Неизвестный М.Е. Салтыков (Н. Щедрин). Воспоминания, письма, стихи - Евгения Нахимовна Строганова

произведения почти исключительно литературным именем «Н. Щедрин». Достоверных сведений о происхождении псевдонима нет, существуют разные версии. По одной из них, фамилия Щедрин принадлежала купцу-раскольнику, который произвел сильное впечатление на Салтыкова, участвовавшего в следствии по делу старообрядцев. По версии, переданной сыном писателя со слов матери, псевдоним нечаянно придумала она, сказав мужу, что он «щедр на всякого рода сарказмы».

«Губернские очерки», как самая что ни на есть своевременная книга, ошеломили русскую публику. Со смертью императора Николая I и воцарением Александра II начиналась новая эпоха: «прошлые времена», казалось, уходили в небытие, и наступал период политических надежд и социальных упований. Этот перестроечный дух эпохи очень точно почувствовал и изобразил в своем цикле Салтыков. «Ведь выбрал же г. Щедрин минутку, когда явиться!» – писал Ф. М. Достоевский, выразив настроение многих своих современников. Чиновные взяточники, мошенники, вымогатели пестрой толпой проходят перед читателями, но цикл венчается картиной похорон и знаменательной фразой: «„Прошлые времена“ хоронят!» Книга Салтыкова принесла ему известность в самых разных кругах читателей, вплоть до членов царской фамилии. Когда происходило одно из очередных служебных перемещений Салтыкова и царю доложили, что речь идет об авторе «Губернских очерков», он произнес: «…пусть едет служить да делает сам так, как пишет».

«…Писал и служил, служил и писал» – так в одном из набросков автобиографии скажет Салтыков об основном содержании своей жизни на протяжении многих лет. Писал – потому что не мог не писать. Служил – потому что служба была основным источником доходов. Об этом приходилось думать еще и потому, что в 1856 году Михаил Евграфович становится семейным человеком: он женится на дочери бывшего вятского вице-губернатора Елизавете Аполлоновне Болтиной (1838, по др. свед. 1836–1910).

Женитьба на бесприданнице положила начало конфликту Салтыкова с матерью, которая не могла простить прежде любимому сыну его нерасчетливости. Внешне все выглядело как будто вполне благополучно, но возникло отчуждение, которое выразилось и в материальных притеснениях. В 1852 году, когда Салтыков находился в ссылке, умер его отец, и Михаил, по просьбе матери, чтобы не дробить родовое имение, отказался от своей доли в отцовском наследстве. Ему и поступившему точно так же Сергею Ольга Михайловна обязалась со временем передать часть своего состояния. Но недовольство матери женитьбой сына не оставляло Салтыкову надежд на то, что она выполнит свое обещание. Между родственниками возникает имущественный спор, который привел к разладу Михаила Евграфовича с семьей, в первую очередь с матерью и старшим братом. Окончательного разрыва, правда, не произошло, но отношения были испорчены. В результате второго семейного раздела в 1859 году Михаил совместно с братом Сергеем стал владельцем разрозненных имений в Тверской и Ярославской губерниях, управление которыми по обоюдной договоренности принял Сергей Евграфович. На случай возможного раздела для Михаила были определены самые невыгодные условия – этими мерами предполагалось «обуздать» строптивого сына. Салтыкову приходилось рассчитывать в основном на собственные силы.

О. М. Салтыкова умерла в декабре 1874 г. Салтыков на похороны опоздал. Это несостоявшееся прощание с матерью имело для него роковые последствия: результатом поездки стал суставной ревматизм, повлекший за собой другие недуги, от которых писатель страдал до конца жизни.

«Ругающийся вице-губернатор»

«Лучшую пору моей жизни я размыкал по губернским городам», – писал о своей службе Салтыков. В губерниях он занимал высокие административные посты: вице-губернаторствовал в Рязани (март 1858 – апрель 1860) и Твери (апрель 1860 – февраль 1862), затем, после краткосрочной отставки, продолжил службу в должности председателя казенной палаты в Пензе (ноябрь 1864 – ноябрь 1866), Туле (ноябрь 1866 – октябрь 1867) и Рязани (октябрь 1867 – июнь 1868). Только в 1868 году с бюрократической деятельностью было бесповоротно покончено. Салтыков вышел в отставку в чине действительного статского советника, который по табели о рангах соответствовал армейскому чину генерал-майора.

Сказать, что Салтыков был добросовестным и честным чиновником, – это значит ничего не сказать. Его служебная деятельность являла собой образец отношения администратора к своим обязанностям, он был бескомпромиссен, энергичен, не считался с затратами личного времени и сил. Начав службу в Рязани, писал брату, что работает «в полном смысле слова, как каторжник ‹…› ежедневно, не исключая и праздничных дней, не менее 12 часов». Примерно так же обстояло дело и в Твери.

В Рязани и Твери Салтыков как вице-губернатор был помощником губернатора в управлении губернией и возглавлял работу 1-го отделения губернского правления. Кроме того, он, в отсутствие губернатора, по нескольку месяцев исполнял его обязанности. Через руки Салтыкова проходили бесчисленные «дела о злоупотреблениях помещичьей властью», и он детально вникал в подробности, добиваясь наказания виновных. Позднее он вспоминал о тех «ужасах», которые ему довелось видеть, – «застенки и деревянные колодки, из которых заставлял при себе вынимать людей». Занимался он вопросами жизни городского населения, в частности положением фабричных рабочих; проблемами загрязнения окружающей среды; в его ведении находилась деятельность чиновников земской и городской полиции. Все вопросы, подлежавшие обсуждению губернского присутствия (коллегиального органа власти при губернаторе), Салтыков предварительно рассматривал сам и по многим вопросам писал или редактировал решения. Помимо всего прочего он был еще и членом многочисленных комитетов, присутствий, комиссий и попечительских советов. И ни к одному из направлений своей деятельности Салтыков не относился формально. Жандармский штаб-офицер, который вел в Твери негласный надзор за бывшим ссыльным, доносил по начальству: «Вице-губернатор Салтыков. Сведущ, деятелен, бескорыстен, требователен относительно сотрудников, взыскателен относительно подчиненных…» Люди же, в разное время находившиеся под его началом, вспоминали, что «трогательно было его сочувствие к нужде человека», и хотя в службе он был «очень строг и нецеремонен», но в отношении к младшим по чину «всегда оставался мягким, ровным и деликатным».

Чиновничья служба фактически не оставляла времени для занятий литературой, но Салтыков все-таки ухитрялся писать. Главным объектом его внимания оказывается жизнь провинциальная, и чиновничья в частности. В 1857–1868 годах написаны произведения, объединенные в сборники «Невинные рассказы», «Сатиры в прозе», «Письма о провинции» и др. В 1860-х годах Салтыков напишет и не публиковавшуюся при его жизни «драматическую сатиру» «Тени», в которой разоблачались механизмы деятельности высшей бюрократии. В эти же годы начинается публикация рассказов, впоследствии составивших цикл «Помпадуры и помпадурши», герои которых губернаторы-«помпадуры» и их любовницы-«помпадурши». В этих рассказах определяются и художественно аргументируются основные признаки «помпадурства»: «невежественность ‹…› легкомысленная страсть к разрушению ‹…› и сластолюбие».

«Ругающийся вице-губернатор» – так обозвал Салтыкова В. А. Зайцев, радикальный критик радикального журнала «Русское слово». Бранная формула Зайцева определяла беспримерное положение Салтыкова в литературно-общественной жизни России: чиновник, занимавший высокие государственные посты, он в своих литературных произведениях был самым ярким обличителем существовавших порядков – царившего