Воспоминания великой княжны. Страницы жизни кузины Николая II. 1890-1918 - Мария Романова

Дмитрий уехал из Парижа на несколько дней раньше меня, чтобы навестить, по его словам, великого князя Гессенского. Мы с мужем проехали всю Германию, затем Балтику и прибыли в Швецию. Всю дорогу до Стокгольма мы видели толпы людей, приветствующих нас радостными криками. Мне было очень приятно такое внимание. Без всяких наставлений я ощущала, что надо делать: я отвечала на приветственные речи, целовала маленьких девочек, которые предлагали мне цветы, разговаривала с незнакомыми людьми, улыбаясь в ответ на радостные восклицания, бросала в толпу свой носовой платок. Мое знание шведского языка очень помогало в моем искреннем желании понравиться. Я страстно желала, чтобы народ моей новой страны полюбил меня, и чувство своего успеха опьяняло.

Мы прибыли в Стокгольм по воде, переплывая от острова к острову на военном корабле. Это был прекрасный день. Я была в белом: в кружевном пальто и большой шляпе, украшенной страусовыми перьями. На шее у меня было то самое боа.

Украшенная лодка отвезла нас на пристань, с которой мы должны были ступить в город. Там мы пересели в открытый экипаж, сопровождаемый кавалерийским эскортом, одетым в форму небесно-голубого цвета и серебряные шлемы.

Мы медленно тронулись. За нами последовала вереница карет. На улицах, украшенных шведскими и российскими флагами, колыхались толпы людей. Дети махали флажками, женщины бросали цветы – вскоре они заполнили всю карету, – и вокруг раздавались приветственные возгласы людей.

У дворца, который возвышается над городом и виден издалека, стоял почетный караул, одетый в форму времен Карла XII. Наш экипаж подъехал, лакеи открыли дверцы, выпавшие оттуда цветы рассыпались по земле. На каждой ступени главной лестницы стоял гренадер в большой медвежьей шапке. По всему дворцу отдавались звуки барабанов и труб военного оркестра, который играл государственные гимны наших двух стран.

Мы с принцем поднялись до площадки, где в сопровождении свиты меня ожидали король и королева. Прямо за ними в тени от двери я увидела – могла ли я в это поверить? – да, Дмитрия в белом мундире гвардейца. Я остановилась на месте и уставилась на него, настолько забыв о выражении своего лица, что в свите не могли удержаться от смеха. Король тайком привез его в Швецию, чтобы сделать мне сюрприз и чтобы я чувствовала себя свободнее в первые дни в чужой стране.

После первых приветствий и официальных представлений двору нас отвели в комнаты, расположенные анфиладой, которые должны были стать нашим домом, пока не будет выстроен наш собственный. Там нас ждала моя верная горничная Таня и мой любимый фокстерьер, который радостно прыгал, приветствуя меня. Через несколько минут пришли Дмитрий и генерал Лайминг. Так что в начале своей жизни в Стокгольме я оказалась окруженной старыми друзьями.

Но, невзирая на деликатную предупредительность короля и свою радость при виде Дмитрия, я не могла не почувствовать, что лучше бы его визит состоялся чуть позже. Для своего появления в Швеции я решительно настроила себя по крайней мере несколько первых дней не думать о прошлом, а полностью отдаться своим новым обязанностям и найти удовольствие в своей новой роли. Присутствие Дмитрия некоторым образом отвлекало меня от этой цели и поворачивало мои мысли назад, к старой жизни, нежели обращало вперед, к новому.

После нескольких дней празднеств, обедов и приемов мы уехали за город. Дмитрий по-прежнему сопровождал нас. В качестве укромного уголка в сельской местности мой муж, имея титул герцога Сёдерманландского, использовал небольшой замок в этой провинции, расположенный в двух часах езды на поезде от Стокгольма. Нас приняли с соответствующими церемониями; в тот день вся провинция собралась там, чтобы приветствовать своего герцога и его молодую жену. И из всех приемов, которые нам пришлось вытерпеть, этот был самый тяжелый, так как люди не ушли из сада, а оставались там весь до вечера и вернулись на следующий день, заглядывая в окна первого этажа со всех сторон дома. Мы ели при стечении народа, сидя как в витрине: в столовой было три больших окна и застекленное крыльцо.

