Экспедиция в преисподнюю - Аркадий Стругацкий

«Уху-у-у-у! Уху-у-у-у!..» – вопил нечеловеческий голос, бились о чердачные балки невидимые крылья, валился сверху мусор, и весь дом заполнился плотными клубами удушливой пыли. Портос наконец опомнился.

– Эй, там! – взревел он. – Наверху! Шею сверну мерзавцу!

– Бежим! – отчаянно крикнула Галя.

Легко сказать – бежим. С большим трудом, чихая, кашляя и отплевываясь, они ощупью добрались до двери и вывалились наружу. Суматоха на чердаке сейчас же прекратилась, снова наступила тишина. Портос и Галя медленно поднялись на ноги, поглядели друг на друга и сейчас же принялись молча чиститься. Из окон и двери дома ползли и оседали на траву прозрачные серые облака пыли.

– Чтоб ты сдохла, окаянная! – прорычал Портос, ожесточенно выскребая пятерней мусор из волос.

– Ты это про кого? – спросила Галя.

– Про птицу эту, про кого же еще? Ты не заметила? Громадная такая белая птица, похожая на филина…

– Птица, – повторила Галя. – Ладно, пусть птица. Пойдем.

Лицо ее, измазанное пылью, было бледно, губы плотно сжаты, зеленые глаза горели. Они молча, изо всех сил стараясь не оглядываться, спустились с кургана, молча пересекли поляну, вернулись на шоссе и молча дошли до того места, где оставили коней. Только когда копыта снова застучали по бетонке, Галя сказала:

– Я убеждена, что все дело в этом кургане и в этой развалине. Здесь кроется какая-то страшная тайна, и, если мы ее не раскроем, нам никогда не узнать, что сталось с половиной Зеленой долины и с дедушкой.

– Ага… – глубокомысленно отозвался Портос. – Значит, ты считаешь, что птица обо всем догадалась и потому напала на нас?

– А ты как считаешь?

– Признаться, я думал… она могла просто испугаться, если у нее там, скажем, гнездо или еще что-нибудь. Мы там кричали, шумели, она завозилась, заорала, забила крыльями…

Галя с состраданием поглядела на него:

– Милый Портосик, ты помнишь, в какой момент все это началось?

– Началось это… Да, конечно! Как только ты показала мне следы… Странные, признаться, следы…

– Вот именно. Когда она увидела, что мы обнаружили следы, она завалила их всякой дрянью, а нас попросту выгнала.

– Ага… – произнес Портос. Он весь даже покраснел от умственного напряжения. – Значит, ты считаешь, что эта птица причастна к исчезновению половины долины и… э… дедушки? Что же это за птица?

Галя не ответила. Они выехали из леса и снова пустили коней по обочине. В эту минуту над их головами раздался жалобный писк. Портос взглянул в небо и изумленно ахнул:

– Да это же она, собственной персоной!

Огромная белая птица с круглой кошачьей головой и огромными глазами парила над ними, сжимая в когтях маленького пушистого зверька.

– Смотри, она схватила кого-то! – закричала Галя. – Она его съест!

Портос мигом слетел с седла, нагнулся, пошарил под ногами и выпрямился, подбрасывая на ладони увесистый булыжник. Птица холодно и равнодушно разглядывала его сверху, покачиваясь на неподвижно распростертых крыльях. Портос размахнулся. Р-р-раз! Булыжник ударил птицу под левое крыло. Знакомый жуткий вопль прозвучал над долиной. Птица разжала когти и, сильно кренясь на левый бок, исчезла за верхушками деревьев, а белый пушистый комочек упал к ногам Портоса.

– Дай его сюда, – сказала Галя. – Да осторожней, не сделай ему больно!..

Это был странный зверек: настоящий Чебурашка[4], только белый как снег и с красными глазами. Он трясся в Галиных ладонях, и сквозь пушистый мех она отчетливо ощущала, как бешено стучит его крошечное сердце.

– Бедненький… – проговорила Галя. – Напугался…

– Еще бы! – сказал Портос. – А кто это? Котенок?

– Да нет. Видишь, хвостик какой короткий.

– Значит, крольчонок?

– Тоже нет. Ушки маленькие… Ладно, садись на коня. Едем прямо к Атосу, надо спешить.

Не умывшись, не переодевшись, бросив коней прямо на улице, Галя и Портос вбежали в дом Атоса, втиснулись в кабину лифта, похожую на стакан из цветного стекла, и спустились в его обширную мастерскую. Здесь пол дрожал под ногами, низко гудели замысловатые механизмы в округлых сетчатых кожухах, стремительные сквозняки разносили запахи раскаленного металла и нагретой пластмассы, вспыхивали и гасли ослепительные лиловые огни, отбрасывая на стены зыбкие тени, и десятки больших и маленьких роботов-крабов, роботов-пауков, роботов-сколопендр деловито сновали, позвякивая сочленениями, из конца в конец этого огромного подземного зала, выполняя какие-то им самим неведомые операции. Сам Атос в белом комбинезоне стоял перед пультом управления на плоской круглой платформе, подвешенной к большому решетчатому крану.

– Эгей! – громовым голосом рявкнул Портос.

– Атос! – чистым и звонким голосом крикнула Галя.

Атос мельком взглянул на них и досадливо отмахнулся.

– Я занят! – раздраженно произнес он. – Что за манера…

Но тут до него дошло, что его друзья выглядят, мягко выражаясь, не совсем обычно. Он снова взглянул на них, уже более внимательно, присвистнул и ткнул пальцем в какую-то кнопку на пульте. Платформа плавно тронулась с места, снизилась и опустилась рядом с Галей и Портосом. Атос соскочил на пол.

– Ну и ну! – сказал он. – Где это вы так извозились? Как вам не стыдно появляться у меня в мастерской в таком виде?

– Пропала половина Зеленой долины! – торопливо заговорил Портос.

– Пропал дедушка! – заговорила одновременно Галя.

– Сорок километров шоссе…

– Сначала мы скакали верхом, а потом кони испугались…

– Все дело в этом кургане с дубом и старым домом…

– Как только мы нашли следы, она заорала и засыпала нас…

– Огромная белая птица, вроде филина…

– Здесь какая-то опасная тайна…

– Я подбил ее камнем, но она улетела…

Атос легонько похлопал их по губам ладонью, и они послушно замолчали. Атос поглядел на ладонь, вытер ее белоснежным носовым платком и бросил платок на пол. Немедленно расторопный робот-краб подхватил платок и куда-то унес.

– Разберемся, – произнес Атос и сел на край платформы. – Вы чудовищно, до отвращения грязны, но, судя по всему, дело не терпит отлагательства. Поэтому садитесь на пол, потом за вами приберут.

Галя и Портос сконфуженно сели на пол, скрестив ноги по-турецки, а Атос достал из нагрудного кармана радиотелефон и нажал кнопку вызова.

– Слушаю, – отозвался тихий, как всегда, голос Арамиса.

– Говорит Атос. Прости, что отрываю тебя от дела, но тут ко мне явился наш спортсмен в паре с капустной кочерыжкой, они очень возбуждены и жаждут сообщить нечто весьма любопытное и, боюсь, весьма трагическое. Выслушаем их.