На злодеев глаз наметан - Энн Грэнджер

– Это безобразие, инспектор Росс! – Он захлопнул за собой дверь. – Мы в трауре. Мы с вами уже дважды разговаривали, сначала у вас в кабинете, потом у меня. У вас нет никаких причин являться ко мне домой, к тому же вечером, и отрывать меня от ужина!

– Вы еще не закончили ужинать? – спросил я. – Мне очень жаль. Я намеренно откладывал свой визит на более поздний час, чтобы не помешать вам… во всяком случае, таковы были мои намерения.

Адвокат фыркнул, будь он быком, наверное, принялся бы рыть землю копытами.

– Вот как, в самом деле? Ладно, садитесь, раз уж пришли, и говорите, что вам нужно. Только, прошу вас, побыстрее!

– Мне нужно прояснить пару вещей. И я бы хотел познакомиться с дамами, сэр, если это удобно.

– Нет, неудобно, черт подери! – закричал он.

От его крика жалобно зазвенели хрустальные украшения на люстре. Наверное, это его немного отрезвило.

– Сейчас дамы не могут с вами говорить, – чуть тише повторил он. – После того как стало известно о смерти моего кузена, дамы пережили тяжелое потрясение.

Я сочувственно кивнул.

– Но одна из них, мисс Флора Тапли, доводится покойному ближайшей родственницей, она его дочь! Понимаю, как тяжело сейчас ей и вашей супруге. Но вы наверняка понимаете, мистер Тапли, что мне необходимо побеседовать с мисс Флорой. Это неизбежно. Я веду следствие. Естественно, я не ожидаю, что молодая леди явится в Скотленд-Ярд. Я надеялся, вы оцените мою тактичность, потому что я сам пришел к вам.

– Вот как, в самом деле? – язвительно ответил он, понимая, что я его переиграл.

Неожиданно я понял, что словесные игры меня утомили. Наверное, последней каплей стал его саркастический тон.

– Полно, мистер Тапли, – сухо произнес я. – Вряд ли вы так уж удивились моему приходу. Мы оба уже произнесли реплики, которые требуются от нас по ходу пьесы. Вы выразили возмущение. Я принес свои извинения. Теперь мне нужно задать вам кое-какие вопросы. Вот в чем заключается моя работа детектива. Мой первый вопрос – не сомневаюсь, ответить на него вам удастся без труда, – касается того, где вы были и что делали в то время, когда умер мистер Томас Тапли. Вы наверняка понимаете, что нам нужно исключить вас из списка подозреваемых. Прошу вас, расскажите о том, где вы были, и, если можно, назовите тех, кто может подтвердить ваши слова. Затем мы сможем двигаться дальше.

Вначале мне показалось, что Тапли прикажет вышвырнуть меня из дома. К моему удивлению, он усмехнулся, затем, прищурившись, посмотрел на меня и сказал:

– Инспектор Росс, по-моему, вы избрали для себя не ту стезю. Из вас вышел бы хороший адвокат. Вы говорите по существу и знаете, когда переходить к сути дела.

Я промолчал. Королевский адвокат сел и сказал:

– Вы сами сообщили, что Томас умер накануне того дня, когда весть о его смерти появилась в вечерних газетах. Удалось ли вам установить, в какое время дня произошло роковое нападение?

– Если верить врачу, который приехал с нами, смерть наступила между пятью и семью часами вечера.

Мой собеседник кивнул.

– Весь тот день я провел в суде, а около четырех часов отправился в свою контору. Я пришел туда около половины пятого. Поскольку в тот день я довольно легко пообедал и не знал, когда вернусь домой, то послал мальчика-посыльного за половиной жареной курицы. Мальчик подтвердит время. Я наскоро поел в том самом кабинете, где мы с вами беседовали. Видите ли, в тот день должно было пройти совещание по очередному делу, и я в любой момент ожидал прихода представителей заинтересованных сторон. Они при шли около четверти шестого. Мы совещались до начала седьмого. Имена людей, с которыми я беседовал, я вам запишу. Из конторы я вышел в половине седьмого, не раньше, и нанял кеб, что может подтвердить мой клерк. Домой я вернулся в начале восьмого. Это могут подтвердить моя жена и слуги! В тот вечер движение на улицах было затруднено. На Хай-Холборн перевернулась тележка. Весь груз рассыпался, и заторы образовались не только там, но и на соседних улицах. Мне сказали, что лошадь, несчастное создание, издохла на бегу. Надеюсь, вы сумеете проверить мои слова, так как на месте происшествия работали ваши коллеги. Дома уже накрыли к ужину, я быстро умылся, переоделся и поужинал с женой и Флорой. Потом я пошел в свой кабинет и продолжил работать с бумагами, которые захватил с собой из конторы. Было часов девять или около того. Моя жена, Флора и слуги поручатся за то, что я был дома. Харрис, лакей, чуть позже принес мне кофе – это было около десяти. Я передал через него, чтобы меня не ждали, ложились спать. Но к тому времени, если я правильно вас понял, мой кузен уже несколько часов был мертв.

– Да, вероятно. – Я достал записную книжку и записал его слова. – А теперь, если позволите, я хотел бы побеседовать с дамами, в особенности с мисс Флорой.

Он встал и потянулся к шнурку звонка, но неожиданно передумал.

– Позову их сам, – сказал он.

Я подумал: он хочет убедиться, что они запомнили все, что он им внушил, до того, как я их увижу.

Я ожидал, что он вернется вместе с женой и племянницей, но, когда открылась дверь, послышался шорох юбок и в комнату вошли две дамы. Первой шла старшая. Миссис Тапли оказалась величественной дамой в платье из черной тафты, расшитом черным бисером, и в черном кружевном чепце на голове. Когда я встал, она посмотрела мне прямо в глаза, и на лице ее не дрогнул ни один мускул. Она напомнила мне греческую статую.

Следом за ней шла молодая девушка, также в черном, однако без всяких украшений. Она низко опустила голову. На шее у нее я заметил простую золотую цепочку и крестик.

Две дамы сели бок о бок на позолоченной скамье в стиле прошлого века. Старшая дама скрестила на груди руки в кружевных перчатках, а Флора просто сложила на коленях. Руки у нее были маленькими и еще по-детски пухлыми, хотя ростом она не уступала тетке. Наверное, она пошла в мать, ведь Томас Тапли был невысоким.

Я вежливо поклонился, и тут дверь за дамами тихо закрылась. Я не знал, кто стоит за ней – сам Джонатан Тапли или дворецкий Харрис.

– Извините, что нарушил ваш вечер, – начал я разговор.

Ни одна из женщин не заговорила первой. Поскольку сесть мне не предложили, я опустился в кресло самовольно.

Голос у Марии Тапли оказался таким же бесстрастным, как и ее лицо.

– Инспектор, наверное, тут ничего не поделаешь.

Она с таким же успехом могла бы сказать: «Наверное, по-другому вы не умеете», потому что именно это она имела в виду.

Я повернулся к ее племяннице. Она сидела, низко опустив голову, предоставив мне возможность любоваться ее блестящими темно-русыми волосами, расчесанными на прямой пробор, а на затылке они были собраны в небольшой пучок. Пучок был повязан черной лентой, концы которой свисали на шею. У меня невольно возникли не слишком приятные ассоциации. Одна из жен Генриха Восьмого, Анна Болейн, насколько я помню, положив голову на плаху, сказала палачу, что у нее очень тонкая шея.