Кино для взрослых - Евгений Новицкий

Да нет, конечно, правильно, что я здесь. Дома все напоминало о ней…

А тут? Будто тут что-то о ней не напоминает…

О ней напоминает все. О ней напоминаю я сам. Сам себе. И от этого никуда не спрятаться. Разве что покончить с собой… А может, и Варя – и она тоже…

Я регулярно проваливался в эти размышления, но Вера с завидной настойчивостью извлекала меня обратно – в свой мир якобы живых. А о каких живых может идти речь, если самое живое на свете существо… больше неживое?

– Ты меня слышишь? – вновь щелкала у меня перед лицом пальцами Вера. Меня это неимоверно раздражало, но не хватало ни сил, ни воли попросить ее так не делать.

– Слышу, – покорно, гулко, словно заученно, тянул я.

А Вера по десять раз повторяла одно и то же:

– Пока люди не разбежались, нам надо закончить фильм.

– Куда разбежались? – спрашивал я, потому что действительно не понимал. Не соображал и недоумевал. Но Вера, вопреки своему имени, никак не могла поверить, что это я искренне, а не нарочно.

– Перестань, пожалуйста, перестань, – умоляла она. – Будь человеком.

– Человеком, – повторял я. – Каким человеком? Зачем?.. Не хочу.

Вера поджимала губы и вставала. Делала несколько кругов перед моим лицом – и вновь садилась напротив меня.

– Аркадий, соберись. – Вера пристально смотрела мне в глаза. – Нам осталось не так много. Ты сможешь. Справишься.

Она гладила меня по голове, трепала по щеке, поминутно хватала за плечи. При других обстоятельствах я бы этого не потерпел. Но теперь мне было все равно. И она как будто этим пользовалась.

Через несколько часов ее усилий я наконец перестал отвечать ей невпопад – и она возликовала.

– Ну вот и славно, вот и молодец, – сюсюкала она, как с ребенком. – Так, значит, мы взяли себя в руки. Да? Я думаю, уже завтра сможем продолжить. Да?

Тут я наконец осознал, какое дьявольское умолчание, чертовское противоречие сквозило во всех ее словах.

– Продолжить, – повторил я. На сей раз не безвольно, а с нажимом, тяжело, даже злобно. Вера сразу осеклась и замолчала. – И кого же мы будем, – цедил и чеканил я слова с таким видом, словно плевал ей в лицо, – теперь снимать, скажи-ка мне на милость?

– Пока что сцены без героинь, – растерянно пролепетала Вера.

– «Пока что», – язвительно передразнил я. – А потом – что?

На Веру внезапно нахлынула скромность. Она опустила глаза, стала стыдливо одергивать платье – и бормотать:

– Да, я понимаю… Это тяжело… Но… Ведь другого выхода нет… Поэтому придется…

– Что придется? – сверлил я ее взглядом. Она явно представляла себе этот мой взгляд и по-прежнему не решалась поднять на меня глаза.

– Придется… искать замену, – тяжело вздохнула Вера, показывая, что она, мол, тоже сожалеет, что все так вышло. Знаем мы эти сожаления…

Впрочем, работа для нее превыше всего, поскольку ничего другого у нее в жизни и нет. А обо всем, что отрицательно сказывается на работе, она действительно сожалеет. Больше, чем кто-либо еще на студии.

С каким-то садистским (или все-таки мазохистским?) упорством я продолжал вынуждать Веру сказать все до конца. Она небось рассчитывала, что я не стану этого делать и соглашусь играть с ней в это мерзкое умолчание…

– Итак, кому же искать замену? – не спросил, а уже буквально прошипел я.

– Варваре Армагеровой, – решительно ответила Вера и наконец подняла на меня глаза.

А я в ярости вскочил со стула.

– А ну-ка успокойся! – прикрикнула на меня Вера. Сама она в ответ на мое резкое действие не пошевелила ни одним мускулом.

Как ни странно, я ей подчинился. Тут же снова присел на стул и спрятал лицо в ладонях.

– Аркадий. – Вера немедленно вернулась к тихому и ласковому тону. – Давай подумаем… Ты же не против подумать, порассуждать?.. Просто подумать – и все… Пока что… Ведь ты же не против?

Только для того чтобы поскорее закончить эту пытку, я коротко кивнул. Вера расценила это как величайшую свою победу за сегодня:

– Вот молодец! Правильно, правильно, все правильно… Так ты послушай, что я придумала: может, возьмешь на своих героинь сестер Вертинских? Они никогда еще не играли вместе – успех будет обеспечен!

Я поднял на Веру тяжелый взгляд. Она и глазом не моргнула.

– И кто сыграет кого? – металлическим голосом спросил я.

– Я думаю, Марианна – Машу, – отвечала Вера. – А Анастасия – Дашу.

– Чудно, – саркастически сказал я. – А, может, наоборот?

– Можно и наоборот, – пожала плечами Вера. – Если у тебя одна актриса играла две роли, то уж такие две актрисы…

Я не понимал, намеренно или нет Вера говорила о Варе с таким пренебрежением. В любом случае она, Вера, чрезвычайно упала в моих глазах. Если намеренно, то она – бесчувственная стерва (это, впрочем, многие в ней подозревали, хотя я всегда протестовал против подобных мнений). Если же нет, она – дура (но тогда, видимо, умело скрывает это).

– Послушай, я тебя правильно понял? – сквозь зубы спросил я. – Ты предлагаешь переснимать все заново?

Вера опять нарочито (нарочито ли?) небрежно дернула плечами:

– Можешь ничего не переснимать, а смонтировать из того, что есть. Но тогда из фильма получится еще большая каша, чем из сценария. Мы же не сняли многие ключевые моменты. Положим, кое-где можно снять со спины дублершу, кое-где вклеить что-то из забракованных дублей… Но получится нелепая поделка… Так что я бы на твоем месте… Извини, но я скажу прямо: взяла бы другую актрису. А лучше – двух. И начала бы все заново, да.

– Может, ты и сядешь на мое место? – устало спросил я. Ей-богу, скажи она «да», я бы обрадовался – и с легким сердцем отправился бы домой: продолжать погружаться в алкогольную бездну.

Но Вера, ко всему прочему, оказалась еще и трусихой. На секунду она, казалось, задумалась о перспективе стать полноценной режиссеркой, но тут же встряхнула головой и отреклась от столь заманчивого предложения, за которое иные отдали бы полжизни.

– Нет-нет. – Она даже отрицательно потрясла ладонью. – Что это за разговоры, Аркадий? Ты режиссер, ты все знаешь – ты почти все уже и снял. А теперь осталась самая малость. Теперь легче будет. Теперь ты знаешь, как именно переснимать. Да тут и за пару недель можно управиться!

Она меня будто гипнотизировала, и губы мои сами повторили:

– Можно.

– Вот и здорово, что мы поладили! – просияла мерзкая Вера. Нет, голубушка, с тобой я никогда уже не полажу. Это будет наш последний совместный фильм. Вероятно, это и мой последний фильм вообще, но с такой фурией, как ты, я не стану дальше работать при любом раскладе.