Вампир Лестат - Энн Райс

В целом он был одет так, как одевались наши предки многовеков назад. Я видел такие наряды на гобеленах, висевших на стенах отцовскогозамка, на картинах Караваджо и Латура, украшавших комнату матери.

– Мой Лелио, мой Убийца Волков! – воскликнулон. – Ты само совершенство! – Рот его вновь растянулся в улыбке,открывая белые клыки.

Меня охватила дрожь, и я почувствовал, что падаю на пол.

Однако он с легкостью подхватил меня одной рукой и осторожноположил на кровать.

Не в силах отвести взгляд от его лица, я продолжал мысленновозносить истовые молитвы к Господу нашему и Пресвятой Богородице, умоляяспасти меня.

Кого же я видел сейчас перед собой? Что пришлось увидеть ипережить мне прошлой ночью? Видение из прошлого? Существо, отмеченное печатьювремени и в то же время словно законсервированное, чье лицо казалось таким жежестким и крепким, как и руки?.. Его нельзя было назвать живым существом. Этобыло какое-то чудовище. Вампир! Покойник, выходящий из могилы, чтобы напитьсячеловеческой крови, и при этом наделенный разумом!

Почему своим видом он приводит меня в такой ужас? Внешне онбыл похож на человека, но двигался при этом совсем не как обыкновенный человек.Казалось, для него не имеет ровным счетом никакого значения, идет он илиползет, наклоняется или стоит на коленях. Я испытывал по отношению к немунепреодолимое отвращение. И в то же время он чем-то привлекал меня. Да, долженпризнаться, я испытывал к нему интерес, однако опасность была слишком велика, ия не мог позволить себе уделять внимание столь странному в моем положениичувству.

Широко расставив ноги, он склонился надо мной, провел рукойпо моей щеке и рассмеялся низким, звучным смехом.

– Да-а-а-а… ты прекрасен, и я не устаю любоватьсятобой, – шепотом и чуть задыхаясь, протяжно произнес он. – В моментсвоего перерождения я был уже стар. А ты поистине совершенен, мой Лелио, мойголубоглазый мальчик. Ты выглядишь еще лучше, чем на сцене.

Длинные белые пальцы играли моими волосами, одну за другойподнимая пряди и позволяя им свободно падать. Он вздохнул.

– Не плачь, Убийца Волков, – обратился он комне. – Ты избран, и, прежде чем закончится эта ночь, твой шумный успех наподмостках театра превратится в ничто и перестанет иметь значение.

И снова я услышал ужасный хриплый смех.

В душе моей не осталось никаких сомнений в том, что онпослан самим дьяволом, что Бог и дьявол существуют на самом деле, что запределами того одиночества, которое я испытывал совсем недавно, находитсяобширное царство темных сил и теперь я каким-то образом попал в него, потомучто им удалось воплотить свои подлые и низкие намерения.

Мне стало вдруг совершенно ясно, что это должно послужитьмне наказанием за мою жизнь, хотя я отчетливо сознавал абсурдность такихмыслей. Миллионы людей по всему миру думали, рассуждали и верили точно так же,как и я.

Так почему, черт возьми, это должно было случиться именно сомной?! В голове моей возникло и стало крепнуть страшное предположение: мир внаши дни так же бессмыслен, как и прежде. От этой мысли я пришел в еще большийужас…

– Во имя Господа Бога нашего, уйдите! – воскликнуля.

Я должен был в тот момент верить в Бога! Обязан былсохранить веру, ибо в ней, и только в ней, была для меня надежда. Я поднялруку, чтобы осенить себя крестом.

Какое-то время он пристально смотрел на меня полными яростиглазами, но не сделал ни единого движения.

Он только наблюдал, как я творю крестные знамения, и слушал,как снова и снова призываю я на помощь Бога.

На лице его застыла улыбка, и оно превратилось в неподвижнуюмаску из итальянской комедии, глядящую на меня с просцениума.

Я не выдержал и разрыдался как ребенок.

– Так, значит, на Небесах правит дьявол, а сами Небесане что иное, как ад?! – восклицал я сквозь слезы. – Господи, непокидай меня, Господи!..

Я призывал на помощь всех святых, каких только знал и любилкогда-то.

Он с силой ударил меня по щеке. Я рухнул на бок и едва нескатился с кровати. Комната закружилась перед глазами, а во рту появился резкийпривкус вина.

И в ту же секунду я почувствовал, что его руки снова крепкосжали мне горло.

– Борись, борись, Убийца Волков! – произнесон. – Не отправляйся в ад без боя. Посмейся над Богом!

– Я не смеюсь над Богом! – возразил я.

Он вновь притянул меня к себе.

Я сопротивлялся, боролся с ним так, как никогда и ни с кем всвоей жизни не боролся, даже с волками. Я отталкивал его, бил кулаками,вцеплялся ему в волосы. Однако с таким же успехом я мог драться с ожившимигоргульями в соборе, настолько он был силен и могуществен.

Он только улыбался в ответ.

И вдруг лицо его потеряло всякое выражение. Мне показалось,что оно безмерно вытянулось. Щеки ввалились, глаза широко распахнулись иприняли странно удивленное выражение, рот приоткрылся, нижняя губа при этомсжалась, и я увидел его клыки…

– Будь ты проклят, проклят, проклят! – буквальноревел я.

Но он притягивал меня к себе все ближе и ближе, пока наконецего зубы не вонзились в мое тело.

«Нет, только не сейчас, – яростно и неистово уговариваля себя, – только не сейчас. Я не почувствую это. Буду сопротивляться иустою. На этот раз я буду бороться за свою душу».

Однако это стало происходить со мной снова.

Приятное, сладостное ощущение… кажется, весь мир отодвинулсяот меня очень далеко, а этот человек, отвратительный и гадкий, как будтонаходится где-то вне меня, словно спрятанное под стеклом насекомое, которое невызывает у нас отвращения, потому что мы понимаем, что оно не можетприкоснуться к нам… удары гонга… неповторимое удовольствие… и наконец яисчезаю… растворяюсь… Я перестаю ощущать свое тело и испытываю поистиненеземное наслаждение. Оно охватывает меня целиком… И я проваливаюсь в царствоволшебных снов…

Я увидел подземелье, отвратительное и зловонное место. Изузкой и глубокой могилы поднимается белая фигура вампира, закованного в цепи.Над ним склоняется похитившее меня чудовище… Во сне я знаю, что его имя Магнуси пока еще он обыкновенный смертный, великий алхимик. Мне известно также, что вэтот решающий для его эксперимента час, как раз перед наступлением сумерек, онсам откопал и связал спящего вампира.