего опасного для жизнинет.

— Хорошо.

— Простите, я не совсем понял.

— Хорошо, я все понял.

— Что мне делать?

— Где вы остановились?

— В отеле «Ритц».

— Где? — Изумление было настолько явным, чтоговоривший не считал нужным даже его скрывать.

— В отеле «Ритц», в сюите. Вам что-то неясно? —Его раздражало столь явное преклонение всех перед деньгами Инес Контрерас. Дажедля резидента российской разведки в Париже, который, казалось, должен был бытьготовым к любой неожиданности, тем не менее было откровением проживание агентав столь дорогом отеле, как парижский «Ритц».[11]

— Нет, ничего. Мы с вами свяжемся.

— Мне долго ждать?

— Завтра вам позвонят.

Бернардо с раздражением бросил трубку. Кажется, этот пареньне понял, зачем ему звонили. Ну не объяснять же ему, что он не может долго житьна деньги Инес Контрерас в этом роскошном отеле. Что он здесь на правахальфонса и к тому же еще и сидит в инвалидной коляске. Впрочем, разве это можнообъяснить в нескольких словах в телефонном разговоре?

Через полчаса пришла Инес. Она была в роскошном черномдлинном платье, словно одетая на официальный прием.

— Вы куда-нибудь идете? — спросил Бернардо.

— Мы идем вместе, — торжественно объявила она.

— Не нужно издеваться, — нахмурилсяБернардо, — куда я могу пойти в таком виде.

— Сейчас принесут ваш смокинг. Думаю, я не ошиблась вразмере, — ответила Инес, — в конце концов, вы мой муж, не забывайтеоб этом. Мы едем в «Мулен Руж», надеюсь, вы не будете против?

Она вышла, оставив после себя аромат французских духов. Вномер вошел один из ее людей, несущий черный смокинг.

— Так нельзя, — сумел наконец сказатьБернардо, — мне нужно побриться.

Еще через полчаса, побрившийся, одетый в смокинг, Бернардоготов был следовать за своей «супругой». В роскошном «Кадиллаке», в котором онипоехали в знаменитое на весь мир кабаре, был предусмотрен специальный салон дляинвалидного кресла. Бернардо оценил и тактичность Инес. О??а не взяла с собой вэтот раз неизменного Альфредо, почувствовав, что Бернардо будет неприятно, еслиего кресло будет везти этот молодой и сильный мужчина. Вместо него с нимипоехал Жоакин, который, кажется, был тайно влюблен в Инес и краснел каждый раз,когда она обращалась к нему.

В этот вечер они были втроем, и «Мулен Руж» одинаковопонравился всем троим. Жоакину — потому что он давно мечтал побывать в Париже,а тем более в таком знаменитом кабаре, как «Мулен Руж». Бернардо — потому что вэтот вечер Инес была необычайно деликатна и внимательна, а обстановка исалонность «Мулен Руж» делали ее настоящей светской львицей, в которую он началпостепенно влюбляться. И наконец, этот вечер был откровением и для Инес, ужемного раз бывавшей и в Париже, и в «Мулен Руж». Одетый в смокинг, Бернардо застолом выглядел совсем по-другому, чем в Толедо и в Мадриде. Это был красивый иуверенный в себе мужчина. Кроме того, он не говорил больше никаких гадостей,что было на него не похоже. За два дня Инес уже немного привыкла к егоколкостям.

Может, этому единению способствовала сама атмосферапраздничного кабаре. А может, просто в этот день у всех троих былиположительные полюсы биоритмов, так удивительно совпавшие. Домой онивозвращались в прекрасном настроении. Перед тем как попрощаться, Бернардопоцеловал руку Инес. И кажется, сделал это не только в силу конспирации. Жоакинв этот момент уже входил в их номер, и он вполне мог ограничиться простодружеским рукопожатием. Инес оценила его поведение и на прощание улыбнулась.

А утром он был разбужен настойчивым телефонным звонком. Этобыл тот самый резидент, с которым он беседовал вчера.

— Доброе утро, — мрачно сказал этот тип, — выправильно сделали, что прилетели в Париж. Не меняйте своего расписания. Никакихимпровизаций. Строго следуйте по программе, словно ничего не произошло. Вы,кажется, должны потом полететь в Мексику?

— Если вы так считаете, — пробормотал Бернардо,еще не совсем пришедший в себя.