Будущее. Высшая мера наказания: выжить невозможно - Раиса Борисовна Николаева

кусков самого дорого и лучшего мыла, заменили десятью кусками технического, бросив, словно собаке кость три кусочка, из, отобранных ею раньше. Вместо десяти бутылок шампуня и пяти бутылок кондиционера, оставили только одну. Исчезли эмульсии для улучшения и смягчения кожи рук, вместо них появились два тюбика с какой-то подозрительной мазью. Исчезли все спреи, для защиты от кусачих насекомых, исчезли дезодоранты и другие, милые ее сердцу мелочи. Исчезли тюбики с зубной пастой, вместо четырех, ей оставили только один, зато добавилась жевательная резинка, помогающая в борьбе с кариесом. Исчез даже стиральный порошок. "А как я буду стирать свои вещи? — несказанно удивилась она. — Я, что должна ходить в грязной, замусоленной одежде?! Ну, уж нет. Буду стирать мылом, в каком-нибудь озере или ручье… Ручье? — спросила она саму себя, и только она об этом подумала, как тут же поняла, почему, тот, кто упаковывал ее вещи, так поступил. Здесь, в этом месте, не было ни озер, ни ручьев, здесь вообще не было источников с пресной водой, и те, кто отправлял ее сюда, знали об этом. — Как же я буду здесь жить три года?" — с ужасом подумала она, потом взяла себя в руки, решив дочитать список до конца.

Выброшен молотый кофе, с чашечкой которого, она собиралась коротать вечера, и заменен на растворимый. Сок — только в виде сухого концентрата, зато с повышенным содержанием витаминов, особенно, витаминов С и А. В холодильнике добавилось соленое сало (которое она терпеть не могла), несколько палок копченой сухой колбасы и даже сыр. Часть сахара, заменили глюкозой и добавили пару килограмм соли. Интересно, зачем?

Из вещей исчезли все платья, сарафаны, шортики, бриджи. Зато появились четыре спортивных костюма, два тонких и два теплых и какой-то странный комбинезон серебристого цвета, несколько пар кожаных перчаток, одна пара с отрезанными пальцами. Исчезло все шелковое белье вместо него хлопчатобумажные трусы и майки. Женские гигиенические предметы не тронули — уже хорошо. Две куртки, ботинки с шипами на носках, сто метров тонкой и очень прочной веревки, скобы, карабины. Ей, что придется лазить по горам? Одноместная палаточка. Большой чехол из плотной ткани, по форме напоминающий ее "дом". Этим чехлом надо прикрывать модуль?

Тамми снова удивилась. Вся поверхность модуля представляла собой крошечные солнечные батареи, беспрерывно заряжающие аккумуляторы, встроенные внутри. Если они не смогут заряжаться от солнца, то ни компьютер, ни электрическая печка, никакие другие электроприборы не будут работать. Раз предусмотрен тент, значит, существует вероятность, что вся поверхность модуля может быть чем-то покрыта. Пылью? Грязью? А может пеплом? От таких мыслей ее снова накрыла волна ужаса. А потом волна жалости к себе. Почему это случилось именно с ней? За что? За что с ней так поступили?

Ч. 1 Гл. 3

Глава 3

Трэгг Метиссон ждал. Ждал нетерпеливо, с трудом скрывая от окружающих свою нервозность. "Вот сейчас, — думал он. — Вот сейчас мне сообщат, что Томмазина Ридинг трагически погибла. — Трэгг вздохнул: — Скорей бы. Уже нет сил терпеть это ожидание. Интересно, мне позвонят по телефону или придут сообщить лично? Наверное, все же лично", — он торопливо подошел к зеркалу и на минуту представил, как полицейский тихим скорбным голосом произносит: "Мы должны сообщить вам очень тяжелую весть, Томмазина Ридинг погибла два часа назад. Сожалеем о вашей утрате", — представив эту картину, лицо Трэгга расплылось в довольной улыбке, он поймал выражение своего лица в зеркале и нахмурился. " Какая улыбка? Мое лицо и глаза должны быть наполнены болью и страданием! — Он скорчил скорбную мину, и счел попытку неудачной. — Слишком много трагизма, — решил он. — Сначала мое лицо должно выражать неверие. А, вдруг это ошибка и моя невеста жива? И только потом — отчаяние, — он снова принялся гримасничать перед зеркалом, каждый раз оставаясь недовольным увиденным. — Глаза грустнее и печальнее, губы лучше сжать, но пусть будет заметно, как они подрагивают, голову лучше чуть наклонить. Может закрыть лицо руками, словно я стесняюсь своих слез? Нет, лучше не надо, все равно придется убирать руки от лица, и следователь, конечно, заметит, что никаких слез не было. Лучше изобразить тихое, едва сдерживаемое горе. Мне больно, но я креплюсь изо всех сил", — он полюбовался на свое отражение, потом, надев на лицо, как маску свое обычное дружелюбно — добродушное выражение лица, быстро постарался сменить его на трагическое. Результат ему понравился, и, прорепетировав еще пару раз, он решил, что готов встретиться с представителем закона, для того, чтобы услышать страшную новость. Вот только где этот представитель ходит?

Трэгг прикинул примерное время, когда ему должны сообщить эту новость. Он все выяснил. Максимальное время, которое приговоренные выдержали — два часа сорок восемь минут. Ну, пусть три часа. Потом два часа для точного установления фактора смерти, еще час на разные бюрократические проволочки, итого шесть часов. Но вот прошло уже семь, а ему все не сообщали и не сообщали о смерти Тамми. Он еле сдерживал себя, чтобы самому не позвонить полицейскому комиссару и не поинтересоваться судьбой невесты. Но так нельзя было делать. Он не должен вызвать ни малейшего подозрения. И Трэгг ждал. Прошли сутки, потом еще одни, Тамми была жива.

Он взял несколько дней отдыха под предлогом нервного истощение после происшедших событий, и теперь бессильно метался по своему роскошному особняку, не в силах терпеть мучительное ожидание. Всех слуг он заблаговременно отпустил, чтобы никто не мог следить за ним, и видеть его беспокойство, несдержанность и… страх. Трэгг изгрыз себе все ногти на руках, чего не делал с самого детства, когда он так поступал от невозможности выплеснуть душившую его ярость. "Почему мне не сообщают о ее смерти? — думал он. — Неужели она все еще жива? — эта мысль его просто ужаснула. — Нет, — стал успокаивать он сам себя, — она не могла выжить, это невозможно!".

Он горько пожалел, что Лернер отправился в отпуск. Он мог бы отследить, он мог бы ему сказать, что сейчас происходит с Тамми. — Вот ведь живучая тварь! — в бешенстве думал Трэгг. — Никак не сдохнет, хотя должна бы уже!".

И он снова метался по комнатам в неведении, что сейчас происходит с его "возлюбленной невестой". А ведь он так хорошо все продумал!

Технику, подстроившему секундный сбой в компьютерах и заменившему в строчке: "предполагаемый процент выживания в первые