Глубина моря - Анника Тор

Обычно Май возражала ему, а он грозил ей низкими отметками.

Но сейчас, весной 1943 года, магистр Лундквист не был по-настоящему уверен в своей позиции. У немцев все шло не так гладко, как прежде. Осенью англичане выиграли крупное сражение в пустыне и теперь собирались вытеснить немецкие войска из Северной Африки. А на востоке русским удалось остановить немецкое наступление у города под названием Сталинград. Немцы были зажаты в кольцо и наконец капитулировали. Штеффи видела документальный фильм, где замерзшие, с кругами под глазами солдаты шли с поднятыми руками.

— Это начало конца, — сказал папа Май. — Конца Третьего Рейха. Советский Союз им не по зубам.

Начало конца. Но сколько времени займет этот конец?

Хедвиг Бьёрк раздала экзаменационные задания по математике. Штеффи очнулась от своих размышлений, когда перед ней на парту приземлился пахнущий спиртом лист бумаги с лиловым шрифтом. В придачу она получила ободряющую улыбку.

Им не разрешали приступать к работе, пока все не получили свои листки. Затем в их распоряжении было три часа, до двенадцати.

Штеффи пробежалась взглядом по заданиям. Восемь штук. Первые шесть — простые. За ними — теорема по геометрии, в которой Штеффи не была уверена. Восьмое задание — сложное, но, прочитав его во второй раз, Штеффи поняла смысл. Она знала, как решить эту задачу!

Воодушевившись, Штеффи положила перед собой листок в клеточку и взяла карандаш. Перед тем как начать, она бросила взгляд на Май, которая сидела в том же ряду, но ближе к окну.

Май держала перед собой листок с заданиями на расстоянии вытянутой руки, уставившись на него пустым взглядом. На щеках у нее выступили красные пятна. Штеффи видела, что Май охвачена ужасом.

Ей захотелось подойти к Май и ткнуть пальцем в листок. Ей хотелось сказать: «Разве ты не видишь? Не видишь, как это просто? Первые шесть для тебя пустяк. Такие же задания мы решали и в школе, и дома. Два последних сложны, но тебе не нужно к ним приступать. Даже если ошибешься в одном задании, этого хватит на хорошую отметку. Ты только не бойся, тогда справишься».

Но им нельзя покидать свои места и нельзя разговаривать. Она ничего не могла сделать, чтобы вывести Май из оцепенения. Ей даже не удалось поймать ее взгляд.

Май не станет легче, если она сама упустит время и не приступит к работе. Штеффи снова прочитала восьмое задание и решила начать с него.

Прошел час, она справилась с пятью заданиями. Остались два простых и восьмое, самое сложное.

Хедвиг Бьёрк ходила по классу. Она остановилась рядом с Май и положила ей руку на плечо. Май подняла на нее умоляющий взгляд. Хотя парты Май и Штеффи разделяли несколько метров, Штеффи увидела, что Май вспотела.

Почему математика дается Май с таким трудом, ведь с остальными предметами она справляется легко?

Штеффи решила два легких задания и приступила к сложному. Она бросила взгляд на настенные часы. Без пятнадцати одиннадцать. К двенадцати нужно успеть решить задачу и переписать чернилами на чистовик.

Тишину нарушили всхлипы. Штеффи подняла взгляд. Май склонилась над партой и плакала. Смятый лист бумаги упал с парты на пол.

Хедвиг Бьёрк поднялась со своего места и направилась к парте Май. Но, прежде чем она успела подойти, Май вскочила и с плачем бросилась вон из зала. Хедвиг Бьёрк беспомощно посмотрела ей вслед. Не могла же она бросить остальных в зале посреди экзамена.

Штеффи колебалась лишь секунду. Затем она собрала свои листки. К счастью, все написано довольно опрятно. Быстро проверила, верны ли ответы на задания и порядок вычислений. Потом взяла листки и подошла к Хедвиг Бьёрк.

— Я готова, — сказала она.

Хедвиг Бьёрк посмотрела на исписанные карандашом листки в клеточку. Пролистала их.

— Ты уверена? — спросила она.

— Да, — ответила Штеффи.

Хедвиг Бьёрк кивнула.

— Я тебе верю, — сказала она.

Штеффи отыскала Май на лестнице, ведущей в школьный подвал, у двери с табличкой «Бомбоубежище».

— Все плохо, — всхлипывала Май. — Я не смогла. Похоже, на этом моя учеба закончится.

Она повернула свое круглое заплаканное лицо к Штеффи. Очки Май держала в руке.

— Икс во второй степени и квадратный корень из игрека — я ничего не понимаю! На уроках и когда ты объясняла, я иногда улавливала суть. Но когда мне приходится решать самой, все эти иксы и игреки превращаются в противных маленьких насекомых, которые не могут оставаться на месте, и их невозможно поймать. Понимаешь?

Штеффи кивнула.

— Но ты могла бы сдать то, что сделала, — сказала она. — Вряд ли все задания были с ошибками. Что-то могло оказаться верным.

Май перестала плакать.

— «Что-то могло оказаться верным», ну спасибо, — сказала она. — Это могло оказаться совершенной, тотальной, катастрофической глупостью.

Штеффи улыбнулась. Май снова стала собой.

— Тебе нужно поговорить с Хедвиг Бьёрк, — сказала Штеффи. — Вдруг она сможет все как-нибудь уладить. Ты ведь не позволишь нескольким насекомым помешать твоей учебе в гимназии, правда?

Май тоже улыбнулась, но лишь уголками губ, ее глаза оставались грустными.

— Нет, — сказала она. — Разумеется, не позволю.

Вечером по средам Штеффи и Вера ходили в кондитерскую. Штеффи немного стыдилась тратить деньги на лакомства, она могла бы купить еще что-нибудь из продуктов и положить в посылку для мамы с папой. Но она не хотела говорить об этом Вере. Иначе Вера стала бы ее угощать.

Вера сама зарабатывала. Она устроилась домработницей в одну семью в Васастадене, недалеко от дома, где жила семья Свена. «Хорошее место», — сказала Вера. У нее была уютная комнатка рядом с кухней. Хозяйка оказалась милой женщиной, не было маленьких детей, за которыми нужно присматривать. Вера была свободна вечером в среду и в субботу и весь вторник. По ее словам, других девочек отпускали лишь на один день и один вечер в неделю. Вера знала, что говорила, она познакомилась со многими ровесницами, работающими в семьях.

С ними Вера ходила на танцы в Руту — ресторан с танцплощадкой в парке аттракционов Лисберг. На самом деле это место называлось Рутунда, но все называли его Рута. Уже несколько месяцев Вера пыталась уговорить Штеффи пойти туда вместе.

— Это так весело, — говорила Вера. — Тебе обязательно нужно выйти и немного повеселиться. Ты же только сидишь и корпишь над своими книгами.

Неправда. Кроме кондитерской, Штеффи ходила в кино и иногда на концерт. Они с тетей Мартой словно заключили молчаливое соглашение с тех пор, как два года назад фрекен Хольм видела Штеффи у кинотеатра, и ее чуть было не исключили из общины Пятидесятнической церкви.