Убийство в Брайтуэлле - Эшли Уивер

– Если не хочешь, просто скажи. У меня нет никакого права о чем-либо просить тебя, Эймори. Я просто знал, что ты поймешь. – Как бы снова надвинулось прошлое – он робко, неуверенно улыбнулся. – А я помню, ты всегда была любительницей острых ощущений.

Была. Джил раздразнил мой азарт, мои бредовые фантазии о великих подвигах. Однако жизнь редко соответствует нашим ожиданиям; приключений в последние годы было совсем немного.

– Буду очень рада сделать все, что могу, Джил. Правда.

Он легонько провел пальцем по тыльной стороне моей ладони.

– А что ты скажешь мужу?

– Вряд ли я вообще буду что-то ему говорить, – слабо улыбнулась я. – Скорее всего он и не заметит, что у него уехала жена.

Джил посмотрел в сторону дома, и в глазах его что-то блеснуло.

– Не уверен.

Я не стала оборачиваться, наоборот, потянулась и чмокнула его в щеку.

– Пока, Джил, скоро увидимся.

– Да, скоро.

Отпустив мою руку, Джил направился к своему двухместному спортивному «Кросли». Я смотрела, как автомобиль отъезжал по длинной дорожке, и не двинулась, даже услышав, как вышел Майло.

– Это, кажется, был Джил Трент?

Только тут я обернулась. Вырядившись заправским сельским помещиком – костюм для верховой езды состоял из белой рубашки с синим жакетом и темно-рыжих брюк, заправленных в блестящие черные сапоги, – Майло прислонился к дверному косяку и скрестил на груди руки. Поза его была так же непринужденна, как и интонация.

– Он самый.

Одна темная бровь приподнялась – чуть-чуть.

– Отлично. И ты не пригласила его на обед?

– Он отказался.

Майло слегка стегнул хлыстом по ноге.

– Может, он не ожидал встретить тут меня?

– Вполне возможно. Ты же порхаешь мотыльком, дорогой.

Минуту мы смотрели друг на друга. Если Майло ждал от меня еще каких-то объяснений, ему пришлось умыться. У меня не было ни малейшего желания удовлетворять его любопытство. Пусть хоть раз погадает, какие у меня планы.

– Ты собираешься верхом? – небрежно спросила я, проходя мимо него в темную прихожую.

Его голос догнал меня в полумраке.

– Не присоединишься?

Приглашение заставило меня остановиться, из-за чего я тут же на себя разозлилась. Я обернулась. Свет падал на Майло сзади, в дверном проеме виднелся только силуэт, однако я знала, что он смотрит на меня. Мне хотелось поехать, но ведь на самом деле Майло безразлично, с ним я или нет. Тем не менее он ждал ответа.

– Хорошо, – ослабев, сказала я наконец. – Я быстро переоденусь.

– Жду тебя у конюшни.

Я поднялась в свою комнату, не уставая поражаться странному развитию событий. Подумать только, меня навестил Джил Трент. Ведь прошло столько времени. В том, как он держал себя, было что-то загадочное. А так ли все просто, как он говорит, подумала я. Чем так уж ужасен может быть этот Руперт Хоу? Я снова попыталась вспомнить молодого человека, но тот оставил только слабое впечатление слащавой смазливости. Конечно, нельзя исключить, что Джил взял на себя играть роль чрезмерно заботливого брата, но склонности к преувеличениям за ним раньше не наблюдалось, он никогда бы не вынес столь резкое суждение об избраннике Эммелины беспричинно.

Однако в любом случае наша затея скорее всего обречена на провал. Я не питала никаких иллюзий относительно того, что мне удастся как-то отговорить Эммелину от замужества, если уж она действительно решила соединить свою жизнь с этим человеком. Но казалось, попытаться стоит.

Хотя, если честно, принять предложение Джила меня заставил не один альтруизм. Горькая правда состояла в том, что мне становилось все труднее не замечать, как я несчастна. Возможно, вплоть до сегодняшнего дня я до конца не признавалась в этом даже себе.

Возвращение Майло или появление Джила, а может, и то и другое будто резко обнажили тот факт, что жизнь стала безрадостной. Хотя я была занята по горло, все мои дела ограничивались местной благотворительностью. В Лондоне последние несколько месяцев царила тяжелая атмосфера, но я была еще слишком молода, чтобы мало-помалу погрузиться в мирную сельскую жизнь. Короче говоря, я сама не знала, чего хочу. Может, поддержав Джила, я испытаю некоторое облегчение от недавних страданий и чувство удовлетворения от собственной полезности, пусть и мимолетное.

Конечно, нельзя забывать о добром имени. Я согласилась поехать с Джилом, даже не подумав о возможных последствиях – как на это посмотрят, что скажут и так далее. Теперь у меня появилось время поразмыслить. Я полностью отдавала себе отчет в том, как будет выглядеть наше совместное появление на море, и не важно, сколько там будет общих знакомых. Если я не буду соблюдать осторожность, вполне возможен скандал. Однако я вдруг поняла, что мне это совершенно все равно. Мой выбор никого не касается.

Я надела костюм для верховой езды – бежевые брюки и темно-синий жакет – и осмотрела себя в большом зеркале, отметив, что брюки и хорошего кроя жакет подчеркивают фигуру, а синий цвет оттеняет глаза. Костюм мне купил Майло. У него был безупречный, хоть и дорогостоящий вкус, и то, что весь гардероб полностью гармонировал с моей фигурой и цветом волос, свидетельствовало о его сугубом внимании к деталям, когда речь заходила о прекрасном поле.

Я задумалась, что скажет Майло о моей поездке, но отогнала эту мысль. Сам он делал все, что душе угодно. Почему я должна от чего-то отказываться? Отбросив все сомнения, я спустилась, чтобы отправиться с мужем на утреннюю прогулку.

К конюшне я подошла, когда он выводил оттуда своего Ксеркса, огромного арабского скакуна с бешеным нравом. Один Майло умел обращаться с ним, и возбужденный конь, выйдя на волю, принялся рыть землю копытом и храпеть, предвкушая прогулку с хозяином. Майло заговорил с конем, потрепал его по лоснящейся шее, сверкающей черной гриве такого же иссиня-черного цвета, что и его собственные волосы. На лице его светилась улыбка, которая, однако, погасла, когда он увидел меня. Мой муж с удовольствием бывал дома, только недалеко от конюшни. Если он по-настоящему что-то и любил, так это своих лошадей.

Грум Джеффри вывел из конюшни мою Палому, ласковую гнедую с белыми ногами и мордой. Ее покладистость не уступала темпераменту Ксеркса. Я легонько погладила ее по носу.

– Привет, старушка. Проедемся?

– Ну что? – поторопил Майло.

Мы уселись на лошадей и помчались быстрой рысью. Я чувствовала, как легкое молчание ослабляет утреннее напряжение. Было тепло, дул слабый ветер, солнце светило в чистом небе, лишь случайное пушистое облачко зависло на горизонте. Почти идиллия. Майло вдруг посмотрел на меня, и его усмешка словно ударила мне под дых.

– Наперегонки?

Я не колебалась ни секунды.

– Вперед, Палома.