Большая книга ужасов – 73 - Елена Усачева

На площадке заскрипели качели. Две девчонки пытались оживить древнюю конструкцию. Занятие привычное — они не отвлекались, сосредоточенно раскручивая карусель. Из кустов выглядывал угол дома — «Почта».

Сильно! Еще не совсем край света, есть почта. Люди куда-то отправляют письма и открытки. А что тут с Интернетом? Никита достал телефон, связь была. Была и эсэмэс от дяди Толи с сообщением, что внука ждут, что от площади надо ехать прямо. Вот он и «едет».

Слева подряд несколько каменных двухэтажных домов. Крыльцо по центру… А вот и обыкновенные деревенские домики. Рядом с одним три трактора разной стадии разборки. На колесе последнего сидела светло-рыжая кошка.

— Никита! — громко сказала кошка, удобней подбирая под себя лапки. — Что же ты не звонишь?

Никита застыл.

— Никита! — тявкнула собака на крыльце, лениво почесала себя задней лапой и посмотрела в глубь огорода. Там около будки сидела на цепи огромная псина и равнодушно смотрела на собрата. Рядом с будкой на кривом ящике пристроился бюст Ленина. Свеже-серебряный, недавно подновленный.

— Никит! — строго сказал Ленин. — Ты чего не отвечаешь?

На плечо легла рука, и Никита чуть не присел от неожиданности.

— Старик, ты чего тут застыл? — Дядя Толя запыхался. — Я за тобой бегу, бегу… Не догоню никак.

Никита посмотрел на трактор, на собак, на Ленина. Дядя Толя двумя руками развернул его к себе:

— Это не наш дом. Ты поворот прошел. — От торопливости усы дядя Толи топорщились.

Никита не смог сдержаться и еще раз оглянулся — больше никто с ним не заговаривал. Опять показалось?

— Пойдем! — Дядя Толя крепко его обнял, заставляя забыть о говорящем Ленине. — Ты чего такой задумчивый? Не узнал, что ли? Зина блинов напекла, чай заварила. Это хорошо, что ты приехал. А машина где? Уже отпустил? Тебе у нас понравится! Обязательно.

Он повлек внука обратно, решительно ведя его за плечо. Через несколько домов свернули направо. За спортивной площадкой виднелась школа. Эти здания имеют какой-то свой, особенный вид, с ними не ошибешься.

Увидев дом бабы Зины, Никита еще больше загрустил и снова подумал про обман. Мало того что ничего сумасшедшего в этом Тарлу не было — так, обыкновенная всеми забытая дыра, — еще и жить придется в старом доме в три окна.

Дом был деревенский: скатная крыша, крыльцо с резными перильцами, занавески на окнах. И все бы ничего, но к дому прилагался весьма внушительный огород. Всячески ухоженный, с геометрически-ровно разлинованными грядками.

— Вот хорошо! Вот славно! — запричитала на крыльце баба Зина. — Какой помощник ко мне приехал! Вот славно!

Славного не оказалось ничего. Потому что после чая с блинами Никиту повели в огород. Он пытался увидеть разницу между грядками с репой и редисом («Отменный редис! Мы уже едим!»), отличить зелень огурцов от зелени кабачков, постичь необходимость прямо сейчас начать окучивать картошку. Но прежде чем все это сделать, надо было срочно бежать с ведрами на колонку и натаскать в бочку воды. До вечера она погреется, можно будет поливать.

— Зачем? — окончательно запутался в сложных отношениях бабы Зины с ее посадками Никита.

— Чтобы росло быстрее!

Никита покосился на пасмурное небо. Быстрее, значит…

— Ты смотри! — басил дядя Толя. — Не хочешь — не носи. Это так, для разминки! Ты, главное, тут отдыхай побольше! Воздухом! — Он шумно вдохнул. — Воздухом дыши! Он тут живительный. С народом общайся. У нас отличные ребята! Пара дней на акклиматизацию — и забудешь, что жил еще где-то, а не здесь.

За калиткой послышался характерный всплеск и шуршание — так велосипед проезжает по неглубокой луже. Обернулся.

На велосипеде ехал высокий крепкий парень, темная челка падает на глаза. Смотрит перед собой. Делает вид, что едет здесь просто так.

Никита усмехнулся. Вот и местные подтянулись.

Порадоваться этому событию он не успел, потому что дядей Толей ему было выдано ведро.

— Вон туда! Видишь колонку? — с улыбкой показывала баба Зина. — По тропке, через канавку досочка. Выжимаешь рычаг — вода льется.

Льется, значит… Он был совсем не против поносить воду. Почему бы не размяться после долгого сидения. Заодно и местность можно осмотреть. Под благовидным предлогом.

Никита подхватил сразу два ведра — что он, с двумя ведрами не справится? Видел он, как бабка лихо их несла. Но дядя Толя мягко забрал одно ведро, мягко похлопал по плечу: «Старик, ты начни…» Никита недовольно сопел всю дорогу до колонки — не верят в него. А потом забыл про обиды, потому что нести полное ведро оказалось не так просто. Вроде десять литров, они же десять килограммов, не так много.

Но вода оказалась тяжелой. От ходьбы она важно колыхалась в алюминиевых стенках, мягко обнимала края, все время норовя выплеснуться. Идти приходилось чуть отклонившись. А тут еще «досочка» через канавку, тропинка, будь она неладна, такая кривая, что одно неверное движение — и нога съезжает в мокрую траву.

Когда Никита пришел второй раз, около колонки на корточках сидела девчонка. Показалось, что он ее уже видел. Ну да, это же она, оседлав велосипед, одну за другой жрала конфеты. Это она с мелкой подружкой издевалась над скрипучими качелями. Теперь заявилась сюда. Ведро девчонки под носиком колонки было уже полным, но хозяйка его не убирала, а смотрела, как падают последние капли. Они сотрясали ровную поверхность, рождая круговые волны. Девчонка была сосредоточенна.

Она не могла не видеть и не слышать, что подошел Никита, но упорно смотрела в свое ведро. Вода больше не капала, но мелкая продолжала смотреть. Никита качнул ведром, предупреждающе скрипнув. Что делать с такой малолеткой, он не знал. Была бы кошка…

Но вот наконец девчонка тяжело вздохнула, поднялась, подхватила ведро и как-то подозрительно легко понесла его прочь.

— Приехал, — буркнула она.

— Что? — удивился Никита. Впрочем, после истории с собаками и Лениным он решил больше ни на что не обращать внимания. Сумасшедшее — так сумасшедшее, что с них взять?

На третий его приход около колонки нарисовались две девчонки постарше. Высокие, с распущенными волосами. Эти волосы им очень мешали пить воду из ладоней. Одна, наклоняясь, давила на рычаг, волосы сползали, она заправляла пряди за уши, другая подставляла под струю воды руки, но растрепавшаяся прическа заставляла ее выливать набранное, чтобы закинуть непокорные локоны за плечи. Напор был сильный. Вода в ладонях расплескивалась. Девчонка морщилась. Волосы были в водяных брызгах. Никита ждал. Скрипнул дужкой.

Понятно было, что пришли они специально. Посмотреть. Это же деревня. Но вредные девчонки не торопились. Пили, трясли волосами. Та, что держала рычаг, глупо хихикала.

Никита глянул по сторонам. Колонка тут наверняка не одна. Есть еще за площадью. Но идти туда… Весь поселок насмотрится.