Он тебя проспорил - Лана Пиратова

— Все хорошо, мам, — пытаюсь успокоить ее. — Все хорошо. Просто немного устала.

— Да нет же, у тебя жар. Я звоню в «скорую».

— Не надо, мама, — прошу и пытаюсь встать. — Вот, видишь, я могу встать. Все хорошо.

Кое-как поднимаюсь и обессилено падаю опять на кровать.

— Лиза! — вскрикивает мама и это последнее, что я слышу.

Открываю глаза и первое, что я вижу, белое. Все вокруг абсолютно белое. Оглядываюсь. Пытаюсь пошевелить руками и ногами. Ногами еще могу. А вот руками… Они плотно зафиксированы к кровати и из вен торчат иголки. Сверху по трубочкам что-то капает.

Все понятно. Я в больнице. Но почему? Что со мной случилось?

Я даже не помню, как тут оказалась.

В палате кроме меня никого. Дверь закрыта. Встать я не могу. Поэтому просто смотрю в окно и жду, когда кто-нибудь зайдет в комнату.

Проходит достаточно много времени и дверь, наконец, открывается. Входит пожилой мужчина в халате. Смотрит на меня.

— Очнулась? — спрашивает и одновременно разглядывает какие-то графики. — Как чувствуешь себя?

— Спасибо. Хорошо. Почему я здесь?

— Отравление.

— Я что-то не то съела?

— Наркотическое отравление, — не глядя на меня, произносит доктор.

Что он такое говорит? О чем он? Какие наркотики?

— Вы что-то путаете? — говорю я. — Этого не может быть. Я никогда…

— Ну, вот поэтому и отравление. Потому что никогда раньше. Организм не привык и так отреагировал. Теперь ты знаешь, чем грозит прием запрещенных препаратов для тебя. Не повторяй подобного.

— Но я… — хочу оправдаться.

— Ну все, все. Успокойся. Лучше не нервничать. Я сейчас позвоню маме твоей, чтобы приехала. Она тут ночевала у тебя. Все ждала, когда ты очнешься.

— А долго я здесь? — хмурюсь.

— Неделю.

— Неделю? — не скрываю своего удивления.

Доктор лишь молча кивает и смотрит на меня из-под очков.

— А больше ко мне никто не приходил? — спрашиваю с надеждой.

— Нет, — сразу же разрушает он ее. — Только мама твоя. Ах да, лечение твое и отдельную палату оплатили.

— Кто?

— С работы. От компании твоей пришел платеж.

Антон. Тепло разливается в груди. Конечно, это он. Такая забота. Ну и хорошо, что не приходил сюда. Я же все равно была без сознания. Вот выйду отсюда и мы увидимся.

Мама приходит очень быстро. Буквально вбегает в палату и подходит ко мне.

— Доченька, наконец, — гладит меня по волосам. — Как ты себя чувствуешь? Лучше?

— Да, мам, не переживай. Все хорошо.

— Да чего уж хорошего, Лиз? Я так и знала, что этим кончится.

О чем она?

— Знала, что от Антона ничего хорошего ждать не приходится, — продолжает мама.

— Мам, зачем ты? Что ты имеешь в виду?

— Ну, это же он накачал тебя наркотиками? Он? Признавайся, Лиза.

Я молчу. Пытаюсь сопоставить обрывки своих воспоминаний.

Теперь я кажется понимаю, почему мне казалось, что все это происходило как во сне. Сквозь туман пробивались отголоски разума, уговаривая остановиться. Но я не могла. Я делала то, что хотело мое тело. Не разум.

Господи, я краснею от воспоминаний. Неужели это было со мной? Я делала это? Лучше бы я ничего не помнила. Ничего.

— Ну, ладно, не переживай, — мама гладит меня по руке. — Все уже позади. Надеюсь, ты теперь поняла, что он за человек.

У меня нет ни сил, ни желания сейчас спорить с мамой. Поэтому я молчу.

— А мой телефон? — вспоминаю.

— Его привезли на следующий день. Только я не поняла. Ты не у Антона его оставила?

— Ты принесла его? — перевожу разговор.

— Нет, Лиза. Доктор сказал, что пока тебе ничего такого не надо. Потом. Антон знает, что ты в больнице. Не переживай.

Она не договаривает, но я и так знаю, что она хочет сказать: «Знает, а даже ни разу не пришел к тебе».

Мне неприятен этот разговор и я уже собираюсь сказать маме, что хочу отдохнуть, но она ударяет себя по лбу и восклицает:

— Забыла совсем, Лиз. Мы оформили все по квартире. Теперь она полностью наша! Мы выкупили долю.

— А деньги? — вырывается у меня.

— Мне позвонили и сказали, что деньги поступили на счет. И я ими и расплатилась. Как, все-таки, хорошо, что у вас в компании такие кредиты выдают! Очень хорошая компания, Лиза. Надо держаться за место. Даже если с Антоном ничего не получится у вас.

— Подожди, мам. То есть ты выкупила долю у Олега? Теперь квартира полностью принадлежит тебе? Так?

— Да, Лиза, да. Здорово, правда? Я буду искать еще подработку, чтобы мы быстрее могли погасить этот кредит.

— Не надо, мам. Его будут частями из зарплаты вычитать. Тебе нельзя напрягаться. Помнишь, что врач говорил?

— Ну, посмотрим там. Как же хорошо, что все так сложилось, Лиза. Ну, я пойду. Отдыхай.

— Мам, а скоро меня выпишут?

— Через пару дней. Так сказал доктор.

Мама целует меня на прощание и уходит.

Я лежу и смотрю в потолок. Отравление. Ночь с Арманом. Кредит. И Антон. Все мысли крутятся вокруг этого. В эту ночь я еще долго не могу уснуть.

Меня выписывают через четыре дня. Еще три я провожу дома.

Антон на курсах повышения квалификации в Канаде. Я разговаривала с ним только по телефону.

Мне пора выходить на работу. Больничный мне не продляют.

Утром я долго стою перед зеркалом, пытаясь отыскать уверенность хотя бы в отражении. Бесполезно. Так и не обретя ее, еду в офис.

О том, что Лисенок попал в больницу, я узнаю от Антона.

На следующий день после ухода Лисенка и повез ее телефон ему. Мне не хотелось ее видеть. То, что она ушла после всего того, что между нами было, резануло мое самолюбие. Она должна была остаться. Остаться со мной.

Но она продолжала твердить про какую-то дурацкую любовь. Какая любовь? Если он отправил ее к другому мужчине в кровать, а она — легла в нее? Кого она обманывает? Только себя.

У Антона в квартире валялись пустые бутылки. Да, и без этого было понятно, что он пил. По его опухшему лицу и затхлому запаху алкоголя в квартире.

И мне даже стало его жалко. Неужели он так сильно переживал за то, что я трахнул Лисенка?

Но оказалось причина его запоя в другом. Наши отцы почему-то приняли решение отказаться от конкурса в Курске.