Несколько дней спустя Дмитрий вернулся в Россию. Мы с мужем остались одни, если не считать баронессу Фалькенберг и капитана Клеркера, адъютанта моего мужа.

Приятный покой сменил волнения свадебного путешествия и нашего приезда в Швецию. Приближенные тактично оставили нас одних. Можно предположить, что они приятно проводили время, так как вскоре поженились.

В поместье было мало развлечений. Я очень страдала от тоски по родине. Тем летом к нам приехал мой молодой дядя – принц Христофор, чтобы провести с нами несколько дней. Шутник и фантазер, он благотворно подействовал на меня. Мне было очень жаль, когда он уехал. А осенью, как и обещал, вернулся Дмитрий, и мы отправились в морское путешествие на паруснике к островам у побережья Швеции. Днем мы плыли, а вечером бросали якорь в какой-нибудь маленькой гавани или высаживались на каком-нибудь острове, часто необитаемом, купались в скалистых бухтах и готовили еду на костре. Это были приятно проведенные недели.

Следующей осенью Дмитрий вернулся, и мы снова плавали с ним и моим мужем на той небольшой яхте. Мне нравилась жизнь на борту яхты с ее простотой, тишиной и отсутствием формальностей. Иногда я сама брала в руки румпель, а принц давал мне уроки хождения под парусом. Это были счастливые две недели. С нами была команда всего из трех человек и стюард, который убирал каюты и готовил нам пищу. Мне приходилось обходиться без горничной, и я вспоминаю, какие трудности испытывала со своими волосами, которые просто не могла уложить без посторонней помощи. Наконец я нашла средство, которое облегчило мне жизнь: я заказала себе парик!

Но он доставил бы мне гораздо меньше проблем, чем мои собственные волосы, если бы я дала себе труд научиться с ним обращаться. Начнем с того, что его надо было расчесывать, и могу вас уверить, это гораздо труднее, чем расчесывать собственные волосы. Даже после всех моих стараний он всегда выглядел как разметанный ветром стог сена. Каждое утро, устав от борьбы с париком в тесноте маленькой каюты, я выходила на палубу, держа его в руках, и мои волосы развевались на ветру. Там я садилась где-нибудь, не обращая внимания на подтрунивания, и продолжала борьбу. Причесав его, я должна была надеть его на себя таким образом, чтобы он полностью закрывал мои собственные волосы, и это также было непросто. Мне никогда не удавалось добиться этого. Всегда какая-нибудь прядь волос выбивалась. Более того, моя голова в парике становилась такой огромной, что никакая шляпа не налезала, да и от этого количества волос моей голове было так жарко! Столько хлопот!

Через десять дней мы вернулись в Стенхаммер, и Дмитрий отправился назад в Россию. В октябре мы уехали из провинции и поселились во дворце в Стокгольме. Комнаты, которые мы занимали, были большие и темные, с великолепной мебелью, которой было в них недостаточно, и стенами, увешанными старыми гобеленами.

Той осенью я поняла, что у меня будет ребенок, и хотя не страдала от этого физически, но пребывала в плохом настроении, подавленная и грустная. У принца закончился отпуск, и он опять вернулся к своим обязанностям в Генеральном штабе флота; я видела его только по вечерам. Праздность и одиночество тяготили меня. Я вышивала и пыталась читать, но мое образование было настолько неполным, что чтение не было для меня развлечением. Я не привыкла к серьезным книгам и не была приучена к систематическому изучению какого-либо предмета. Мой кругозор был ограничен моими собственными способностями наблюдать и приспосабливаться, не хватало мне и пытливости ума. Я всегда жила в плену традиций и воспоминаний о великих временах, не осознавая их сущности. История Швеции, дворец, музей и коллекции предлагали огромные возможности для изучения. Я же никогда и не думала об этом.