Искупление Габриеля - Сильвейн Рейнард

– Элли, у нас с тобой было много хорошего. Но я не хочу нырять в те отношения. Это было бы слишком легко.

– Если помнишь, со мной никогда не было легко.

Чувствовалось, его слова задели Эллисон.

Он смущенно кашлянул и поднял на нее глаза:

– Я не в том плане, что ты… подстраивалась под меня. Я совсем о другом. Соблазнительно вернуться в прежние отношения, потому что там было хорошо и уютно. Но ты заслуживаешь серьезного парня, который будет принадлежать тебе целиком, а не наполовину.

Он замолчал. Эллисон тоже молчала и, как ему показалось, чего-то ждала.

– Что? – спросил он.

– Ничего. Так мы когда-нибудь выберемся в кино? Я бы даже угостила тебя обедом в «Лениге». Я же теперь старшая воспитательница и зарабатываю кучу деньжищ.

Пол улыбался. Искренне, без попыток казаться вежливым.

– Только если вначале ты позволишь угостить тебя завтраком в «Мирабель».

– Отлично. Когда?

– Одевайся.

Пол сам подал ей пальто. В тамбуре Эллисон едва не упала, пытаясь надеть свои угги. Тогда Пол опустился на грязный, запачканный песком и соляными разводами пол и сам надел ей сапожки.

– Даже половина тебя лучше, чем другие целиком, – прошептала она, будто разговаривая с собой.

Июль 2011 года. Оксфорд, Англия

Когда объявили перерыв на ланч, Джулия отправилась в туалет, попросив Пола немного обождать. На обратном пути в аудиторию дорогу ей загородили элегантные женские туфли от Кристиана Лабутена.

Джулия подняла глаза и увидела ноги в шелковых чулках, черную юбку-карандаш и облегающий жакет. Перед нею была Криста Петерсон.

Их встреча произошла на лестнице. Криста смотрела враждебно, но с каким-то напряжением. Она уцепилась за перила, даже костяшки пальцев побелели. Казалось, она решала, затевать разговор или отступить. Но отступать было не в правилах Кристы.

– Жду не дождусь, когда услышу твою лекцию. У меня наверняка появятся вопросы.

Джулия постаралась молча пройти мимо, однако Криста встала у нее на пути.

– Что тебе от меня надо? – спросила Джулия.

– Наверное, считаешь себя слишком хитрой и удачливой?

– Нам не о чем говорить.

– Ошибаешься. Есть о чем.

От удивления Джулия даже на мгновение прикрыла глаза.

– Ты серьезно? Хочешь устроить новый скандал прямо на конференции? Неужели ты не понимаешь, что губишь прежде всего собственную карьеру? Габриель мне рассказывал, что Колумбийский университет отправил тебя на программу по философии. Это вместо докторантуры. В Торонто ты сожгла мосты. Продолжаешь жечь здесь? Не пора ли остановиться?

– Я не привыкла сдаваться.

– Твоя вендетта просто смешна. Я никогда не делала тебе гадостей.

– Ты тут вообще ни при чем, – хмыкнула Криста. – Можешь расслабиться.

– Тогда зачем ты все это затеяла?

– У тебя есть то, что мне нужно. А я всегда получаю желаемое. Всегда.

– Дай мне пройти, – потребовала Джулия, сердито вскинув подбородок.

Миндалевидные глаза Кристы смерили ее с головы до ног.

– Не понимаю, что́ он видит в тебе. Красивой тебя уж никак не назовешь.

Презрительным жестом она указала на непритязательный костюм Джулии и скромные туфли.

– Габриель – красавец. Он легенда. В «Лобби» его знали все женщины и все хотели трахнуться с ним. – Она покосилась на Джулию. – И надо же, при таком широком выборе он запал на тебя. Но тебе его не удержать. Ему нужна женщина, чьи аппетиты такие же ненасытные, как его собственные.

– У него уже есть такая женщина.

Криста натужно засмеялась:

– Сомневаюсь. Конечно, поначалу он наслаждался победой. Но теперь, когда ты вечно под боком, ему это быстро наскучит и он начнет искать новые объекты, а ты его потеряешь. – Ее глаза вспыхнули так, словно она увидела будущее Габриеля. – Думаю, он уже погуливает от тебя. Или собирается завести интрижку.

– Если ты не дашь мне пройти, я позову на помощь. Неужели тебе снова хочется опозориться перед всей конференцией?

Криста смешалась, и Джулия прошла мимо. Дойдя почти до конца лестницы, она остановилась, обернулась и тихо сказала:

– Любовь.

– Что?

– Ты удивляешься, что́ Габриель видит во мне? Отвечаю: любовь. Я знаю про других женщин. Он не держит от меня секретов. Но они не представляют угрозы.

– Заблуждаешься, – бросила Криста, упирая руки в бедра. – Это ты можешь пылать к нему любовью. И что с того? Да ты посмотри на себя. Зачем ему мышка, пропахшая ванилью, когда в его постели может быть тигрица?

– Лучше любящая мышка, чем равнодушная тигрица, – ответила Джулия, распрямляя плечи. – Те женщины не видели его истинной природы. Им было плевать, что он несчастен и страдает. Они бы использовали его, пока возможно, а потом бы выбросили за ненадобностью. Я люблю в нем все: светлое и темное, хорошее и плохое. Потому Габриель рядом со мной. Другие женщины остались в прошлом, и он никогда туда не вернется. Так что, Криста, продолжай дальше портить себе жизнь. Но если ты вздумала соблазнить моего мужа, тебя ждет провал. – Джулия хотела уйти, но в ее кратком монологе не хватало завершающих слов. Поэтому она снова повернулась к Кристе: – В одном ты безусловно права.

– Это в чем же? – пренебрежительным тоном спросила Криста.

Джулия наградила ее улыбкой женщины, знающей, о чем говорит.

– Мой муж – бесподобный любовник. Внимательный, изобретательный. С ним забываешь обо всем. И единственная женщина, которая наслаждается этим, – я. Так будет сегодня ночью и во все остальные ночи тоже. – Она посмотрела на ошеломленную Кристу. – Неплохо для мышки, правда?

* * *

На ланч Пол пригласил Джулию в ливанский ресторанчик, находившийся неподалеку от колледжа Святой Анны. По дороге Джулия рассказала ему о новом столкновении с Кристой.

– Ну до чего же настырная девка, – поморщился он. – По-моему, она приехала сюда только затем, чтобы мотать тебе нервы.

Джулия рассеянно крутила обручальное кольцо, двигая его взад-вперед.

– Криста пообещала забросать меня вопросами по лекции. Она собирается выставить меня дурой.

Пол обнял ее за плечи:

– Умную женщину невозможно выставить дурой. У тебя есть своя позиция. Не волнуйся, ты отлично выступишь. – Он сжал ей плечи и быстро убрал руку. – Ты прекрасно выглядишь. Намного лучше, чем когда мы виделись в последний раз.

Джулия невольно вздрогнула, вспомнив, как год назад простилась с Полом на пороге своей квартирки в Кембридже. Исхудавшая, настрадавшаяся, питавшая робкий оптимизм по поводу новой жизни в Гарварде.