Осколок - Себастьян Фитцек

– У тебя какие-то неприятности?

Кожаные подошвы Константина заскрипели, когда он подошел ближе. Марк неосознанно потер указательными пальцами сухую кожу вокруг ногтей.

– Я объясню, когда мы выберемся отсюда.

– Что произойдет не так скоро. – Молодой полицейский снова осмелел. – Сначала мы должны допросить его по поводу кражи.

– Кражи?

Марк нервно схватился за повязку на затылке и вздохнул.

– Мне нужны были медикаменты, а аптекарь не принимал мои карты, но сейчас это не так важно.

– Подожди, то есть ты действительно?..

– Да, но не специально. Я просто забыл.

– Ты забыл заплатить?

– Если бы ты знал, что со мной сегодня случилось, ты бы меня понял.

– Да, тогда просвети меня, пожалуйста. В настоящий момент я, мягко говоря, немного удивлен и хотел бы…

– Вы не могли бы пройти со мной? – перебил Стойя хирурга.

Комиссар указал на массивную бетонную колонну, на которой висели сразу две таблички о запрете курения. Немного помедлив, Константин последовал за комиссаром и два раза вопросительно обернулся к Марку, прежде чем скрылся за колонной.

Комиссар и его тесть стояли всего в трех метрах, но акустика на первом этаже была очень плохая, так что Марк мог разобрать лишь обрывки слов. К тому же молодой полицейский пытался восстановить свой пошатнувшийся авторитет – разъяснял Марку тяжелые последствия кражи лекарств, которая даже может оказаться мошенничеством с использованием кредитной карты. Тем сильнее было его удивление, когда через несколько минут Стойя вернулся с Константином и отдал полицейскому приказ немедленно отпустить задержанного.

Спустя тридцать секунд Марк снова стоял перед воротами участка под проливным дождем и опять не знал, что произошло.

– А что с кражей? – спросил Марк своего тестя.

– Я все уладил.

– Как?

– Стойя разумный человек, и сегодня ночью у него есть дела поважнее. Я поручился, что возмещу ущерб, и он проявил понимание к ситуации.

– К моей ситуации?

– Теперь он знает, что тебе пришлось пережить за последние недели. И неудивительно, что ты немного не в себе.

– Немного не в себе? Я видел сегодня Сандру.

Марк повернулся спиной к ветру. Капли дождя со всей силы колотили по его затылку. Волнистой прическе Константина они, казалось, были нипочем.

– Я знаю. Я тоже ее постоянно вижу. – Тесть нажал на кнопку дистанционного ключа и разблокировал двери «мерседеса», который был припаркован во втором ряду прямо перед полицейским участком. Послышались два тихих сигнала, и фары коротко вспыхнули, но Константин остался стоять на тротуаре и вытирал капли, которые собрались в его густых бровях.

– Недавно я даже побежал за одной женщиной в парке, которая со спины выглядела, как Сандра. – Он потрогал свой большой кадык и помассировал шею. Его голос задрожал. – А вчера я заплакал, когда у меня на приеме сидела молодая женщина, которая даже не походила на нее внешне. Просто когда она говорила, рассматривала свои ногти, как Сандра, если нервничала.

Марк помотал головой и отошел от Константина.

– Нет, ты не понимаешь. Она была реальная.

Он ступил на дорогу и услышал, как сработала центральная блокировка замков, потому что с момента разблокирования прошло слишком много времени, а в машину так никто и не сел. Он подошел к лимузину, оперся обеими руками о крышу и закрыл глаза.

– Скорбь и меня сводит с ума, Марк. Но это нам не поможет.

Марк не поднял глаза и не ответил. Даже когда почувствовал руку на своем плече.

– Вероятно, ты переживаешь посттравматический шок. Давай поедем в клинику, и я тебе кое-что дам.

Жирная капля шлепнулась Марку на лоб.

– Я знаю, что я видел, – прошептал он, обращаясь больше к самому себе.

– Как знаешь и то, что твой мобильный больше не работает?

Марк открыл глаза и обернулся. Не в первый уже раз за эту ночь он, не веря своим глазам, уставился на экран телефона, который Константин держал перед ним.

– Как ты это сделал? – Он вытер мокрые руки о джинсы и открыл меню контактов. – Этого не может быть!

Все контакты были на месте.

– Ты случайно перевел телефон в режим полета. Поэтому и не мог звонить.

Руки Марка затряслись, и он почувствовал, как у него резко упал сахар в крови, словно он пережил не только эмоциональный марш-бросок.

«Это вообще возможно? Я настолько невменяем, что уже не могу обращаться с собственным телефоном?»

– Поедем в клинику, – попросил Константин и снова разблокировал двери своего автомобиля.

«Но тогда почему по моему номеру ответил незнакомый мужчина?»

Марк поднял голову и взглядом проводил карету скорой помощи с грязными фарами, которая медленно ехала по улице мимо полицейского участка. Боковые стекла отражали свет фонарей, позволяя заглянуть внутрь.

– О’кей, – наконец выдавил он, когда скорая помощь проехала мимо них. – Поедем. Только не в клинику.

– Что ты задумал?

– Я хочу проверить, действительно ли лишился рассудка. И для этого мне нужна твоя помощь.

«Вход воспрещен».

Тот же коврик, та же лестничная клетка с застоявшимися запахами еды в коридоре, изношенная циновка на стертых деревянных ступенях и переполненные почтовые ящики у входа.

Единственное, что изменилось за последние часы, было общее состояние Марка, которое – как физическое, так и душевное – упало до самой нижней возможной отметки. Пока Марк со своим тестем поднимался по ступеням, ведущим к его квартире, он спрашивал себя, являлись ли его физические боли лишь мучительным сопутствующим явлением галлюцинаций. Или все наоборот – и усиливающиеся головные боли, и ломота в теле были причиной его бредовых видений?

– Обязательно было выбирать такой район? – спросил Константин, который без труда поднимался по лестнице. Он через день по полтора часа тренировался в подвале своей виллы, единственном месте дома в югендстиле, где не было кондиционера, потому что хирург считал: спорт только тогда спорт, когда ты потеешь. – Конечно, я понимаю, что после случившегося ты больше не хотел жить дома… – задумчиво сказал он.

«После случившегося…»

Марк повернулся к тестю, который презрительно разглядывал детскую коляску перед одной из квартир.

– Но здесь?.. – Константин покачал головой. Даже его экономка жила более эксклюзивно.

Марк прижал руку к животу, потому что у него закололо в боку.

– Бывает и хуже, – задыхаясь, сказал он и пошел дальше.