Прекрасная куртизанка - Моника Бернс

Вода была теплой. Будет очень приятно погрузиться в нее и омыть свое разгоряченное, покрытое липким потом тело. Сначала она хотела отказаться от мытья в знак протеста. Но тут же передумала и стала быстро снимать с себя одежду. Запахло лимоном, когда она опустилась в душистую воду. Неожиданно она услышала за шатром женские голоса и испугалась. Но никто не вошел. Подождав еще немного, она взяла мыло и стала натирать кожу большим квадратным куском. По ее щеке прокатилась слеза и упала в воду. Аллегра мылась так быстро, как только это было возможно.

Перед ее мысленным взором снова появилась Рана, и Аллегра с силой стала скрести тело, чтобы избавиться от неприятных воспоминаний о своем плене. Она с такой силой терла свои руки и ноги, что ей даже стало больно. Вспомнив о Нассаре, она почувствовала, как все у нее внутри перевернулось.

Когда она потерла мыло между своими ладонями, образовалась большая пенная шапка, которую она тут же положила себе на голову. Короткие клочья волос торчали в разные стороны, и Аллегра окончательно расстроилась. Она обхватила руками свои ноги и, упершись лбом в колени, тихо заплакала. Она не знала, как долго это продолжалось, но вскоре слезы сменились приглушенными рыданиями. Глубоко вздохнув, она выпрямилась и заставила себя закончить мытье.

Когда она вышла из ванны, полог вдруг отвернулся и в шатер вошел Шахин. Аллегра, застыв на месте, удивленно посмотрела на него.

— Извините великодушно, — выдохнул он. — Мне сказали, что вы уже оделись.

Его взгляд заскользил по ее телу. Он смотрел на нее так же, как и все другие мужчины, но ни один из прежних любовников не действовал на нее так. Когда их глаза встретились, горячая волна пробежала по ее телу. Шахин просто пожирал ее глазами.

Она отвернулась в сторону. Что с ней происходит? Этот человек обменял ее на своего жеребца, а ее по-прежнему влекло к нему. Как это возможно? Судя по тому, что она чувствовала в присутствии этого мужчины, можно было сделать вывод, что у ее тела были свои соображения.

Аллегра разозлилась на себя — слишком легко она поддавалась ему. Она наклонилась и взяла с пола полотенце. В свое время мадам Эжени научила ее не стесняться своего тела и понимать, насколько оно красиво. Хорошо усвоив этот урок, она никогда не стеснялась показаться перед мужчиной обнаженной. Но на этот раз все было по-другому. Рядом с этим мужчиной она становилась беззащитной и уязвимой, что совсем ей не нравилось. Тем не менее выученные в борделе уроки пришлись кстати. Она вытиралась полотенцем не спеша, делая вид, что ее ничто не смущало, хотя на самом деле она вовсе не чувствовала никакой уверенности. Шахин покашлял, чтобы скрыть свою неловкость, а она продолжала не торопясь промокать полотенцем воду на своем теле. К ней снова вернулся кураж, когда она поняла, что шейх смутился.

— Я… — он вдруг замолчал, — зайду попозже.

— В этом нет необходимости. Полагаю, это такой обычай — хозяин пришел посмотреть на свою покупку.

В ее голосе ощущалась горечь. Она быстро надела на себя шаровары цвета аквамарина.

— Черт возьми, вы все неправильно поняли! — выкрикнул он гневно. Казалось, воздух в шатре сделался еще горячее. — У меня не было выбора.

— В таком случае объяснитесь, — насмешливо проговорила она.

Когда Аллегра повернулась и посмотрела ему в лицо, на ней не было ничего, кроме шаровар. Его глаза вспыхнули, в них появилось то, что она уже хорошо знала. Ее чувство уверенности укрепилось, когда он подошел к ней. Аллегра знала, что держит ситуацию под контролем. Ее обволокло теплом его тела, и это было приятное ощущение. В глазах Шахина загорелись огоньки, и она глубоко вздохнула. Внутри ее пробуждались какие-то незнакомые ей эмоции. Аллегра слегка качнулась, и он взял ее за плечи, чтобы она не упала.

— Вы неверно все истолковали, моя дорогая.

Шахин провел тыльной стороной ладони по ее плечу, и она задрожала. Одним прикосновением он снова лишил ее уверенности, которую она только что обрела.

— Я не вас покупал, Аллегра, а вашу свободу.

— Вы не сказали мне этого, когда мы были в лагере Нассара. И не объявили об этом, когда мы приехали сюда.

Она покачала головой, чтобы не поддаваться его обаянию. Он так произнес ее имя, что она почувствовала себя загипнотизированной этим голосом.

— Вы можете думать что угодно, но это правда.

Аллегра в отчаянии старалась поддержать в себе гнев, который куда-то сразу испарился, когда он провел пальцами по ложбинке у основания ее горла.

— Значит, в таком случае я могу идти куда хочу?

— А вы хотите уйти?

Его голос соблазнял ее, пробуждал в ней все самые глубинные эмоции и чувства. Он притянул ее к себе, крепко обнял, его рука скользнула между ее грудей. Аллегре показалось, что ее обожгло огнем. Разгоряченное тело привычно отреагировало на эту ласку. Но в этом было что-то еще, то, чего она не знала раньше. Она растерянно встретила его пронизывающий взгляд. Желание, вспыхнувшее в глубине его потемневших глаз, являлось своего рода приглашением. Он наклонил свою голову к ней, и она не смогла ответить отказом на его порыв.

В тот момент, когда их губы соприкоснулись, ее захватил целый вихрь ощущений. От него исходил запах кедра, лимона и чего-то еще такого, что она не могла определить. Она выдохнула, когда он прикусил ее губу, его язык требовательно искал вход в ее теплый рот. Она охотно раскрыла губы, ее язык сплелся с его языком. Мягкая шерстяная ткань его рубашки терлась о ее соски. Ее груди напряглись, в них появилась приятная боль. Она никогда не боялась просить мужчину сделать то, что ей нравилось. Она поймала его руку и заставила его взять в руку свою грудь. Из его горла вырвался глухой стон, когда он стал пальцами ласкать ее сосок. Затем совершенно неожиданно Шахин отпустил ее. Он что-то пробормотал себе под нос, наклонился, поднял розовую рубашку, лежавшую у ее ног, и бросил ей в руки — это был приказ немедленно одеться. Она быстро натянула ее через голову, длина доходила до голени. Надев ее, Аллегра бросила на Шахина быстрый взгляд. Он хмуро смотрел на нее. В его взгляде проскальзывало не столько желание, сколько неуверенность.

— Почему вы не потребовали, чтобы Нассар просто отпустил меня? — спросила она прерывающимся голосом. Аллегра снова почувствовала себя беспомощной, она заставила себя отвернуться в сторону. — Почему вы… купили меня?

Повисла пауза, с каждым мгновением она становилась все более неловкой. Она наблюдала за ним краем глаза. Выражение его лица было мрачным, в нем угадывалось сожаление. По ее телу пробежала дрожь. Казалось, он понимал, что она наблюдала за ним, поэтому старался быстро стереть со своего лица все эмоции. Шахин пристально посмотрел на нее:

— Так было нужно. Нассар и я — старые враги. — Он скрестил руки на груди. — Если бы он понял, что я приехал в его лагерь для того, чтобы освободить вас, он ни за что бы не уступил.

— Почему вы не объяснили мне это раньше, когда мы уезжали из лагеря Нассара?